Мэри всё ещё не могла прийти в себя, тыча в Сириуса и приговаривая «Блэк в переднике».

— Теоретически, всё поправимо, можно приготовить глазурь золотистого цвета, — внесла предложение Марлин, — тогда получится торт-снитч.

— Но Сохатый — охотник! — Возразили они с Хвостом и Бродягой. Как бы они тоже об этом задумывались. И аргумент был тот же: — охотник, не ловец!

— А почему нельзя было приготовить большой плоский торт в форме значка с надписью «с днём рождения, лучший капитан и друг на свете»? И проще, и со вкусом, и никуда не укатится.

Шесть пар округлившихся глаз обратились к мулатке, выдавшей самую здравую мысль за последнюю неделю. Даже Мэри перестала смеяться. А в повисшем молчании был слышен лишь постепенно нарастающий свист пара из ушей Блэка.

— Тебя никто не спрашивал, Доркас!

При приготовлении обеих версий праздничного торта ни одна белка не пострадала.

[Только одна собака]

Комментарий к Глава 1.29 Сюрприз (часть первая) Маленький намёк: ловите момент, как говорится, мои волчата и звёздочки. Скоро атмосфера фф изменится. И нехило)

====== Глава 1.30 Сюрприз (часть вторая) ======

Oh, baby, baby, it’s a wild world

It’s hard to get by just upon a smile

Oh, baby, baby, it’s a wild world

I’ll always remember you like a child, girl

— Предлагаю исправить слова про лучшего капитана на свете, — проворчала Доркас слева от Римуса. — «С днём рождения, изверг» Поттеру больше подходит.

Марлин мило усмехнулась по другую сторону от недовольной мулатки, а Сириус справа от него фыркнул.

— Прими это за посвящение, Доркас, — вприпрыжку покрутилась, шелестя пакетом, Лили, идущая на шаг впереди всех.

— Да уж, раз сам Поттер допустил тебя до столь драгоценной традиции, то ты официально в Мародёрах и Ко, — было не понятно, говорила Мэри с иронией или искренне. Заспанное же выражение Медоуз заверяло, что она к ним не просилась.

Провозившись с тортом [2.0] до полчетвертого ночи, они дружно продрыхли завтрак, и когда проснулись, кровать Сохатого уже была пустой и заправленной, а на покрывале лежала записка:

Жду на поле, засони. Позовите Доркас.

P.S. Бродяга, не бухти.

Впрочем, Сириус бухтел — непрестанно, в течение всех утренних сборов — но встретив девчонок в общей комнате, закрыл варежку и предоставил сделать объявление Римусу.

— У меня этих «традиций» по три раза на неделе, и одна в семь утра. Воскресенье — законный выходной, разве нет?

— Доркас, это же не тренировка, — мягко произнесла Марлин, взяв девушку под руку, — устроим завтрак на трибунах, подурачимся, будет весело.

Они с Сириусом одновременно повернули головы влево. Морщинки меж тёмных бровей девушки разгладились, и она, послав Марлин снисходительную улыбку, стала на вид и покорнее, и милее. Римус обернулся к Блэку, который будто ждал от него перевода происходящего. Я без понятия. И Сириус, прищурившись, отвернулся и подопнул клюющего носом Питера.

Настоящее дитё, ей богу.

— Сириус, в чем твоя проблема?

— Да она раздражает! С каких пор они с Марлс стали так близки?

— У них много общего, и Доркас отлично вписывается, усмири свои загоны.

Ревность. Но если бы Римус тогда сказал именно то, что думал, наткнулся бы только на шипы отрицания, поэтому избрал стратегию подождать, когда до Блэка самого дойдёт нелепость своего поведения. Обижало ли? Только если совсем чуть-чуть. Наверное, Римус уже принял как данность щепетильное отношение Сириуса к Марлин.

Сам он относился к новоявленной подруге более чем положительно. Доркас была тем, кто поддержал Марлин в первые недели после разрыва с Сириусом. Она сблизилась с охотницей, так как ей нужен был кто-нибудь за пределами их круга, и то, что Маккиннон в итоге довольно скоро вернулась к ним — по меньшей мере, на треть заслуга Медоуз.

Раненное сердце ведь лечит не время, а люди.

Римус украдкой бросил взгляд на старательно держащего невозмутимое лицо Блэка, перехватившего поудобнее подмышкой свёрнутый плакат, который с боем отобрал у — Сириус, я и сама могу донести! — Марлин. Уголки губ непроизвольно дёрнулись вверх.

