Она провела на берегу остаток дня и всю ночь. Несмотря на успокаивающее присутствие водного потока, Арка напоминала себе растение, которое безжалостно выдернули из привычной почвы и воткнули в песок. Телепортировавшись в Аркадию, она оставила в Рифейских горах Карапуза. Хотя ее конь порой проявлял удивительную сообразительность, его судьба так беспокоила девочку, что она даже попыталась вернуться в горы, как только почувствовала, что немного отдохнула. Увы, как бы сильно она ни концентрировалась на точке назначения, как бы ни напрягалась, ее попытки перенестись в горы не увенчались успехом. Оставалось лишь надеяться, что Карапуз сумеет выбраться из Рифейских гор живым.

А что сталось с Пентесилеей? Этот вопрос все время вертелся у Арки в голове. Дочь царицы Антиопы, с которой Арка вместе училась в лесу амазонок, упомянула некоего «хозяина». Неужели царевну тоже превратили в лемура? Это могло бы объяснить, как Пентесилее удалось выжить после полученных в Напоке смертельных ран. Арке не верилось, что царевна добровольно присоединилась к повелителю лемуров, заклятому врагу амазонок. По крайней мере, сейчас Арка оказалась в непосредственной близости от своего родного племени. Теперь только воды реки отделяли ее от воительниц.

Однако поток слишком глубок, вброд не перейдешь, а плавать Арка не умела. Она могла бы попытаться заморозить поверхность реки, но в середине Термодона, под ветвями эвкалиптов, начиналась синяя зона. В любом случае теперь, когда она вернулась в Аркадию, использовать магию опасно. И все же девочке так сильно хотелось зажечь огонь щелчком пальцев, что кончики пальцев зудели. Она заставила себя проглотить несколько сырых моллюсков, которых собрала на берегу, – этим маленьким хитростям, необходимым для выживания, ее научила Широн. К сожалению, никакого удовольствия эта трапеза Арке не принесла: гладкие скользкие улитки вызывали у нее тошноту.

Пройдясь по берегу Термодона, Арка обнаружила, что большие стволы эвкалиптов, которые прежде служили мостами, исчезли. Амазонкам пришлось убрать их, дабы использовать реку как естественную преграду. Остался лишь один путь через поток – брод, расположенный примерно в восьми лигах ниже по течению. Хороший боевой скакун из конюшен амазонок мог преодолеть это расстояние за несколько часов. Тринадцатилетнему двуногому человеку потребовался бы целый день.

На следующий день после телепортации Арка отправилась в путь, меховую куртку она сняла и несла в руках, оставшись в сапогах и майке. Чем больше река расширялась и изгибалась между скалами, тем сильнее Арка нервничала из-за перспективы возвращения к амазонкам. До сих пор она думала лишь о том, как бы сбежать от повелителя лемуров, и никак не ожидала, что воссоединение с родным племенем произойдет так скоро. Уезжая из Гипербореи, она полагала, что путешествие в Аркадию займет несколько месяцев и у нее будет много времени на размышления.

В конце концов, когда девочка добралась до мелкого участка реки, по которому можно было перейти на западный берег, ее живот словно превратился в сплошной комок нервов. Брод охранялся: на противоположном берегу стоял небольшой отряд амазонок на быстрых лошадях. Конические шлемы воительниц блестели на солнце, а на их инкрустированных живой лазурью поясах висели рога, чтобы в случае опасности можно было протрубить тревогу. У воды стояла груженная зерном телега, на облучке которой сидела крестьянка-илотка и ждала разрешения на ввоз своего груза: ни один мужчина не имел права входить в лес.

Амазонки посторонились, пропуская телегу, и крестьянка принялась усиленно погонять быков, заставляя их перейти через поток. Глядя, как вьючные животные тяжелой поступью взбираются на противоположный берег, а потом медленно исчезают за эвкалиптовыми деревьями на другой стороне, Арка бросила сапоги и меховую куртку в заросли папоротника, спрятала браслет-крылья в карман и босиком зашагала к воительницам.

Несмотря на минувшие два года и множество испытаний, выпавших на ее долю с тех пор, как девочка покинула лес, она как никогда страшилась встречи со своими старшими соплеменницами.

