— Спрячься где-нибудь, — обернувшись к Доркас. Тёмные губы разомкнулись, и Сириус резко выставил руку. — Не говори мне где, — засунул он зеркало в карман, попав в прорезь со второй попытки. — Не высовывайся, пока не получишь чей-нибудь патронус.

Он честно хотел произнести это, смотря ей в глаза, но взгляды напоследок разминулись, и Сириус, сделав глубокий мало успокаивающий вдох, трансгрессировал в уговоренный номер на последнем этаже «Дырявого котла».

Местечко достойное плана. Как он «пошутил» не один раз.

Сириус теперь всеми фибрами души надеялся, что нет.

— Почему так долго?! — Подпрыгнул Сохатый, рядом с которым он очутился. Очутился и тут же поморщился от крепкого стоящего в комнате запаха.

— Прихорашивался, — буркнул Сириус, окинув тяжело дышащих ребят, и только потом перевёл взгляд на середину номера. Свешенная голова, заломанные назад руки, оплетающие щиколотки серебряные цепи, прикованные к стулу. И непроглядывающееся дыхание. — Вы сколько бомб использовали?

— Все, — явно не гордясь, пояснил Джеймс. — Он явился почти сразу, словно был поблизости, Хвост даже переодеться не успел, — Сириус наклонился вперед, увидев дальше всех стоящего хиппи со среднестатическим выражением лица Петтигрю. — За Элерсом уже… — и Сохатый мгновенно прервался, повернув голову на скрип.

Сириус нахрен запретил себе вообще о чем-либо думать. Аконит и серебро, конечно, ослабят выдающиеся эмпатические способности, но не выключат.

Не в таком количестве.

— Да у нас тут прям вечеринка намечается… — через кашель прыснул Римус и, размяв шею, обвёл каждого светящимися глазами, которые потухли, вонзившись в Сириуса, — а вот и её король. Соскучился? — Подмигнув бровью. — Что все такие напряженные?

Ребята, переглянувшись, тоже впились в Сириуса.

— Я предупреждал, — «непринужденно» дёрнул он плечом.

— Только посмотрите на себя, — попытался тот выпрямиться, сжав челюсти от принесённой этим манёвром боли. Слой одежды, очевидно, защищал от ожогов, но всё равно в груди всё сжалось, оттого что они вынуждены так обращаться с ним. — План хорош внезапностью, но вы даже не врубаетесь, насколько неудачный выбрали момент…

— Ой, да завали уже, — выдохнул Сириус, вытащив руки из карманов. Глаза опять угрожающе загорелись.

Где Элерс? — выпучившись на Сохатого, и тот перенаправил вопрос Марлин. Которой, похоже, аконит в голову ударил! Потому что она ни с того ни с сего шагнула к Римусу.

— Марлин, — предостерегающе повысили голос почти все, и она, отмахнувшись, присела перед тем на корточки.

Римус сейчас ничего не мог ей сделать, но Сириус всё равно встал с палочкой за одним её плечом, и Сохатый — за другим.

— Ты же можешь читать нас, Римус? — Положила Марлс ладонь на его колено. — Чувствуешь, как нам больно видеть тебя таким? Мы беспокоимся, потому что ты важен нам. Мы же друзья, так почувствуй это через нас, — к удивлению, Римус не шевелился, пристально всматриваясь ей в глаза. — Помнишь, наш разговор, когда ты пришёл с вечеринки Пуффендуя? — Сириус недоуменно покосился на Джеймса. — Я просила тебя относиться к себе бережнее. Это ведь снова случилось, да? Ты испытал потрясение, как после того Рождества, когда отец отказался от тебя, — и Сириуса как в ледяную ванну с головой окунули. Он совсем забыл об этом, не прокладывал параллель… — Ты снова провалился во тьму, потерялся, — положила она вторую ладонь, и глаза Римуса, под которыми залегли тени, внезапно заслезились. — Почувствуй, что ты не один, Римус. Почувствуй, как сильно мы хотим помочь тебе, — сжала Марлин его колени, подавшись чуть вперёд.

