Преследование продолжилось. Иногда Нейтири останавливалась, чтобы подцепить рукой и понюхать горсть почвы. Салли повторял. Запоминал. И, кажется, начинал различать нужный запах.

Немудрено с таким учителем: девушка нечасто ошибалась. На этот раз удача от нее не отвернулась, и добыча была найдена.

Морпеху убивать все еще не разрешали. Он должен был внимательно смотреть. Подмечать детали. Определенные моменты позы охотницы. Миг, когда Нейтири отпускала тетиву. Реакцию зверя на действия На’ви и наоборот.

Пока что самому Джейку не хватало мастерства: то живот, по мнению учителя, недостаточно глубоко втянул, то руку с луком низко опустил, то смотрел не под тем углом. Салли чувствовал себя ср*ным новобранцем!

Правда, вместо наряда вне очереди ему грозил новый «раунд» обучения языку. Нейтири едва ли от смеха по ветке не каталась после его оговорок. Пока ее не начинала раздражать тупость Джейка. В этом случае он получал щипки, шлепки, оплеухи и звание Скаун, говоря по-человечески — Придурок.

Были и другие занятия. Отнести их к разряду «интересных» мог только кретин, накаченный дурью по уши. До недавнего времени Салли грамотно пользовался своим пребыванием непосредственно в деревне и искал новую информацию для доклада полковнику.

Осматривал колонны Дерева-Дома. Выяснял примерное число боеспособных На’ви. Изучал их оружие. Про патрульные отряды Джейку было известно чуть больше чем нихр*на. В работе он засек только команду Тсу’тея, которая повязала морпеха при первой встрече. На’ви уходили группами человек по пять-семь. Редко более десяти. Но что они делали, куда перебрасывали аборигенов и зачем, оставалось под вопросом.

«А разведчик должен искать ответы. При условии, что он находится в стане врага! А не у черта на рогах!»

Разобравшись с добычей, морпех и девушка поспешили обратно в деревню.

Нейтири неплохо командовала поступившим в ее распоряжение солдатом. В данный момент она послала его со связкой костей к местному, которого звали Нок.

Салли успешно выполнил свою работу по доставке. Поскольку Нейтири велела ждать ее у очага, туда Джейк и направился.

Дети бегали вокруг выложенного камнями края с фигурками банши в руках. Салли едва не оказался снесен это «живой волной».

Мимо морпеха прошли «неместные». У каждого был наплечник. По ним Джейк отличал На’ви другого Клана.

Первым шел мужик, имя которого не рекомендовалось произносить, не надравшись как следует, и потому было сокращено до «Конг». Он напоминал индейца, увиденного солдатом в каком-то «историческом» файле: копье с зазубринами, полоски на скулах, длинная, бело-красная набедренная повязка, куча кос на спине, и плетеный ободок, который не давал волосам закрывать обзор. Жаль, Салли не мог отвертеться так просто. Он даже побриться не мог! Солдат никогда не заморачивался с гребаной волосней — не баба все-таки. Чему Джейк не завидовал, так это большому количеству черных бус на поясе мужика и кожаному ошейнику с белыми вставками. Хотя от темно-зеленой майки, даже с дырками посередине груди, морпех бы не отказался.

Вторым неместным кадром была безымянная для солдата баба с черепом змееволка на голове, державшемся за счет шнуров. На’ви вообще не утруждала себя какими-то там прическами, позволяя гриве и «нейрокосе» свисать из-под волчьего затылка. Одежда иноземки была какой-то непрактичной. С точки зрения Джейка. Более привычные глазам Оматикайя прикрывали только самое важное и навешивали кучу украшений. Вождь с шаманом не в счет. Ладно, пару раз Нейтири и другие женщины надевали какие-то штанины. Так вот, у этой волко-головой были похожие коричневые «штаны», более грубого пошива, без излишеств и такая же повязка. Но измазанную желтой краской грудную клетку она закрывала только «шторами» из деревянных бусин, которые покачивались и шуршали при каждом шаге женщины.

«Я пялюсь не слишком долго? Вдруг в домогательстве обвинят? Или хуже. Эйтукан здороваться по-человечески не хотел. Дыхну невежливо, и я мертв! Ну или отхватывачу п*здюлей от Дока, за межклановые войны».

