— Я извинился и перед девчонками, и перед Сохатым. Много раз. В тот же день, — понизился голос до самой нижней планки. — И раз ты решил перекинуться на меня, то напомни-ка, а благодаря кому я вышел из себя?

— Моргана тебя подери, это квиддич, Римус! — Всплеснул руками тот. — Там постоянно кто-то получает травмы! Что, мне теперь не играть, потому что ты трясёшься за меня так, что разоблачить себя можешь?

Трясёшься?

Римус сомкнул челюсти, оборвав порыв просто врезать этому высокородному кретину, не следящему за языком.

— «Получает травмы»? Это так называется «подставиться под бладжер»?

— Да пошёл ты, — с психом снял Блэк куртку с вешалки. — Я не собираюсь это выслушивать!

И вот тут Римус уже встал с кровати, преграждая путь к бегству. Не касаясь, не хватая за руки, чтобы не вкусить прелестных ощущений, как тот на капризных дрожжах начнёт пренебрежительно вырываться. Но, похоже, в его взгляде таки проступило всё накипевшее, так как Сириус даже на миг обомлел.

— Ты выслушаешь. Хотя бы потому, что я только что выслушал от тебя кучу дерьма и не ушёл, — кадык Сириуса громко съездил верх-вниз. — Ты выслушаешь, потому что я чуть не спятил, пока ты не пришёл в себя. И ты выслушаешь, Сириус, если я для тебя хоть что-то значу.

Блэк, метающийся между его глазами, всё-таки щёлкнул языком — устало и надсадно.

— … конечно, значишь, — выдохнув в сторону и бросив косуху. Римус привалился к балке у своей кровати и сложил на груди руки. Лучше далеко от поста не отходить.

— Тогда что случилось на поле?

— Ничего, — буркнул тот. Римус выгнул бровь. — Ничего, ясно? Я сразу понял, что ты надумал. Я, блядь, вижу, как ты на меня пялишься, — поприветствуем снова язвительные ноты, но на этот раз Сириус их засёк и, словно разозлившись на себя же, запихнул поглубже. — Так вот, это не правда! Я не подставлялся. Там не было возможности сманеврировать.

— Нет? — Надавил Римус.

— Нет! Я что, самоубийца? — Блэк вытаращился, будто ждал от него реакции в духе «не-е-ет, ну что ты». И не дождавшись, состроил оскорблённую гримасу, вновь принявшись чрезмерно жестикулировать. — Римус, Кэмпбелл отбил бладжер, а Рег нёсся прямо под него! Как всегда, нихрена не смотря по сторонам. Оба их загонщика не успели бы прикрыть его, я был ближе. — Он ещё и положение фигур на карте оценил. — Я должен был защитить его, как ты не понимаешь? — Практически выплюнул тот, отвернувшись к шкафу.

Римус не подошёл к нему, оставаясь на месте.

— Потому что по-другому защитить не можешь? — Набросил он на горло Сириуса острую леску и начал постепенно с нажимом водить ею из стороны в сторону. — Потому что проебал момент, и теперь он с ними? Ты думал, что это всё исправит? — Блэк, тяжело задышав, зачесал волосы назад и обхватил ладонью шею. — Или ты решил, что после всего заслуживаешь принять удар на себя?

— Блядь, нет.

Сириуса уже потряхивало, но Римус не мог остановиться.

— Ты видел бладжер. Видел Рега. Видел, что Эйвери и Мальсибер слишком далеко.

— Римус, хватит.

— Я ещё раз спрашиваю, — шагнул он вперёд. И практически дыша в затылок: — была возможность отбить его битой или нет? — Пусть уже скажет. — Сириус!

— Да не знаю я! — Крутанулся тот, снося Римуса упрекающим взглядом. — Не знаю… — серебристые сверкающие от влаги глаза уткнулись ему в грудь, и Сириус, проморгавшись, шатнулся назад и рухнул на кровать. — Может, и была… — почти беззвучно.

И внезапно его собственные глаза покрылись мутной плёнкой. Может, и была. Он знал правду — знал, чувствовал, хотел услышать — а услышав, понял, что абсолютно не был готов принять её. Блэк уронил её на пол, и она тяжелым шаром из титанового сплава подкатилась к его ногам — так, что Римус отшагнул. Блэк резко поднял голову.

— Римус?.. — встал тот. Ещё один инерционный шаг назад. — Римус, но всё же обошлось! Прекрати пятиться, — Блэк попытался взять его за руку, и Римус просто отлетел от него. — Слушай, ну… ладно, возможно, это было взбалмошно.

