— …только ты считаешь меня ребёнком!
— Сириус насильно запихнул туда Рега? — Почему-то шёпотом.
— …чтобы доказать, решил присоединиться к ним?
— А если и так, то что? Сдашь меня? Или, может, вернёшься домой, чтобы спасти?
— Откуда ты знаешь, что Бродяга с ним?.. а профессор откуда? — Задал два вопроса в яблочко Поттер, нежно перехватывая кулачки Лили.
— …кто для тебя дороже, твои так называемые друзья или родной брат?
— Эм, — Римус, буквально разрываясь, зажмурился. Он слишком сильно чувствовал дрожь Сириуса, но Поттер и Эванс ждали от него ответа, и ему нужно было сконцентрироваться на них. — Блэк и «ученик пятого курса» в одном предложении? О ком ещё может идти речь?
— …это нечестно…
— И правда, — согласился Джеймс. — Короче, ничего не предвещало беды, мы шли на ужин, они со Снейпом с ужина. И вместо того, чтобы пройти мимо…
— Да, а как ты там говорил? Много-много раз. Я на факультете подлых трусов? Вот я и соответствую.
— …начал требовать отпустить его. Развёл тут, блин, не поубивают же они друг друга, — нервно усмехнулся Джеймс и вдруг со всей серьезностью посмотрел на дверь. Как и Лили.
Римусу же не надо было подозрительно коситься на дверь. И отвечать тоже.
Он, поджав губы, утянул Поттера и Эванс на себя за полы мантий. А вернее, оттащил друзей от проёма, который открылся через мгновение.
Регулус — в этот раз самообладание было при нём — надменно пробежался по их стерегущему вход трио, чуть дольше задержавшись на Римусе. И затем, встряхнув угольными почти кудрявыми волосами, отправился в противоположную от Большого зала сторону, где на углу — Римус только сейчас заметил — одиноко подпирал стенку уткнувшийся в книгу Барти Крауч. Завидев Блэка-младшего, тот неуверенно закрыл учебник и сделал шаг к слизеринцу.
— Не сейчас. — Прошипел Регулус, и когтевранец отступил с сутулившимися плечами и взглядом в пол.
А Римус, сфокусировавшись на переднем плане, столкнулся с рентгеном зелёных нацеленных на него глаз. В отличие от Сохатого, Лили так просто не проведёшь, наверняка догадалась, что он всё слышал. Но для этого ещё будет время, и они втроём, обернувшись к закрывшемуся проёму, переглянулись.
И только на ментальных переговорах было принято решение, что лучше всего пойти Римусу [не единогласно — Римус голосовал за Джеймса], дверь отворилась, выпуская наружу погруженного в себя Сириуса.
Он, будто не узнавая, прошёлся мёртвым взглядом по каждому и боком проскользнул через их живой забор. Несмотря на многолетний опыт, Римус всё же попытался осторожно остановить того, взяв за руку, но Сириус в своей манере увернулся и вполоборота к нему покачал головой.
— Не сейчас.
Даже иронично. Когда Римус оглянулся туда, где стоял когтевранец, которого отшили этими же словами, там уже никого не было.
А Блэка никто не видел в школе до отбоя.
Теперь Римусу уже было не до ядовитых шуток про добровольцев и «Кабанью голову», но после неспециально подслушанного разговора он и злиться не мог на Сириуса. Ему нужно было время побыть одному, Римус давал его. Хотя Джеймс, не находивший себе места, подрывался отправиться в Хогсмид на поиски с периодичностью раз в пятнадцать минут.
Какие, блядь, поиски, если Сириус может быть только в одном заведении? И Римус сразу обозначил, что заберёт его сам. Впрочем, тут Сохатый уже не спорил, зато принялся рьяно выпихивать его на миссию, не понимая, почему он тянет время.
А ему просто было проще забрать Блэка в том состоянии, чтобы закинуть на плечо и спокойненько вернуть в спальню, оставив разговоры на потом. Не хватало хапнуть отыгрыша на себе вместо Регулуса или ещё одного недопонимания из-за трудностей перевода.
Поэтому, дождавшись окончания патруля, Римус в одиночку прошёл по проложенному маршруту и выбрался из подвала «Сладкого королевства».
Выбрался и с первым же дуновением ветра едва не поседел.
Волоски на коже встали дыбом, позвонки защекотало от шеи к пояснице и напряжением стрельнуло в низ живота. Первые ноты этого аромата были слаще аромата подвала «Сладкого королевства», но глубокие, основные привели Римуса в ужас, и он как угорелый ломанулся в сторону «Кабаньей головы». И оттого, что этот запах только усиливался при приближении к пабу, в котором, без сомнения, находился Блэк, его захлестнула настоящая паника. А паниковать нельзя было ни в коем случае. Ему нужна холодная голова. Он просто войдёт, схватит Сириуса и запрёт его нахрен в спальне навечно. Идеальный план.