— Я чувствую… — скакнул голос Римуса, как и кадык. И сердце Сириуса. Но через миг, поверхность ореховых глаз высохла, а брови жалобно приподнялись, — что ты решила устроить мне сеанс психотерапии. Марлин, — чётко проартикулировав, добавил тот таким тоном, что она мигом убрала руки и отшагнула. Римус надул губы, будто реакция его обидела, и вновь растянул в надменной ухмылке. — Теперь моя очередь? Давайте посмотрим, — просканировал он их и вперился в Марлс. — Тебя гложет чувство вины за раннее отвращение к оборотням, и поэтому ты пытаешься отчаянно бороться за права меньшинств, будто это очистит твою совесть. А ты, — переключившись на Мэри, — каждый день встаёшь с постели в страхе, что тебе придётся сражаться. Хочешь казаться храброй, но будь твоя воля, ты бы сбежала и не возвращалась. А ты, — перейдя к Хвосту, — глубоко обижен на всех присутствующих в этой комнате, но слишком труслив, чтоб высказать претензии в лицо. — Все как один оглянулись на сглотнувшего Питера. — Кстати, это тело тебе не идёт. Ну-ка… Джеймс Поттер. Тебе надо что-то делать со своим желанием всем угодить. Ты… просто молодец, — хмыкнул тот, окинув Лили. — Ну, а ты… — поднял он на него смеющийся взгляд так, что Сириус еле оборвал порыв трансгрессировать подальше, и Римус, прищурившись, завертел головой, — а ещё одна где? — И вот надо было ему машинально перехватить красноречивый вспыхнувший паникой взгляд Марлин. Блядь… как вдруг та сторона её лица, что была ближе к окну, затемнилась. — Похоже, вечеринка окончена…

И ещё до того, как Сохатый рядом с ним обернулся к окну, Сириус на периферии увидел чёрный дым, и голос прорезался отдельно от соединивших факты воедино мыслей.

— ЛОЖИСЬ!!!

Но его приказ перекрыл оглушительный дребезг выбитого взрывной волной стекла, мизерной крошкой вонзившегося в ладони, которыми он еле успел прикрыть голову. С улицы раздались пронзительные сливающиеся крики, сменившиеся грохотом.

Сириус оторвал лоб от деревянных досок и, охнув, попытался подползти к без сознания лежавшему Джеймсу, замечая так же разбросанные на фоне тела друзей. Из четырёх двигалась только Мэри, запустившая в волосы на затылке пальцы, которые через секунду стали ярко-алыми. В переулке вновь прогремели взрывы, уже не отметившиеся скованным разумом, потому что их перебил кроткий лязг цепей. Зато Сириус успел отметить, что аконитом и не пахло.

— Что-то вы помелочились… — приблизились неспешные шаги, и Сириус резко перевернулся на спину, пытаясь нащупать палочку, как будто она ему поможет. — Надо было захватить серебра побольше, — явно умиляясь, растёр запястья Римус и, наклонившись к нему, за горло поднял с пола, впечатав в стену так, что на глаза выступили слёзы. — Ты начинаешь очень сильно меня раздражать, Сириус, — утробно прорычал тот почти в лицо.

На улице послышался до ужаса знакомый заливистый смех.

— Угадал. Не хочешь заглянуть на семейную встречу? — И Римус, погано ухмыльнувшись, потащил его за ворот к дыре в стене, что сейчас была на месте окна, и тогда со стороны Мэри сверкнула вспышка света. Но тот, выбросив руку, оправил её обратно.

Палочка Мэри выпала из рухнувшей на пол обмякшей ладони.

— Что ты наделал?!

— То, что она собиралась. Без разницы. — Сириус упёрся ногами в пол, и Римус, пнув под коленку, развернул его спиной к обрыву. — Спрашиваю второй и последний раз, — схватив за грудки. — Где ещё одна? Та, что не с вами. За которую ты так испугался.

— Я ни слова тебе не скажу, — процедил Сириус, — кто бы ты ни был.

Бровь Римуса дернулась вверх, и он, промычав, отпустил ворот его кофты, заботливо поправил полы куртки и…

— Ладно, — и толкнул его в грудь.

Номер находился на четвёртом этаже.

Сколько нужно лететь с высоты в десять метров?

Сириус без понятия. Однако явно быстрее, чем длилось по ощущениям это свободное падение.

И на долю секунды — лишь на долю остановившейся секунды — он подумал, что не против так сейчас умереть. Просто чтоб больше не испытывать абсолютно ничего. Но за мгновение до освобождения, дарованного ударом о землю, лопатки и бёдра сцепили железной хваткой.

— Поймал, — поставил его на ноги тот, кого он надеялся уже не увидеть. — Ты ж не думал, что я действительно дам тебе умереть? — Сдавил Римус его плечо, посмотрев исподлобья. А затем, резко крутанув, как куклу, прижал спиной к себе и заговорил прямо на ухо. — Сначала тебе стоит кое-что осознать…