What have we found?

The same old fears

Wish you were here

(Как бы я хотел, чтобы ты был здесь.

Мы две заблудшие души

Плаваем, как те рыбки в аквариуме,

Из года в год

Ходим всё по той же земле.

И что мы нашли?

Старые страхи.

Жаль, что тебя здесь нет)

— Что стряслось… — усмехнулся Сириус, — с чего бы начать…

И Сириус выложил Хью всё. В смысле вообще всё. Абсолютно всё. Потому что незнакомому человеку всегда проще вывернуть душу. А в случае Сириуса, он просто выговорится и применит Обливиэйт. Сначала на владельце «Хромой клячи», у которого на удивление глаз задёргался только на том повороте истории, когда он просил своего лучшего друга поцеловать его в тайном туннеле, ведущем в школу волшебства. И потом уже, если наберется храбрости — как раз пошёл шестой стакан — на себе.

К тому моменту, как Сириус закончил, на улице значительно посветлело, а Хью сидел на соседнем высоком стуле, сам давно плеснув себе виски из той же бутылки.

— Так, просто, чтобы уточнить, — подвёл тот. — Школа волшебства? — Ага. — Магия? — Ага. — Оборотни? — Ага. — А тот жуткий мужик был верховным вампиром? — Ага. — Славненько…

Сириус, решивший сделать глоток после финального «ага», прыснул фонтаном и засмеялся. И Хью тоже. Так они и просмеялись пару минут, пока приступ не поутих, скатившись к обреченным одиночным смешкам.

— М-да… пора стереть тебе память, — отодвинув стакан, полез Сириус за палочкой. — Без обид, Хью.

— Ну, мне-то терять нечего, — скользнул бородач со стула, учитывая габариты, с поразительной лёгкостью и зашёл за стойку. — Хотя жаль, такой материал для сказок на ночь пропадает, — принялся Хью вытирать стойку. — Но… как ты поступишь? — Сириус, не уловив суть вопроса, сощурился. — Судя по всему, это та самая любовь, парень, — повёл плечом тот, — я б не отступал. И ещё я думаю, — быстро добавив, пока Сириус, держа палочку, боролся со ступором, — что секунда была.

— Это невозможно…

— Ага. Как и школа волшебства, магия, оборотни и Дракула в моём баре, — уставил тот руки в боки и, таки добившись от Сириуса улыбки, махнул на него полотенцем. — Давай, делай свою абракадабру и вали спать. Я не пришёл домой, поэтому скоро сюда явится моя жена. Вот кто в гневе пострашнее любого верховного вампира, — и Хью выпучил глаза так, что не поверить ему было сложно.

До площади Бедфорд Сириус доковылял пешком. Если ноги его и не слушались, то лишь слегка и в самом начале. Когда он вставлял ключ в замочную скважину, солнце уже прилично поднялось над горизонтом, а из голубой крови прогнался весь выпитый алкоголь. Да и Хью между делом сделал им по сэндвичу не хуже, чем в «Трёх мётлах».

Однако, что ещё прогналось, так это сон. И Сириус в полной прострации, кинув ключи мимо комода, проплёлся в кухню, рухнул на стул, а следом и гудящей головой на стол.

Зачем нужна выпивка, если от неё, вопреки обещаниям, в итоге становится только гаже? Сириус далеко не впервые задавался этим вопросом. За кратковременную эйфорию он платил опустошением, головной болью и сковывающей тело меланхолией. И тем не менее, когда было паршиво, в его руке, так или иначе, оказывалась бутылка с каким-нибудь пойлом.

Он сам себя мучал, сам загнал в эту ловушку, зависимость, привязался к самообману. И всё из-за одного эффекта.

В момент, когда алкоголь уже не лезет. Когда понимаешь — достаточно, но договариваешься с голосом разума, уломав его на ещё один стаканчик. Этот подлый разум мнимо соглашался пойти на уступку, словно ожидая, что сейчас этот стаканчик у него всё равно заберут.

Что за ним придут и вытащат из порочного круга.

Скажут:

— Хватит, Сириус.

Или:

— Я пришёл за тобой, Сириус.

Или:

— Пойдём домой, Сириус.

— Всё ещё первым делом сбегаем заливать проблемы? — Да, пофиг, хоть так…

стоять…

что?

Тело сковала ни разу не меланхолия. Иррациональный страх, разогнавшийся до паники быстрее, чем Молния до скорости сто пятьдесят миль в час. Мысли срочно заметались между двумя реакциями: отбежать на максимальное расстояние в противоположную часть кухни или сначала выхватить палочку.

— Я бы этого не делал, — продекларировал безразличный и потому неузнаваемый голос.