Которому нет места в жизни Римуса.
Ворвавшись в паб, он целенаправленно прошёл мимо словно ожидавшего его бугая-охранника к барной стойке, распихивая куролесящих пьянчуг, загораживающих обзор. Волк уже, изнывая и протяжно воя, лез на грудную стенку. И Римус, изо всех сил удерживая на своём лице маску спокойствия благодаря расслышанному высокому голосу Сириуса — целого, невредимого и пьяного, обогнул последнюю группу посетителей и…
Маска треснула.
— Луна-а-атик, смотри, кто здесь, — вперился в него счастливыми масляными глазами Блэк, — ты же помнишь Фрэнка? — Кивнул тот влево. — Садись, выпей с нами! Такой повод бывает раз в жизни, не каждый же день брат…
— Сириус, — оборвал Римус, не спуская глаз с собутыльника сидевшего рядом, закинув голую руку на спинку дивана. — Мы уходим.
— Но я обещал Фрэнку… — обиженно заканючил тот.
— Сириус, это никакой не Фрэнк, — чуть не ударил по столу Римус. Как вдруг тот, кто, по всей видимости, для всех вокруг был среднестатическим алкашом, щёлкнул пальцами, и Блэк упал лбом в стол.
Римус не бросился к нему, не проявил слабость. Нельзя показывать слабость.
— Так это правда, — довольно произнес «Фрэнк». — Ты действительно пробудился, Римус Люпин. В прошлую нашу встречу ты и ухом не повёл.
— Кто ты? — Он смотрел на девушку сверху вниз. Ощущения были в точности наоборот. Она указала взглядом на стул напротив, и в несколько раз усилившаяся сила притяжения чуть не подкосила его, но он устоял.
— Сядь, — и Римус глазом не моргнул, как оказался на стуле. — Хороший мальчик, — усмехнулась она и, пододвинув к нему стакан виски Блэка, подхватила свой. На переливающиеся янтарём стеклянные грани легли тонкие пальцы с золотыми кольцами и безобразными острыми практически желтыми ногтями. Римус за неимением выбора оторвал от поверхности тяжелый стакан и отбил им по протянутому с резанувшим слух звоном. — А теперь можно и поболтать, — облизнулась она, забирая с полных потрескавшихся губ пролившееся виски. — Я Харли.
Римус же чуть не отъехал, сделав один глоток. Как это можно вообще пить? — ненароком бросив мельком взгляд на Сириуса. Замедленное сердцебиение. Он спал. Другое же — ускоренное нечеловеческое грохотало под оголённым солнечным сплетением в унисон с его собственным. Грудь девушки прикрывала расстегнутая жилетка из потёртой бычьей кожи. С одной стороны свисали светло-русые дреды с вплетёнными желтыми и белыми лентами, а с левой стороны половина головы была выбрита, выставляя на обозрение повторяющий линию волос тройной белесый шрам и истерзанное пирсингом практически по всей раковине ухо. Эффектно и устрашающе.
И вопреки давящей на шею невидимой руке, словно вынуждающей поклониться, он приосанился.
— Вариант, что ты, Харли, отпустишь нас без болтовни, не рассматривается? — Очевидно, нет, судя по растянувшейся искривленной улыбке, обнажившей слегка пожелтевшие зубы. — Мне нечего сказать, кроме того, что я сказал Дэмиану. Он же явно всё доложил.
— Ну-у-у, — раскрутила та оставшееся на дне стакана огневиски, — братец Дэм неправильно понял, что от него требовалось. Он слишком мягкий и добрый, всегда питал слабость к заблудшим волчатам, — и в переведенном на него остром взгляде сверкнуло нечто дикое. — Я не Дэм. И любой ценой выполню желание своего отца.
— Зачем вашему, — запнулся он, почувствовав ещё более усилившееся давление, — вожаку хотеть меня увидеть? Спустя тринадцать лет.
— Римус-Римус-Римус, — волчица покачала головой, будто умиляясь им. — Ты тоже неправильно всё понял. Мы не играем в вопрос-ответ. Говорить буду я. И я буду лаконична. План простой, вы же с друзьями любите планы, — нога под столом затряслась, и Римус вцепился в неё со всей силы, чем опять вызвал только умиление. — Так вот, план: ты бросаешь это переодевание в волшебника и уходишь со мной.
