Таши на миг задумался, вспоминая.

– Пять черных свечей, свободное место, где можно начертить рисунок, большой сосуд с водой, петуха или курицу и вещь ребенка. Лучше бы волосы или кровь, даже моча подошла бы, но чего уж нет…

– Мы можем попробовать найти. А от последних двух у нас есть и то, и другое.

– Отлично.

– Свечи и прочее – это на каждого ребенка?

– нет. Вещи – на каждого. А остального хватит на всех.

– Курицу – черную?

– Любую. Лишь бы живая была. А цвет – не важен.

Хоши кивнул крысоподобному подручному – и тот испарился, как и не было.

– Сейчас все принесут. Где ты будешь это делать?

– Да где угодно. Хоть бы и здесь.

– Здесь?

– А вы полагаете, мне нужно кладбище, могильники или подземелья?

– А кто вас, некромантов, знает?

Таши фыркнул.

– Я могу проводить обряды в любом месте. А если вам говорят иначе – это не темный.

– а хоши сюда не прибегут?

Таши покачал головой.

– Нет. Это не самый тяжелый обряд. Моей силы хватит, занимать не придется. Все останется в круге.

Хоши кивнул, как будто что-то понял.

– Будем надеяться… не хотелось бы ищеек.

– Молодой человек, – клыки некроманта сверкнули в полумраке. – в моем возрасте некроманты бывают или осторожными – или мертвыми.

– тоже верно. Капюшон не снимете?

– Вам лицо мое нужно – или работа?

– работу, сатро Раш. Сколько запросите?

Таши пожал плечами.

– Слабая порча – золотой. Сильная – до пяти. Духи – по монете за каждого, кто отзовется.

– Дорого просите, сатро.

– Да. Но я того стою. Да и вы не торгуетесь.

– Речь и о моей крови идет.

– тоже верно.

– Да и другого тут нету.

– Умный юноша. – Таши рассмеялся в совершенстве отработанным суховатым старческим смешком. – Ладно. Сделаю я вам подарочек. Приглашайте сюда ваше юное дарование.

– Кого?

– Мальчика вашего. Погляжу его сегодня. Бесплатно.

– За это благодарствую.

– И на обряд пусть посмотрит. Авось чему и научится.

Хоши кивнул одному из своих охранников.

– Шашу позовите!

Один из громил исчез из комнаты. Таши терпеливо ждал.

Сначала притащили вазу для фруктов, наполненную водой. Потом петуха. А потом молодой паренек принес свечи и осторожно положил их рядом с некромантом.

Таши поднялся из кресла.

– иди-ка сюда, мальчик, иди… Зла не сделаю. Не укушу. Обещаю.

И показал клыки в улыбке. Пусть боятся.

Мальчишка побледнел, как мел. Таши разглядывал его из-под капюшона.

Ничего особенного. Волосы светлые, вихрастые, глаза серые, нос курносый и в веснушках. Такому бы огород полоть, ан судьба по-другому рассудила.

Интересно – подойдет или удерет?

Но мальчишка сам сделал шаг вперед. И даже поклонился. Несильно, но все-таки.

– Доброй ночи, мастер.

Вот так новости. Таши даже напрягся.

– Почему ты так сказал?

– Я в свитке прочитал…

– что за свиток?

– О тварях ползучих и гадах ночных, – честно признался мальчишка. – В храме показывали.

Таши фыркнул. Забавно. Он эти измышления хоши как-то пропустил мимо ушей, а там, оказывается, и полезные вещи встречаются?

Надо почитать.

Мальчишка смотрел даже слегка нахально. Ну да, с ворами да убийцами поваришься – быстро робость потеряешь.

Таши цепко взял парня за подбородок. Вгляделся в глаза. И отпустил на волю силу.

Совсем ненадолго. Только заглянуть внутрь, туда, где касается своей суставчатой лапкой Раш…

– Умирал?

– А…

– Ты в раннем детстве тонул. Было такое?

– Б-было…

– Тебя хоть и вытащили, и откачали, но Раш тебя коснуться успела. А свою добычу паучиха выпускает неохотно. Вот потому ты ее паутинку и видишь…

– Порчу?

– И близкую смерть тоже.

Парень поежился – и Таши отпустил его лицо.

– Успокойся. Так бывает. Раш – не всегда зло, а Четырехликий не всегда добр.

Парень передернул плечами.