На фоне такого странного полуодетого стиля волко-головой, две серьги из перьев, в каждом ее ухе, и ожерелье из полосок кожи с желтыми камнями не вызывали столь бурной реакции. Зато привлекали внимание костяные мечи, закрепленные ремнями на талии бабы.

Еще одним признаком, выдававшим приезжих, было отношение к Салли. Оматикайя смотрели с интересом, жалостью, некоторые с презрением. Но, в общем-то, им было не до Джейка. Привыкли. А «эти ребята» пялились враждебно. Настороженно.

«Ждут, что я из-под повязки автомат вытащу?! Удачи, обезьяны».

Нейтири запрещала с ними разговаривать. При ЛЮБОМ раскладе. И правильно. История такая же, как и с неприлично долгим… зрительным контактом.

«Начинаю думать словами Огустин. А говорили из меня ученого не выйдет! Х*р вам! Выкусите! Но эти ребята о людях не в курсе? Тогда почему таращатся?»

Ср*ная Пандора! Джейк ОПЯТЬ НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ. И делиться с ним ни одна скотина не собиралась. Судьба мальчика на побегушках Салли задолбала.

Увы, Нейтири он не видел. Пришлось ждать.

Вернулась девушка жутко довольная. Отдохнуть не дала. Отправила осваивать управление па’ли.

Кобылы никак не желали подчиняться! Точнее подчинялись. Но на команды реагировали слишком сильно. И хотя голова морпеха уже не болела после каждой тренировки, поддерживать контроль над зверюгой на большой скорости не получалось. То дерево какое-нибудь встретилось. То зверь проскочил. То куст пополз. Салли все это было в диковинку. Ну не двигалась гребаная трава сама по себе у него дома! Короче, солдат дергался, а вместе с ним дергалась и животина. Срабатывала «катапульта», и приходилось заново корячиться на спину лошади. И это Салли еще не пробовал стрелять, находясь «в седле».

На этот раз он продержался подольше. Но всю дорогу солдата преследовало какое-то дурацкое чувство. Что за ним… наблюдают.

***

Тсу’тей в очередной раз вернулся на свой пост. Но вместе с оставшимся сменщиком в пещере обнаружилась девушка. Она была из Таунрэ’сьюланг. Звали Лауну. От двух других пришедших женщин ее, за исключением черт лица и сложения тела, отличали собранные в пучок на затылке косы и любовь к белому цвету. Плетеная из обесцвеченных волокон растения жилетка с пушистым воротником, завязанная на две тонкие нити, оставлявшая просвет посередине груди, из того же материала короткая юбка над повязкой, пояс полный зубов, белые рваные полосы краски на теле, общепринятый наплечник, располагавшийся слева — из таких крупных элементов состоял образ девушки.

«Чистая. И строгая к себе. Белый цвет — нелегкая ноша. Совладать тяжело».

— Что ты собираешься делать? — предупредил действия Лауну воин.

— Я не причиню вреда. Всего лишь сменю повязку. Цахик пустила меня, — бряцая фиолетово-зеленым ожерельем, девушка хмыкнула и подвинулась, чтобы открыть взору Тсу’тея приготовленный набор вещей.

Ничего опасного там не было, на первый взгляд: листья и мазь для повязки.

— Я сделал что-то веселое? — принял усмешку на свой счет воин.

— Забавно видеть, как кто-то защищает Тсмуке, а карр.

«Так ее зовут? Удивлен, что она научить может».

— Ты бы не стала? — между делом приблизившись к Лин, спросил охотник.

— Она не позволяет. Даже За’о… — зачем-то добавила Лауну.

«ДАЖЕ За’о?»

— Не моя заслуга, а Мо’ат, — открестился Тсу’тей.

— Понимаю, — посмотрела на свои колени девушка, — наш Цахик еще не настолько опытен. Прожил всего двадцать один год.

— Он? — воин желал удостовериться, что все правильно услышал.

— Да.

— Думаю, если он говорит с Матерью, то научится убеждать таких, как Лин.

Спрашивать, почему «он», Тсу’тей не стал. Дело не в том, что ответа не дали бы. Все было ясно и без слов. Как правило, Цахик в молодые годы становились вынужденно.

«Значит, предшественник отправился к Эйве. Родитель?»

— Ты позволишь? — Лауну напомнила о никуда не девшейся надобности сменить Лин повязку.