Доркас судорожно сглотнула и быстро вытерла назревающую уже пару минут, как раз сорвавшуюся каплю и, сглотнув ещё раз, кивнула.

— Хорошо… — ненароком похлопал себя по куртке Сириус. — Нахер всё. Давай проведём эти три дня там, где есть душ, нормальный кофе и сигареты. Как идея?

— От-отличная, — усмехнулась Доркас, утирая щёки. И Сириус, сломавшись под натиском женских слёз, просто подошёл и прижал к себе тут же обхватившую его по бокам подругу.

И за следующие три дня Сириус на радостях человека, дорвавшегося до цивилизации, спустил состояние, на которое мог жить полгода. Кажется, в ванной отеля даже кран был позолоченный.

В предпоследний вечер он заказал лучший скотч, имеющийся в баре, позволив себе буквально один стакан, и нарыл среди пластинок самую ужасную для его ушей группу Shocking Blue, устроив танцы. Сириус умел отпускать — отпускать весь мир — хотя бы на пару часов. Особенно, в компании лучшего скотча и музыки. Ему даже удалось вытащить намертво пустившую корни Медоуз из своего вычурного кресла.

— Давай! Протяни мне руку любви, детка!* — Разошёлся он в самой обворожительной своей улыбке. И теперь уже Доркас ничего не оставалось, кроме как сломаться под его харизмой, взяться-таки за его ладонь и станцевать с Сириусом под хит пятилетней давности, успевший надоесть в каждом уголке планеты.

Как в подтверждение, кто-то начал возмущенно бить в стену, угрожая им оторвать «руки любви», если они сейчас же не переключат пластинку.

И Сириус, одним взмахом прибавив громкости, включил ту же самую песню ещё три раза подряд. Видимо, делать что-то назло соседям тоже было в принципах Альфарда, потому что палочка пока ни разу ему не перечила.

Относительно, но всё-таки — это были хорошие три дня.

А на закате четвертого они переместились в пугающе непроходимый лес.

Запретный лес не вызывал столько гнетущих ощущений, как тот, в котором им предстояло провести целую ночь. И, наверное, дело было вовсе не в лесе.

Был ли Сириус уверен, что план сработает? Нет.

Был ли Сириус уверен хоть в чём-нибудь? Да.

В том, что его в детстве, очевидно, на голову уронили.

Но Сириус не собирался в самый последний момент изменять своей личной традиции: «делать вид, будто знает, что делает». Главное, выглядеть уверенным. Как правило, людей рядом это тоже успокаивало.

А ещё Сириус прекрасно понимал, как много ставок делает на притупление эмпатических способностей Римуса в волчьей форме. Тут Сириус уже просто надеялся, что они отключаются в полнолуние, подобно аппарационным. Вдобавок в теле пса Сириус хоть и сохранял человеческий рассудок, но по большей части образ мышления становился довольно примитивным. Он мог думать только о паре-тройке целей, так что всего-то и нужно было строго сосредоточиться лишь на защите Доркас и вынюхивании — простите за французский — другой пушистой жопы.

И как только солнце окончательно перестало проглядываться через густую листву, Сириус повернулся к вибрирующей своим волнением воздух подруге.

— Погнали? — Пихнул он её в бок. Доркас двукратно кивнула, и Сириус приземлился на четыре растопыренные лапы.

А спустя пять часов они, как пара идиотов, сидели под деревом в окружении непрерывного стрёкота сверчков. Периодически вертя головами и подавляя зевки.

Доркас, видимо, чтобы не уснуть, вполголоса болтала с ним, почёсывая за навострёнными ушками. Иногда гладила по спине. Сириус то и дело почёсывался от запрыгивающих на него насекомых.

Картина маслом. И ни одного оборотня на расстоянии мили.

— Может, мы просчитались?.. или у него «другие планы» на эту ночь…

Надо будет, если представится возможность, дать десять баллов Доркас за попытку сыграть на законе подлости.

Потому что, только она выдвинула это предположение, у Сириуса холка встала дыбом от принесённого с дуновением слабого аромата. Пока что слабого. И стоило ломающимся под лапами веткам хрустнуть на минимальном безопасном расстоянии, Сириус обернулся, хватаясь на держащуюся за его спиной Медоуз.