– А это… не опасно?

– С чего вдруг?

– говорят, вы, некроманты, своей жизнью за свою силу платите…

– Я – темный. Для меня это, как дышать. А вот ты, если бы взялся… да, тебе бы пришлось. Только у тебя мало что получится.

– Почему?

– Потому. Кровь не та. Раш тебя, конечно, отметила… кстати – совет тебе на будущее. От воды держись подальше.

– К-как…

– Ну, река, колодец, озеро…

– Почему?

– Потому что Раш свою добычу просто так не выпускает. Один раз тебя отстояли. Второй уже не выйдет. Если будешь воды остерегаться – можешь прожить долго. Если же нет…

Судя по лицу Хоши – ценного специалиста больше не будут подпускать ни к колодцу, ни даже к тазику для умывания без присмотра.

– Я сейчас работать буду, так ты рядом постоишь. Посмотришь.

– К-куда…

– Духа тебе вызывать не стоит. Или не придут, или кусок жизни оторвут, от болезни сгоришь раньше времени. А вот поглядеть на вещь, посмотреть, жив ли ее хозяин – это ты сможешь.

– Д-да?

– Научу. Хотя и не задаром.

– Что за науку возьмете, сатро? – подал голос Хоши?

– За эту – ничего не возьму. Подарком будет. Я сегодня добрый слишком, – Таши пожал плечами. – Да и учить… сейчас рядом постоит – сам поймет. А если не поймет – все равно толку не будет.

– Понятно…

– А сейчас, сынки, центр комнаты мне освободите? А то мебели понатащили, а как мне рисовать-то?

С какой скоростью все присутствующие, исключая самого Таши – и Хоши бросились растаскивать к стенам мебель – надо было видеть.

Управились за пару минут. Таши закряхтел, опускаясь на колени, взялся рукой за поясницу, тяжело вздохнул:

– Эх, годы мои, годы…

И извлек из складок шалотты кусочек самого обычного мела. Каким детвора на стенах домов рисует.

Таши тоже собирался рисовать.

Сначала – пентаграмма. Кривовато, ну да ладно. Чай, не демона призываем, идеальный баланс не нужен. Теперь углы заключить в круг.

В каждом углу нарисовать свой знак.

Замыкания.

Отражения.

Прорыва.

Смерти.

Призыва.

И меньшая пентаграмма – вокруг чаши. С теми же знаками.

Да, призывать он будет одного духа. А вот сколько наползет – неизвестно. Суть в том, что дух будут спрашивать. То есть придется держать открытой дверцу между этим светом – и тем. Если недолго – то пусть ее. Никто не успеет ни увидеть, ни просочиться.

А вот если хотя бы минут двадцать – может и поналезть… всякое.

Таши легко справился бы с зачисткой, но – зачем?

За лишнюю работу ему не платят. Так что две клетки. Отличие только в том, что по углам большей пентаграммы стоят свечи. Нашли же где-то черные…

Себе Таши выбрал угол со знаком смерти. Ему – можно. А вот мальчишку надо поставить на знак отражения, чтобы ничего его не задело. Пусть смотрит, но в драку ему лезть рано, слишком рано…

В центр – чашу с водой.

Вроде бы все?

Курица бьется на полу… ей пока еще не пришла пора заниматься. Чуть позже.

– Вещи?

Несколько детских вещичек выглядели откровенно жалко.

Деревянный облупившийся мячик, соломенная кукла, серебряная ложечка, дешевые бусы…

Таши повел ладонями над мячиком.

Тепло.

Тепло, опять тепло…. Ага!

Бусы источали явный холодок.

– Ну-ка, ученичок, иди сюда…

Шаша послушно подошел к некроманту.

– Руки вперед вытяни. Да не так, ладонями вниз… и расслабь их, что они у тебя как палки… я тебя что – за руки кусать буду?

Таши осторожно положил свои ладони поверх ладоней парня – и вот так, 'бутербродом' повел над детскими вещами.

– что чувствуешь?

– П-покалывание.

– глаза закрой.

Мальчишка повиновался сразу. И Таши опять провел его руками над вещами.

На этот раз руки Шаши остановились сами. Над бусами.

– Вот здесь колет.

– Молодец. Можешь открыть глаза.

Паренек послушался.

– Ой… а почему?

– Хозяйка мертва. Вот и покалывает. Ощущение запомнил?

Шаша закивал головой.