Римус просто был в чертовой ловушке. Он не мог находиться в кругу друзей и не мог улизнуть от них, чтобы побыть в одиночестве. Потому что достаточно было один раз взглянуть на Поттера и понять, что тот вознамерился любыми средствами подстеречь Римуса и вылить на него еле сдерживаемый поток извинений за свой великий план «найти Римусу парня». На его месте Римус бы сделал вид, что ничего не было. Жаль, этот стиль присущ кому угодно — Римусу, Сириусу, но не Джеймсу Поттеру.

И казалось бы, куда уж хуже? Но, как сказал сам Римус, Блэк умеет удивлять. Он быстро сообразил, что правило Джеймса «никаких разговоров о девчонках в спальне» работает при условии, что Джеймс находится в спальне. А значит, как только тот уходит в ванную, можно со спокойной совестью присесть на ухо всегда готовому выслушать Римусу.

Вот так Римус узнал, что они с Марлин дошли до второй базы. Ещё, что Марлин не хочет торопиться, и Сириус намерен ждать, сколько потребуется, потому что:

— Она того стоит, Лунатик.

А Римусу стоило огромных усилий, чтобы после этой фразы не пойти и не выйти в окно.

Конечно, ему не один раз приходилось проглатывать новеллы о любовных похождениях Блэка. Иногда даже не от первого лица, когда Лили жаловалась на кровь из глаз, если натыкалась на Сириуса с очередной девчонкой во время патруля. Но у него получалось пропускать их мимо ушей, потому что это ж было несерьезно, так, ерунда, опыт.

Но Марлин — не ерунда. Марлин — та девушка, которой по итогу признаются в любви. И ему нужно с этим смириться.

Ну, или можно запустить в себя Обливиэйтом. Римус основательно приступил к рассмотрению такого варианта. Стереть подчистую воспоминания последних трёх лет — выборочно не выйдет. Сириус вплетен в них слишком плотно, запустив корни в каждый день, каждый вдох Римуса.

Что ему терять? Быть оборотнем он не разучится, школьную программу нагонит, Лили объяснит ему, как быть старостой, парни — как быть Мародёром, и они вновь станут друзьями. Беспроигрышный вариант. Был бы, если б не один изъян. Римус уверен, даже потеряв память и вернувшись к исходной точке, он абсолютно точно влюбился б в Сириуса Блэка снова.

Тогда появился второй вариант намного проще в исполнении. Признаться. Набраться храбрости, возможно, напиться и признаться Сириусу во всем, надеясь на его понимание, которое он всегда проявлял к Римусу. Скорее всего, Блэк взбесится или возьмёт таймаут, но в конечном счете пожмёт плечами и скажет что-то вроде: «Нарциссизм. Гомосексуальность. В каждой голове своё дерьмо». Зато тема с Марлин в присутствии Римуса исчезла бы навсегда. Или исчезло бы присутствие Римуса. И пока Римус ставил этот исход выше своих мучений, он не мог пойти на такой риск.

В какой-то момент мысли свернули на шоссе абсурда, и Римус приехал к плану Джеймса. Что если, и правда, найти себе парня? Хер знает, как это сделать, но вдруг перекрыть Сириуса другим человеком действительно сработает? Фатальный пиздец какой-то…

— На сегодня всё, — продекларировал женский голос, вырвав Римуса из дремлющего состояния.

Он реально чуть не уснул на этом собрании и теперь едва сдерживался, чтобы не начать зевать и потягиваться. Вокруг чересчур шумно задвигались стулья.

— А, и Розье, обязательно проследи, чтобы в ближайшую среду никто из твоих первогодок не покидал гостиную. У Толстого Монаха день смерти — зрелище не для слабонервных.

— Обязательно, — не внушая доверия, усмехнулся староста Слизерина.

Римус, закрывая тетрадь без единой записи, бросил на него оценивающий взгляд и поморщился. У Эванс было то же сочащееся неприязнью выражение. И они оба закатили глаза, не желая растрачивать на слизеринца ни одной лишней нервной клетки.

— Привет, — раздался слева заспанный голос.

Римус поднял голову и упёрся в явно сражающегося с приступом зевоты префекта Пуффендуя.

— Привет, Нейт, — опередила его Лили. Римус смазано кивнул, чтобы не запускать неловкую цепочку из перекрёстных приветствий.

— Утомительное мероприятие. И почему эти сборища всегда назначают на понедельник?