— Трансгрессируй! — Потряс он мулатку, расширившую до предела глаза, устремлённые поверх его плеча. — Живо, Доркас! — И позади раздался протяжный, мгновенно оборвавшийся вой. Теперь они стояли посреди поляны, окруженной плотным забором деревьев. — Мерлин, не вздумай так больше мешкать, — согнулся пополам Сириус.

— Прости… я вживую ещё не видела…

Сириус, проморгавшись, мотнул головой. Похоже, ночка грозит тяжелее, чем ожидалось. Перевоплощение в пса и обратно вкупе с аппарацией на почве расшатанных нервов забрали абсолютно не лишние для него сейчас силы.

— Сириус, ты как?..

— Нормально, — выпрямился он, — только в следующий раз без задержек, договорились?

И не дожидаясь кивка — как будто есть какой-то выбор — обзавёлся клыками и шёрсткой.

Для полного понимания: ещё через три часа Сириус уже вместо «нормально» мычал сквозь стиснутые зубы после очередного повторения схемы, а чтобы выпрямиться, ему приходилось опираться на Медоуз.

— Так больше нельзя, Сириус. Ты не выдержишь… — обхватила она его за скулы. Он, правда, не выдерживал, но опередив её порыв взмахнуть палочкой, вцепился в тонкое запястье. — Я лишь попробую тебя взбодрить.

— Нет. Пока рано, — еле выговорил он. Это заклинание однократное, и хоть вокруг уже начинало светлеть, всё равно ещё нужно было протянуть, по крайней мере, полчаса. — Всего один раз, выбери место как можно дальше, — произнёс он, отворачиваясь, и через ярое сопротивление обратился снова.

Даже не давая Римусу подобраться близко, Сириус чувствовал его разъярённое состояние. Это был не тот волк, с которым они играли в Запретном лесу. Более мощный, свирепый — он обрёл настоящую семью в стае и словно вобрал всю силу собратьев. Раньше Сириус ощущал родство между ними, но он был лишь вынужденной заменой. Теперь же Римус не задумываясь просто перекусит пополам любого, кто встанет на его пути.

Поведывать Доркас об этом Сириус, естественно, не собирался.

Поэтому перенёсшись с ней в последний раз, он позволил себе разлечься на траве, чтобы перевести дух перед финальным рывком. Она что-то без конца тараторила. Сириус не вслушивался, рассматривая приглушённые звёзды на сизом небе, а затем по телу прошла бодрящая волна, ворвавшаяся в каждую клеточку вторым дыханием. И это лишь иллюзия, но Сириус смог сесть в вертикальное положение.

На Доркас просто лица не было. Вернее, половину лица занимали огромные тёмно-карие блестящие глаза.

— Всё нормально, — неуместно усмехнулся он и взял её за горячую ладонь. Они находились в поле на краю леса. Сириус, оглянувшись, увидел россыпь огоньков в окнах одноэтажных домов. Достаточно далеко.

— Сириус, я не оставлю тебя здесь! Это слишком. В план не входило, что ты так вымотаешься.

— Оставишь. Ебучая великая любовь, Доркас, — откинулся он на лопатки, обращаясь уже к звёздам, — никто не говорил, что будет легко…

В запасе точно было минут десять, пока волк преодолеет половину леса, и Сириус воспользовался ими по полной.

Сириус не разбирался в астрономии, но ему вдруг стало интересно — на эти же звёзды смотрели они с Римусом на окраине Хогсмида? Нахрен астрономию, Сириус сам для себя решил, что да. Знали ли они наперёд, как повернутся их судьбы? Как от дурачеств, глупых споров и примирений они придут к намечающейся под тем же небом настоящей схватке. Если знали, то звёзды — мелкие ублюдки. Могли и предупредить.

И это настолько бессмысленное, возможно, последнее его рассуждение, что Сириус перекатился на бок, залившись хриплым беспричинным смехом. Глаза Доркас увеличились ещё сильнее, и смех перешёл в разряд истеричных. Но только Сириус, поуспокоившись, подумал заверить подругу в своём здравом уме, из леса донёсся отдалённый вой, и недостоверные заверения пришлось оставить при себе.

— Как выбежит, убирайся отсюда, — заслонил её Сириус, — никаких «но», — сразу оборвав поток пререканий, и всё же ещё раз повернулся, встряхнув Доркас за плечи. — Я справлюсь, но только в том случае, если мне не нужно будет беспокоиться за тебя, понимаешь?