Под впечатлением от фильма, он вышел на улицу. На его лице сияла широкая искренняя улыбка. Сияла таким образом, будто он знал наверняка, он чувствовал каждой клеточкой, что дарит радость всем окружающим – без исключения.

Мимо проходили влюбленные пары, в числе которых была как молодежь, так и пожилые люди. Влюбленные старики больше всего вселяют умиление и радость. От этого и собственная улыбка растекается вширь до таких немыслимых размеров, что становится, пожалуй, даже немного неловко. Но ведь эта самая неловкость – явление условное, навязанное правилами поведения в культурном светском обществе. Ведь именно от подобных социальных моралей и рождается гамма похожих ощущений о том, что подумают о тебе люди. Что люди скажут? Осудят ли? Или же хоть кто-то и одобрит? А вдруг и вовсе засмеют, похохочут над тобой?

Но в тот момент он знал наверняка, что его несколько возвышенное состояние оправдано им самим, его сильными и вдохновленными стараниями. И в общем-то фильм здесь даже не причем. Скорее важно то, что он понял, что вынес из просмотренной картины. А вынес он эту самую лучезарную улыбку, которой так щедро одаривал теперь весь мир вокруг. Казалось, у него что-то будто светилось изнутри. Из самого сердца. Из глубины души. И этот свет явно переполнял парня, перетягивая на весах все пережитые страдания.

По своей сути Тимур был одинок. Нет, конечно в жизни ему встречалось множество разных интересных людей. Но, как правило, все это было поверхностным и весьма условным общением, основанным либо на мирском пустом фундаменте, с примесью амбиций, корысти, зависти и соперничества, либо без оного в принципе, то есть совершенно пустым, прозрачным и безликим. Такие отношения, естественно, были далеко не длительными и прочными, в силу обозначенных характеристик. Всегда сложно найти человека по душе. А когда тебя несет на волне поиска, ты, возможно, забываешь о том главном, что уже так прочно и глубоко существует в твоем мире. К счастью, рано или поздно, но человек все равно возвращается к своей сути.

Тимур был одинок. Он мало путешествовал в попытках найти свое место там, где его нет. Он хорошо понимал и ценил то самое красивое место на свете, которого, увы, нет на географической карте мира. Потому что оно внутри у каждого. Оно в груди, там где сердце, да-да! И когда там по-настоящему красиво, любая точка планеты для человека становится подобной, характерной и соответствующей его внутренней природе, его натуре во всей красе.

Тимур шел по улице, под крупными хлопьями редкого снега и, будто окрыленный, улыбался всем вокруг. Мимо проплывали молодые влюбленные пары разных мастей. Но в ответ не было встречной улыбки. Этого явления не было и между ними самими. Мимо шаркали и одиночки. Но и среди них не наблюдалось скромной ответной радости или простой, но искренней гримасы.

Тоска пыталась одолеть и разрушить все светлое, одержав верх, но Тимур не унывал. Отсеивал одну волну за другой. Он знал наверняка, что во всем мире, среди миллионов людей – он не один такой, у него есть настоящие единомышленники, и они обязательно найдутся на его пути. Надо просто следовать своему пути, оставаться собой и тянуться к свету.

Тимур по-прежнему не встречал в ответ скромного искреннего жеста. И улыбка незаметно сползла с лица и растворилась в небытие. Но он продолжал верить в то, что непременно все будет хорошо. Что рано или поздно, когда-то, быть может в самый неожиданный момент, в дверцы его сердца постучится ответный скромный улыбчивый жест. Ведь он верил, и знал наверняка, что он не один.

Тимур сделал короткий, еще неуверенный вдох. Еще мгновение спустя дыхание было медленным и ровным, и даже словно умудренным. Или, быть может, остывшим после очередного непростого странствия в поисках простой, но глубокой истины.

На стуле, расположенном возле кровати, рядом с капельницей сидела мама. Она держала его за руку, осторожно сжимая ее со всей своей любовью. Она сидела, казалось, целую вечность, и она тоже верила… Верила в чудо. Тимур открыл глаза. Два родных сердца в эту минуту забились чаще, одно другому вторило. Тимур мягко улыбнулся. И мама тепло улыбнулась в ответ. Две улыбки встретились в молчаливой паузе и, казалось, успели прошептать друг другу обо всем на свете. Шептали одновременно, не перебивая друг друга и не мешая дарить свет, и выговорившись за одну секунду, которая могла длиться вечность, застыли в лучиках тепла. Два сердца улыбались и бились в унисон.

Сеня не любит ходить в душ. И уже здесь, в первой же строчке повествования, нам непременно стоит надавить на педаль тормоза до полной остановки. Необходимо разобраться в сути, пока она пребывает еще на стадии маленького юного росточка. Иначе потом трудно будет догонять эту самую суть, являющуюся по сути своей банальной сутью вещей. Вещей не материальных, разумеется, а речь пойдет о чуть более трансцендентном. Скорее ментальном, нежели физическом.

Итак, Сеня, представьте себе, любит воду. Летом он каждый день ходит на речку. Плавает с ребятней, забавляется, плескается вдоволь. Весь день и каждый день напролет. Каждое лето. Каждый день. С рассветом ныряет и бултыхается до заката. Стало быть, и свободного времени у Сени много. Но в душ он ходить не любит. Пожалуй, можно понять его в летнее время года, когда он наплавается от души в реке, или, быть может пруду каком. Ну сколько можно, в самом деле? В конце концов вода уже из ушей льется…

Но Сеня не любит ходить в душ и зимой. И осенью и даже весной – после спячки. Иными словами – не любит в принципе. Сперва я подумал, что, вероятно, дело в разнице между теми водами – той, что в реке, и той, что из-под крана…

Хлорка? Нет, что вы! В здешних условиях местный народ знать не знает об этом. Предположим, что, в таком случае, здесь замешаны какие-то личные ассоциации, неприязнь, воспоминания или счеты… Хотя, ну в самом деле, кто же станет сводить счеты с водой?

Поговорив с Сеней, вы обнаруживаете, что заблуждались. Более того, на протяжении всей беседы он и понять-то никак не мог – чего вы от него хотите?! И совсем не ведает он про какие- то там счеты.

Бабушка долго пыталась найти подход к проблеме. То есть к Сене, разумеется. Поначалу просто и размеренно расспрашивала, другими словами- зашла издалека. Очень старалась понять, выявить причину. Затем принялась упорно расписывать пользу душевой процедуры во всех красках. Даже ставила в пример всевозможных известных людей, признанных во всем мире. Кто полководцем был, а кто актер или художник, музыкант и композитор, спортсмен аль обыденный богатей невиданных масштабов, а также многие другие и прочие персоны иже с ними. Но Сеня настырен. Он не любит ходить в душ.

Мы думали, что, наверное, дело может быть еще в привычке. Ведь ее не привил никто в свое время. Ан нет. Совсем дело не в том. Это я вам твердо заявляю. Знаю не понаслышке. Ведь и привычка может быть как осознанной, так и с точностью до наоборот – то есть бессознательной, как будто на автопилоте. И здесь, опять же, нужно потрудиться, дабы одно из двух переросло или вылилось в тоже самое одно (о котором речь ведется), но уже в одно единое и безусловное. Так, чтобы наверняка, если вы понимаете. Крепкий и непоколебимый стержень. Камень! Броня!