Одобрительный смешок откликнулся внутри Римуса. Он задавал Эванс ровно тот же вопрос каждый раз при подходе к кабинету. Пуффендуец шагнул назад, давая ему выйти из-за парты.

— Собрания префектов — необходимая мера. — Вздёрнула нос Лили. — Раз в месяц можно и потерпеть.

О, да! Раз в месяц можно перетерпеть многие вещи. Римус осознал, что он до сих пор не проронил ни слова и сконфужено повернулся к наблюдающему за ним блондину. Как назло он промахнулся тетрадью мимо сумки, и она упала прямо под ноги Беллу. Ну что за недоразумение!

— Держи, — подал её обратно пуффендуец.

— Спасибо. — На лице Натаниэля отчетливо прочиталось: «ого, он всё-таки разговаривает!».

— Римус, мы идем в библиотеку? — Окликнула его Лили. Римус обернулся, пытаясь передать ей ментальную просьбу дать ему пару минут, и она слегка нахмурилась, видимо, подозревая, что тут замешано «их с Бродягой хобби». У Пуффендуя была определенная репутация. — Ладно, догонишь.

Остальные старосты уже постепенно покидали кабинет, и Лили, осуждающе взмахнув волосами, присоединилась к ним.

— Мне кажется или она решила, что я твой дилер? — Изогнул бровь парень.

— Тебе не кажется, — выдохнул Римус. Они последние вышли в коридор и остановились в паре метров от двери. Ну почему косячит Сохатый, а расплачиваться должен он? Хотя, в принципе, не впервой.

— О, нет. Вижу, что ты хочешь сказать. Я подошёл не потому, что убитый в хлам Джеймс Поттер тыкал в меня пальцем. — Префект растянулся в широкой и чертовски обворожительной улыбке.

— Не поэтому? — Тогда Римус ничего не понимал.

— Да, я хотел спросить, как вы нашли Выручай-комнату?

— Ты понял, что это была она?

На удивление, совсем не многие сообразили, где именно происходила вечеринка. Половина даже не задавались этим вопросом, их вполне устроили неведение и таинственность, другая половина решила, что Мародёры просто проявили вверх изобретательности и с помощью магии переделали один из учебных классов, проведя в него прямые проходы из гостиных. Выход на восьмой этаж, они предусмотрительно убрали так, чтобы гости не догадывались даже, в какой части замка находятся.

— Заподозрил в тот же миг, когда посреди танцпола возник подиум. Я тоже пытался её отыскать…

Мягкий голос пуффендуйца задвинулся на задний план, и Римус резко потерял нить разговора, заметив в конце коридора подпирающего стену Блэка. Младшего. Без мантии, в одной рубашке и брюках его тело казалось ещё более хрупким и тощим. Лица из-за спадающих волос было не видно, пока тот не поднял голову навстречу приближающемуся Розье, и Римус разглядел, что оно было бледнее обычного, словно кому-то не мешало бы иногда выбираться из подземелий на солнечный свет. Оттолкнувшись от стены, Регулус что-то ему сказал, и они вместе скрылись за поворотом.

В последнее время Блэка-младшего всё чаще можно было обнаружить в сомнительной компании Розье и ещё одного шестикурсника — Эйвери. Не то чтобы Снейп и Мальсибер, конечно, были окружением мечты, но от них не веяло серьезной потенциальной угрозой, как он этой новой свиты. Эйвери и Розье — не шестёрки, не спаниели на поводке. И ни для кого не была секретом их особая любовь к тёмной магии, не ограничивающаяся общедоступной секцией библиотеки. Эйвери так вообще перевёлся из Дурмстранга на четвертом году. Они никогда не попадались на испытании проклятий на малолетках, зато, если кто-то из слизеринцев использовал совершенно новое ужасное заклинание, они непременно околачивались где-то неподалёку, будто наблюдали за проведением собственного эксперимента. При этом Розье не пренебрегал обязанностями снимать штрафы со своих пребывающих в замешательстве подопытных крыс. Схема — не доебаться.

Римус взял за правило, заходя в Большой зал, украдкой осматривать стол Слизерина, надеясь перехватить взгляд Регулуса, сам не зная зачем. Наверное, ожидал увидеть в нём что-то твёрдое, заверяющее, что он всего лишь играет по правилам, что на самом деле он отличается от них. Прочесть в холодных глазах еле уловимое «всё в порядке», как в первый день, когда Сириус не появился в Хогвартсе. Но натыкался только на ту же непроницаемую стену на худом скучающем лице и заглядывающего в рот Розье Нюниуса.