— Хочешь сказать, — начала Доркас, и Сириус кинул на неё такой молящий взгляд, что она запнулась. Сириус не верил в приметы, но сейчас боялся слово лишнее взболтнуть, лишь бы не сглазить. — Долго же крутить баранку придётся…

— Не совсем. Мы на двадцатых. Я накуривался, ложился на пол и… — губы Доркас превратились в ровную линию, — не осуждай меня, это лучше говорящего ящика, в который пялятся маглы.

— Да ладно, Блэк, я тебя расцеловать готова. Оказывается, ты реально учился. — А вот теперь следовало бы и оскорбиться.

Тысяча девятьсот девятый. Тысяча девятьсот восьмой…

Сириус убавил скорость, и они с Доркас, не сговариваясь, стали следить за одними и теми же двумя переливающимися полосами света, ожидая, когда они встанут параллельно друг другу. И после очередного оборота это произошло.

Тринадцатое июня тысяча девятьсот седьмого года.

Оба, застыв, переглянулись. Сириус, унимая дрожь, оставил ручку в покое, Доркас, засучив рукав кофты, взглянула на часы. И пока медленно движущиеся в реальном времени объекты не разошлись снова, они практически не дышали.

— Пять минут, — шумно выдохнула мулатка, Сириус едва ли не прослезился.

— Полное лунное затмение, — прикрыв веки. — Даю свою руку на отсечение, если поднять газеты с того дня, мы не найдем ни одной новости о нападениях.

— Это же логично! Раз луна даёт оборотням силы, то…

— Затмение лишает их преимуществ, — закончил он за неё, всё ещё до конца не веря.

— Сириус, ты понимаешь? Твой дядя невероятный человек. Он уничтожил эти записи, чтобы их не нашли. Узнай об этом правительство, они бы за пару десятилетий истребили всех подчистую.

Невероятный человек… чтоб тебя, Альфард.

Сириус вытянул ноги и лег на ковёр, продолжая рассматривать неоновую схему планет, спутников и созвездий. Наконец-то чувство беспомощности отступило.

— Грёбаная астрономия… ты была права, Доркас, — с неподвластной улыбкой на лице признал он и вдруг поднял голову на развеявший наваждение всхлип. — Доркас? — Облокотившись, дотянулся он до прячущей лицо в ладонях подруги. — Ты чего?

— Я была права, — сотряслась она всем телом, — права. — Сириус ненастойчиво убрал её руки. В заливающем зал голубом свете её слёзы казались перламутровыми. — Впервые… впервые мы знаем что-то, что может помочь. Если мы найдём его… клянусь, Сириус, я лично пришибу его на месте, — с надрывом в голосе. — Из всех вас, он выбрал меня… сказал именно мне, что уходит. Любой бы из вас понял, что он собирается сделать, а я нет. Я думала… думала, Римус напился и собрался перекурить, и сказала «долго не пропадай», — содрогнулась она в новой волне истерики.

Сириусу приходилось иметь дело с плачущими девчонками. В принципе, при прикладывании особых стараний, он умел управляться с захлёстывающими людей эмоциями. По крайней мере, всегда можно использовать ход с обнимашками и похлопываниями по спине. Однако рыдания Медоуз ввергли его не иначе как в ступор. Она никогда не позволяла себе настолько расчувствоваться при нём.

— Доркас, тут нет твоей вины. Знаю, что успел на седьмом курсе наговорить всякого… — хоть он и извинился уже не один раз, вспоминать первое полугодие после случившегося было подобно нырку в чан с помоями. — Но даже тогда я понимал, что ты не при чем. И когда мы найдём его, прости, тебе придётся встать в очередь, — выдавил он добрую усмешку ради подруги. — За мной. — И вместо всхлипа, послышался сдавленный, но всё-таки смешок.

Растерев лицо, Медоуз судорожно вздохнула и вроде подуспокоилась.

— Хорошо, ладно, значит, — прочистила она горло, — всё, что нам нужно, вычислить дату следующего полного затмения над Англией и такого длительного, чтобы хватило времени его вытащить, — Медоуз хлопнула кулаком по ладони и ни с того ни с сего осязаемо ушла в себя. — Сириус… — отрешенным тоном, — вдруг до него не один год?

И теперь в себя ушёл уже Сириус. Но вокруг была не тьма, а мягкий свет полупустого бара с одиночными посетителями.