И Сириус через сопротивление охватившего паралича развернулся на стуле к входной арке, привалившись к которой, скрестив ноги, стоял абсолютно не тот парень, что плакал над телом мальчика восемь часов назад.

Сейчас Сириус разглядел, что кожу покрывал лёгкий загар. Русые волосы были подстрижены и небрежно подняты вверх. Он разросся в плечах, которые обтягивала чёрная кофта и… стоп, это что, его кофта?

— Да, — оттолкнулся тот, шагнув к нему. Сириус непроизвольно вжался лопатками в стул. — Тебя долго не было, я успел прибраться, привести себя в порядок. Принял душ, подстригся, получилось почти, как было в школе, да? А, ну и пришлось одолжить твою одежду, моя была вся в крови младшего братишки, ты ж не против? — Опустился Римус перед ним на корточки. — Ну что молчишь? — Наклонив голову и внезапно тепло улыбнувшись. — Привет.

— Привет, — губы дрогнули, и Сириус, выматерившись про себя, медленно моргнул. Улыбка напротив стала односторонней.

Он над ним издевается?!

— Нервничаешь? — Римус — Римус? — обвёл его расширенными зрачками сверху вниз, обратно, и вдруг потянулся рукой к куртке, вытащив из внутреннего кармана пачку Мальборо. И выгнув бровь, по-блядски ухмыльнулся. — Мило. Расслабься, я не собираюсь тебя убивать.

— Вот-так-спасибо-премного-благодарен, — на одном сдавленном дыхании из-за ожога в том месте, где тот коснулся рёбер, доставая сигареты. Римус вставил одну меж зубов, и она тут же вспыхнула. В школе он так не умел, сколько Сириус перед ним ни распинался, пытаясь научить этому фокусу.

Очевидно, это не последняя вещь, изменившаяся со школы.

— Кое-что не меняется, — усмехнулся тот и выдохнул дым в его пах. — Я правда не хочу делать тебе ничего плохого… ты ему нравился. — Сириус, на миг решив, что ему послышалось, двинул вперед головой. И Римус закатил глаза. — Мне. Мне нравился. Не бери в голову, это наши нюансы, всё равно не пойм…

— Да нет, я понял. — Насмешливое выражение сменилось недоверчивым, но заинтригованным. А Сириусу было абсолютно нечем смочить дерущую горло засуху. — Ты типа полностью ударился в волчью стезю, подавив свою личность… его личность. — Ореховые глаза на мгновение вспыхнули ярко-желтым пламенем. — И ты в бешенстве.

— Кто-то посидел лишний час в библиотеке? Скудно выражаясь, наверное, можно сказать и так. Только я никого не подавлял, — небрежно повёл тот плечом, затягиваясь. — Если бы вы не вмешались, всё могло обернуться иначе. Но это уже неважно. Кажется, мы отошли от темы…

— Ты не хотел меня убивать, — процедил Сириус, тщетно продавливая ком вниз по горлу.

— Точно. Так и есть, — Римус, отвлекшись, кинул бычок куда-то за его плечо, похоже, попав точно в раковину, — но всё зависит от тебя, — и положил, блядь, ладони на его разведенные колени, — мы обсудим пару вопросов, — а затем с нажимом провёл от себя, — просто отвечай честно и, — сжав бёдра, — не выкидывай никаких глупостей. — За глазами запекло так, что Сириус поднял их к потолку, ненавидя себя за то, что совершенно ничего не мог сделать. Он сейчас дышать не мог. Выкинуть глупость, тем более. — Потерпи немного. Знаю, тебе больно, — налился сочувствием ровный тон. Конечно же, Сириус повёлся. — Твоё сердце так бьётся, словно вот-вот разорвётся. Наверное, тебе невыносимо смотреть на меня?..

Он ответа ждёт?!

Сириус открыл рот, чтобы сказать что угодно, да хотя бы глупость. Но свой голос он так и не расслышал. А Римус, что-то там кивнув сам себе, убрал руки, дав ему жалкое подобие передышки, и зашёл за спину.

— Так лучше? — Огладив справа шею.

И Сириус не отстранился от прикосновения.

— Гораздо.

— Итак. Бродяга. Или Сириус?.. как тебе больше нравилось? — Он специально держался, чтобы не моргнуть, но по щеке всё равно скатился влажный след. Тоже справа. — Ясно, второй вариант. Ну, поехали? Предупреждаю, я почую, если ты соврёшь, — прошептав прямо в ухо, и тут уже Сириус из принципа резко отвернулся. Римус, как нехер делать, вернул его голову обратно и облокотился на плечи. — Как вы узнали о затмении?