Лена, умилявшаяся болтовне дочери, то прикасалась к ней, то поправляла что-то. Наконец она взглянула и на меня. Я лишь отмахнулся, не зная, куда прятать глаза.

– Даже не сомневаюсь, – нежно пропела она. От ее голоса у меня подкосились ноги, хорошо, что я сидел. – Твой папа всегда был таким, и я рада, что ты пошла в него умением помогать людям, – потрепала Ленка дочку за щеку. – Я рада, что вы познакомились, – едва слышно сказала она то ли мне, то ли Ксене.

Я наблюдал за ней, а в груди расплывалось тепло. Не верилось, что после стольких лет она сидит передо мной, там, где мы когда-то мечтали жить вместе. Не верилось, что все происходит на самом деле. Но ощущение то ли легкого счастья, то ли надежды не покидало меня ни на секунду.

– Ладно, пошла я спать, а то денек был долгий и сложный. – Дочка встала и поцеловала Ленку.

– Мне, наверное, тоже пора, – переполошилась та.

– Ой, ты ж рано все равно не уснешь, папа тоже полуночник, ты его бросишь одного, что ли? – картинно развела руки Ксеня, а Ленка села на стул, растерявшись. «Вот манипулятор мелкий вырос, а! Ведь знает, на какие кнопки матери нажать!» – Мысленно я восхищался ее умением.

– Ну… Я не помешаю? – Ленка бросила на меня взгляд, в котором читалось сомнение.

– Ну о чем ты! – Я налил ей еще чая. – Я так привык общаться с тобой, что не пережил бы, если бы сегодня ты просто ушла.

Ленка улыбнулась и приобняла стоявшую рядом дочь.

– Так странно видеть вас вместе, – задумчиво выдала Ксеня и поковыляла вниз.

Между нами повисло неловкое молчание.

– Как ты долетела? – прервал я паузу.

– Нормально, – пожала Ленка плечами, и мы снова замолчали.

Я не сводил с нее глаз, а Ленка усиленно делала вид, что рассматривает чаинки. Можно подумать, там была предсказана ее судьба.

– Гадаешь? – не выдержал я.

– Я не верю во все это. – Она поставила чашку.

– Почему? – удивился я так, как будто был фанатом гаданий.

– В тот год, когда мы… – запнулась она. – Не нагадали, что я встречу будущего мужа и отца моих детей, – горько усмехнулась Ленка.

– Ну, один ребенок у нас уже есть, – выпалил я.

– Но не дети… и не муж. – Она смотрела мне прямо в глаза.

– Так еще не вечер, – закончил я фразу, чуть не брякнув «выходи за меня» вместо этого.

Ленка замерла, недоуменно глядя на меня, а я не знал, как выкручиваться.

– Или ты уже занята? – продолжил закапывать я себя, напугавшись, что она может с кем-то встречаться. Может, поэтому она и не хотела оставаться здесь. Черт! Об этом я даже не подумал.

– В смысле? – В Лениных глазах появилось удивление.

«Кретин!» – выругался я про себя.

– Ну, в смысле, кто-то претендует на твои руку и сердце? – неуверенно поинтересовался я.

– Ага, – усмехнулась она. У меня все похолодело внутри. – Вагон и маленькая тележка претендентов.

– В смысле? – Теперь уже не понял я.

– Да никого у меня нет, – отмахнулась она.

Я с облегчением выдохнул.

– То есть я могу претендовать? – игриво начал я, но тут же осекся.

Господи, я даже подростком более креативно к телкам подкатывал, чем сейчас пытаюсь завоевать сердце любимой женщины, видимо, старею. Ленка посмотрела на меня с таким выражением лица, как будто я сморозил глупость. Хотя, чего уж, так оно и было.

«Мозг, а может, ты уже подключишься к беседе, а то сердце слегка тут айнанэ творит!» – запаниковал я про себя.

– Извини, – выдал я, отводя взгляд. – Господи, как-то все так глупо, – усмехнулся я тупости ситуации.

– Ничего! – улыбнулась Лена. – Ксеня с Андре встречается, да? – перевела она тему, за что я был ей безумно признателен.

– Да, не уследил, – поджал я губы.

– Ну рано или поздно это должно было случиться. А Андре вроде хороший парень.

– Отличный, по крайней мере, не обидит, – поднял я на нее взгляд.

– Расскажи о нем… – Ленка снова меня спасла. Да уж, как-то по видеосвязи я был более красноречив и решителен, чем сейчас.