— Не затягивайте, мистер Блэк. Ваше время истекает.

— Вопрос скорее в том, — сфокусировался он на почти черных глазах, отражающих его собственное лихорадочное безумие, — успеем ли мы найти их «базу», — сел он в вертикальное положение, снова берясь за «баранку» и приготовившись к долгой ночи без сна.

Однако ночь Сириусу грозила ещё длиннее, чем он мог себе представить. Потому что внезапно за их спинами раздался «вежливый» тройной стук.

— Ну, раз пошла такая пьянка, у меня тоже есть вопрос, — от знакомой бесцветной интонации пробежал мороз по коже. Сириус, проклиная всё на свете, обернулся к стоявшему в проёме гостю. И написанный на фиолетовом от злости лице Джеймса вопрос Сириус знал уже наперёд. — Как долго ты собирался молчать об этом?!

Ебанный. Проходной. Двор.

====== Глава 2.6 Связь ======

— …упоминаются в древних мифах как смертоносные, но прекрасные создания с чарующим голосом, которым они околдовывали моряков, а затем утаскивали на дно. В отличие от шотландских селки и ирландских мерроу, они обитают в тёплых водах, но если повезёт, их потомков можно встретить на суше…

С первой парты в десятый раз взметнулась тоненькая рука. И, в десятый раз приостановив лекцию, Римус кивнул.

— Они прыгают на хвосте? — Светловолосый мальчик смотрел на него с такой надеждой, что захотелось подтвердить его предположение. Да и картина была б, что уж отрицать, забавная.

— Нет, Кай, у потомков со смешанной кровью имеются две вполне рабочие ноги, — тот досадно вздохнул, но только Римус заговорил дальше, огонь интереса в голубых глазах вспыхнул с новым энтузиазмом. — Внешне их почти не отличить от людей, разве что, услышав их голос, вы почувствуете лёгкое помутнение. Ну и, конечно, по запаху, — Кай чуть было его не перебил и, спохватившись, снова вытянул руку.

Римус кивнул с выдрессированным спокойствием удава. Одиннадцатый раз.

— Он похож на рыбный?

— Их запах ни на что не похож, но поверь, если один раз учуешь, ты его запомнишь. Даже с частичными силами предков, — прибавив тон, обвёл он остальных сомнамбул, сплошь подпирающих голову, пускающих слюни и передающих записки под партами, — они владеют достаточно сильной магией. Их пение всё ещё может стать последним, что вы услышите. Считается, что сирены усыпляют своих жертв, вводят в транс, на самом же деле — они забирают мысли, переживания, тревоги, лишают бдительности…

[Двенадцатый раз]

— Это как потерять память?

— Эм… нет, не совсем так, Кай, — опёрся он на неотёсанный стол, пытаясь сформулировать. — Просто всё, что тебя когда-то волновало, теряет значение, — сам сказал, сам загрузился. Ответ на этот вопрос он точно не готовил, прописывая план урока. Взмах руки на фоне вернул его в оформленную под учебный класс комнату, и Римус аж воодушевился. На этот раз признаки жизни проявились с задней парты. Однако хоть рука и была лениво поднята, сам пацан лежал, растёкшись по парте. — Да, Ричи?

— Жарко, — проныл тот, встряхнув шапкой кудрявых черных волос, — мы хотим на улицу.

Ещё пять разномастных голов моментально встрепенулись, вытаращившись на него в предвкушении. Римус старался запрещать себе так думать, но в такие моменты он задавался вопросом: для кого он вообще старается?

У половины сидящих здесь маргарин вместо мозгов.

— Ладно, — приняв поражение [на сегодня], — можете быть, — свободны… не успел договорить он, как мимо пронёсся табун лошадей. — Напоминаю, завтра утром Заклинания!

— Отстой! Кому они нужны? Себе напомни! — Донеслось снаружи.

Римус, закрыв глаза, напомнил себе, что на всё требуется время, вода камень точит, а главное, что нельзя убивать детей, и повернулся к перекатывающемуся с пятки на носок единственному преданному и любознательному слушателю.

— Ещё вопрос? — Потрепал он Кая по короткому ёжику.

— Не обращай на них внимания, Римус, им лишь бы бегать за хвостом и чухаться в грязюке, — насупился тот.

— Не будь так строг к братьям и сёстрам. Пусть ты и младше, они тебя ещё догонят.