Было бы поистине большой неудачей, встреть Арка воительниц, знавших ее в детстве, однако ее народ насчитывал несколько тысяч бойцов, и девочка испытала облегчение, увидев, что все дозорные ей незнакомы. Женщины подозрительно наблюдали за приближавшейся к ним девочкой. Арка надеялась, что ее майка сойдет за одну из туник, которые носили юные амазонки.

– Ну, и чего ты хочешь? – резко поинтересовалась самая высокая амазонка.

– Перейти на тот берег и попасть на свое дерево-хижину, – в тон ей ответила Арка.

– Ты ученица? Что ты делаешь за пределами леса?

– Да, – сказала Арка. – Я ученица из числа тринадцатилеток. Упала в воду выше по течению, и река вынесла меня на северный берег, – солгала она.

– Кто твоя мать?

– Я воспитанница Темис.

Эта ложь сорвалась с ее губ сама собой. Темис была старой подругой Широн и единственной амазонкой, которой была небезразлична ее судьба. Арка никогда особо не любила Темис, но знала, что может рассчитывать на молчание старой воительницы. Она скрестила пальцы за спиной, отчаянно надеясь, что дозорные проглотят ее рассказ.

– Кто-нибудь знает эту Темис? – спросила высокая амазонка, поворачиваясь к напарницам.

– Вроде бы это старая ветеранка из третьей дивизии, – ответила одна из амазонок. – Никогда не слышала, чтобы у нее была воспитанница, но при мне никто никогда и не говорил, что у той ее нет.

– Я могу вас к ней отвести, – тут же предложила Арка.

– Нет, не нужно. Давай, проходи и в следующий раз не падай в реку.

Арка поспешно прошмыгнула мимо всадниц, пока они не передумали. Термодон тек с гор, обрамлявших лес амазонок с юга, и воды реки были холодны как лед. Девочку пробирала дрожь, пока она шлепала по воде, доходившей ей до середины бедер. Босые ноги скользили на неровной, скользкой гальке, устилающей речное дно.

Она ступила в тень деревьев и подняла глаза вверх, к кронам. Растущие в Аркадии эвкалипты обладали способностью распространять воздействие живой лазури. Дюжина самородков, помещенных внутрь нескольких старых деревьев-хижин, создавали синюю зону, охватывавшую многие сотни гектаров. Сеть корней и ветвей действовала как единый гигантский отражатель магии. Арка коснулась поверхности воды кончиками пальцев и попыталась заморозить небольшой участок. Ничего не произошло. Она действительно вернулась домой, в лес амазонок.

Девочка вышла из воды на противоположный берег. У брода начинались три хорошо утоптанные дороги, скрывавшиеся в лесной чаще. Арка обернулась и обнаружила, что караульные наблюдают за ней с явным подозрением. Следовало поскорее выбрать одну из дорог, вот только куда идти? Ее опекунша мертва, их дерево-хижина уничтожено; девочка не знала даже, где сейчас тренируется группа учениц, в которую она когда-то входила. Ведь теперь на северном берегу остались лишь обугленные стволы деревьев. В памяти снова всплыло имя Темис. Арка смутно припоминала, где живет старая воительница. Это лучше, чем ничего.

Она зашагала по левой дороге, морщась всякий раз, когда колючки впивались в ее ступни. Жизнь в Напоке, а затем в Гиперборее сделала ее ноги мягкими и нежными, а ведь прежде она спокойно бегала по тропинкам леса амазонок босиком, не испытывая никаких трудностей. В остальном Арку удивляло то, насколько знакомым оказался окружающий ее лес. Стволы напоминали ей гиперборейские башни. Дома лепились к верхушкам эвкалиптов, как наросты на напокских дубах. Тут и там размещались сделанные из обструганных кольев загоны для лошадей, в которых били копытами резвые скакуны. Вдоль ручьев примостились мастерские, занимающиеся изготовлением изделий из металла и кожи. Повсюду расхаживали амазонки.

Каждый раз, проходя мимо одной из воительниц, Арка чувствовала гордость – слишком разительный контраст представляли эти женщины по сравнению с уроженками Напоки или Гипербореи. Они передвигались большими шагами, выкрикивали приказы, передавая их от дерева к дереву, скакали верхом по лесным тропам, охотились на горных львов и диких коз, украшали руки боевыми татуировками и отрыгивали, если им этого хотелось. Увидев их, Арка сразу вспомнила, почему всегда мечтала стать амазонкой.