Но быстро стал рассказывать об Андре и Веронике, потом расспрашивать о жизни Ксю в Москве. Мы болтали и смеялись, когда на город опустилась ночь, скрывая страхи и сомнения. Мы становились все более откровенны в своих разговорах, обсуждая, почему у обоих не сложилась жизнь. Сидя совсем рядом в полумраке, мы не заметили, как небо посветлело. Наступал рассвет.

Спать мы ушли уже под утро, правда, глаз я так и не сомкнул, находясь в трепетном возбуждении от ночного разговора. Она была рядом, смеялась над моими шутками, смущалась от моих комплиментов, позволила приобнять себя и улыбнулась, когда уходила спать. А я ловил каждый ее взгляд, движение, мимолетные прикосновения, словно капли воды, которыми хотел утолить жажду. Жажду семнадцати лет разлуки.

– Ксень, привет. Тебя сегодня Альберт довезет до учебы, ладно? – сразу выдал я дочери на немецком, как только она появилась в кухне.

– Привет. – Ксеня чмокнула меня и Альберта, сидевшего рядом, с которым она уже успела подружиться. Я специально вызвал помощника домой, чтобы он отвез ее на учебу.

– Ладно, – улыбнулась она, но потом увидела смятую постель в гостиной. – А ты что, здесь спал? – Она налила себе стакан воды.

– А где? – удивился я.

– Правда, а где ему спать, если на втором этаже лежит телка, о которой он мечтал последние семнадцать лет. – Она бросила на меня укоряющий взгляд, а Альберт прыснул со смеха.

– Она вся в тебя, – откашлялся он.

– Детка, ты помягче на поворотах. – Я состроил страшную гримасу. – Я вообще-то твой отец, а это, – сказав, я кивнул на Альберта, – мой подчиненный.

– Боже мой, какие мы нежные! – Ксеня потрепала меня по волосам. – Сырники сделай, а? – Она чмокнула меня и пошла наверх.

– Короче, – продолжал я давать распоряжения помощнику, так как сегодня появляться на работе не планировал, параллельно доставая творог, яйца и сметану из холодильника. – Совещание проведете без меня, результаты на почту.

Не успел я закончить, как услышал тихие то ли рыдания, то ли похрюкивания. Я обернулся в направлении звуков. За столом, уронив голову на руки, содрогался от смеха Альберт.

– Что? – не выдержал я.

– Господи, видели бы тебя твои подчиненные! – гоготал он уже в голос. – Всегда строгий, чопорный, надменный, а эта коза одним взмахом ресниц тобой командует. – Он вытирал слезы. – Я тебя таким никогда не видел!

– Она моя дочь! Между прочим! – Я надулся, замешивая сырники.

Альберт продолжал ржать так, что стены сотрясались.

– И ты потише, вторая такая же изволит еще спать. Разбудишь, убью, – строго посмотрел я на Альберта.

Тот откашлялся и что-то записал в планировщик.

– Да уж, Дэн, таким ты мне однозначно нравишься больше, хотя это и безумно смешно!

– Вы чего тут ржете? Прямо как кони, – зашла уже переодетая Ксенька. – Аж наверху слышно.

Альберт снова засмеялся.

– Ржет, что я – строгий начальник – прыгаю под твою дудку, – пояснил я, выкладывая сырники на сковороду. – Кофе будешь?

– Ага. – Ксеня плюхнулась за стол. – А под чью дудку он еще должен прыгать? – Ксеня строго взглянула на Альберта.

– Я тоже буду, – посмотрел тот на меня.

– Слышь, ты, не борзей! – огрызнулся я.

– Да ладно, ты ж не жадный, да ведь? – толкнул он Ксеню.

– Ну не знаю. – Та демонстративно взяла нож. – За папины сырники я прибить могу.

Альберт снова рассмеялся.

– За папины, слышал, да?! – Я ласково приобнял Ксеню и поцеловал в макушку. Она расплылась в улыбке.

– Мда, Дэн, не думал я, что ты подкаблучник, – продолжал хохотать Альберт.

– Доброе утро… – послышался Ленкин голос. – Ой, извините, я не вовремя? – растерялась она, увидев Альберта, который тут же перестал смеяться. Он смотрел на нее, открыв рот. Ленка стояла в просторной белой футболке и джинсах, подчеркивающих ее стройную фигуру.

– Нет-нет, ну что ты, – перешел я с немецкого на английский. – Доброе утро. – Я провел ее за руку и усадил за стол. – Ты сырники будешь?