На подходе к стадиону они сразу заприметили маленькую очкастую точку, наворачивающую пируэты в воздухе высоко над землёй. Девчонки, забрав на лестнице у Блэка свёрток, развернули его и взялись за разные концы, чтобы поднять, как только выйдут на трибуны.

Точка на секунду застыла и стремительно рванула в их сторону. И когда смазанная физиономия приближающегося Поттера очертилась в раскрасневшуюся и довольную с улыбкой от уха до уха, по полю разлетелся дружный ликующий ор:

— С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!!

Шестой курс. Шестой день рождения Сохатого. Это действительно было традицией.

Двадцать седьмого марта всегда начиналось с мини-пикника на поле. Даже в будний день, даже если у команд других факультетов было своё мнение на этот счет, даже если погода решила устроить апокалипсис.

Первые два курса они летали вчетвером — то есть Блэк и Поттер летали, а Римус с Питером вопили, что им дорога жизнь, на высоте в полметра. На третьем к ним присоединились Марлин и Мэри, которых катали на мётлах два выпендрёжника, а на четвёртом была пробита первая линия обороны Эванс. И после упрашиваний, нытья и слёз в три ручья [без преувеличений], она согласилась прийти. Но план Сохатого — назовём его «покатушки в объятиях прекрасной Лили Эванс» — не увенчался успехом. Она сама села на метлу и надрала Поттеру зад в игре один на один.

Теперь же все сидели на своих любезно выданных именинником мётлах, хоть Марлин и Мэри до сих пор держались не очень уверенно. Маккиннон поднялась аж выше трибун при подстраховке Доркас и даже сделала одну подачу квоффлом протягивающей ей руки — ловлю-ловлю — Эванс. Римус же, собравшись с духом, для галочки забил один гол в относительно равном противостоянии — их наконец-то было чётное количество, Доркас и Лили играли не хуже Джеймса и Сириуса, а Марлин и Мэри играли роль мёртвого груза, как Римус с Питером. И выполнив программу минимум, он свалил подальше от мракобесия на трибуны.

Твёрдая поверхность под ногами, горячий кофе с молоком и корицей, вишнёвый пирог, припекающее солнышко в тандеме с ласкающим прохладным ветерком и никаких рисков расшибиться.

Как бы сказал Слизнорт: чудесно!

— Филонишь, Лунатик, — спрыгнул с метлы Поттер, поправив очки и хватая уже третий кусок пирога. Римус во избежание «казусов» летал только на голодный желудок.

— У меня непереносимость спортивных развлечений с вероятностью получения травмы выше семидесяти процентов, — на одном дыхании. Джеймс улыбнулся в тридцать два измазанных вишнёвым джемом зуба. — К тому же на мне обязанность оповестить весь Гриффиндор о времени начала вечеринки, я должен себя беречь.

— Ум-м, — вытер тот рот рукавом, — кстати, об этом. Я тут подумал, может, устроим междусобойчик?

— «Междусобойчик»? — Во-первых, откуда в словарном запасе Сохатого это понятие, во-вторых, с каких пор Джеймс Поттер не хочет устроить грандиозное мероприятие имени себя?

— Да, хочу посидеть в узком кругу…

— Макдональд, да оторви ты руки от метлы! У тебя надёжный центр тяжести!

— У меня роскошный центр тяжести, Блэк!

— … о чём это я? — Повернулся обратно Поттер. Римус тоже забыл, отвлёкшись на вакханалию на заднем плане. — А, да! Все свои, игры, Берти Боттс, вино, музыка, танцы. — Ага, и торт человек на пятьдесят.

Джеймс уставился на него так, словно, и правда, хотел услышать от Римуса его мнение. Похоже, он слишком много времени проводит с Блэком, раз такие вещи стали диковинными.

— Так, для ясности, Сохатый. Свои — это кто? — Немаловажное уточнение. Сохатый приготовил пальцы для загибания, и вот Римус ни разу не пожалел о том, что уточнил.

— Ну, разумеется, мы, Мародёры и Ко, остальные члены команды, — принялся тот загибать по второму кругу, — у Джонсона есть девушка, а у Кэмпбелла два брата, Вуда, так уж и быть. О! Ещё тех близнецов с седьмого можно позвать, они круто танцуют, так синхронно, ты видел?