— В-во-возможно? Возможно??

— Ты же знаешь, как меня перекрывает. Выпаливаю херь не думая, — невпопад усмехнулся Блэк, а Римус зацепился взглядом за кофту на покрывале. И теперь Блэк, просчитав его планы, перегородил дорогу к кровати, запаниковав и упершись ладонями в грудь. — Лунатик, ну прости, что напугал! — Римус как нехер делать дотянулся до одежды, а тот ведь даже отталкивать его начал. — И за то, что сказал, будто ты меня пугаешь. Я так не считаю! Ты же знаешь меня!

— Знаю? — Резко повёл он головой, вляпываясь в топкое болото, заполнившее серую радужку, и одним взглядом заставил того убрать от него руки.

— Римус…

— Сейчас я не хочу тебя даже видеть.

Не то что знать, — оставил он ложь при себе. В конце концов, причинять боль словами, выпаленными на эмоциях — прерогатива Сириуса. И, кажется, впервые Римус вышел из их столкновения тем, кто хлопнул дверью.

Он пронёсся мимо Питера в гостиной, пронёсся, не видя ничего перед собой, коридор за коридором, вроде даже пронёсся мимо Лили с Джеймсом. Он просто хотел сбежать от преследовавшего не вырвавшегося наружу крика и, естественно, не мог. Этот крик был его собственным и отбивался в его же голове.

Крик: «А как же я?!». Если бы Римус остался, он проорал бы это Блэку в лицо, но это было бы так унизительно. Тот ведь не думая рискнул собой, не вспомнив о нём ни на секунду.

Перекрыло, блядь, его.

Да пошёл ты, Сириус!!!

И это он уже прокричал под водой в Ванной старост, куда привели его ноги. На миг стало легче.

Благодаря Сохатому они знали каждый новый пароль, благодаря ему же Римус мог скрыть все свои шрамы и спокойно зависать тут, не боясь быть застуканным. А также смог проникнуться умиротворяющим эффектом этой ванны, о котором так много слышал. И так сейчас было плевать на всё, что он даже закурил, облокотившись назад на бортик и бездумно втыкая в играющую волосами сирену.

Ну, как «бездумно»? Игнорируя маячащее на периферии «может, и была».

Глупо… так глупо было верить, что они с Сириусом перешагнули рубеж, оставили позади эгоистичные загоны. Он глупо полагал, что нужно было оберегать Блэка от мыслей о брате, от его пушистых проблем. А, оказалось, всё это время Блэка надо было оберегать от самого себя. Такая задача никому не по силам.

И как же глупо было думать, что он видит Сириуса насквозь, мол, тот просто тоскует. Конечно, Римус знал, что Сириус корит себя, но для настолько взбалмошного поступка должна быть почва, а Римус был слишком слаб, чтобы прощупать её.

Флиртующая сирена подмигнула ему, опять перекинув рыжие волосы на другую сторону.

Элерс бы прощупал… и тот оборотень, который буквально снимал слова с его языка, наверняка тоже…

И пока эта способная утянуть на дно логическая цепь не привела его к тому, о чем Римус не позволял себе заикаться даже в мыслях, он ушёл с головой под слой фиолетовой мыльной пены и, сгруппировавшись, опустился на дно сам.

На следующее утро, когда вроде Римуса с его мягким характером и отходчивостью должно было отпустить, он только пихнул Сириуса плечом на выходе из ванной. Видимо, потому что мягкий характер и отходчивость — это не про Римуса. Обычно он стремился помириться с Сириусом из-за вины за свои неуместные чувства, искажающие слова и действия Блэка. Сейчас же, простите, но лучше бы его не трогать.

То же самое он сказал и Джеймсу, самоотверженно попытавшемуся сгладить конфликт от третьего лица.

— Лунатик, ему и так непросто, если ещё и ты будешь… — что «ты будешь» осталось тайной. Римус так красноречиво зыркнул на друга, что у того рот мгновенно захлопнулся.

Сириус ведь у нас хрустальная драгоценность с тонкой душевной организацией. Всем надо быть с ним аккуратным, не дай Мерлин разобьется, а тому можно делать всё, что заблагорассудится. Флаг в руки — и ребятам, и Сириусу.

Давайте угадаем, что дальше? Мистер Взбалмошность пойдет нажрётся, вынудив забирать его посреди ночи из Кабаньей головы?