— Отдохните, — отпустил будущих таронью Тсутей. Синхронно дернув головами, девушка и юноша убежали в сторону деревни.

«Уже седьмые».

Как правило, родители должны были самостоятельно озаботиться подготовкой своих чад к испытаниям жизни. Но… иногда их доверяли и выходцам из других семей. Для всех это было нечто вроде экзамена. «Смог научиться чему-то сам? Молодец. Теперь иди, учи другого», — как раз подходящая проверка для будущего вождя. И Тсу’тей который год вполне удачно преодолевал все препятствия. Были, конечно, неудачи, не без этого. В случае с Лин сам охотник был уверен — ничего не выйдет. Но, видимо, не существовало совершенно бесталанных учеников — были не освоившие необходимые навыки учителя.

Хотя один случай все же списывался воином на непрошибаемую тупость подопечного. А именно: случай Жейка’сули.

По мнению Тсу’тея, Нейтири напрасно расходовала силы, пытаясь вдолбить в голову этого придурка хотя бы крохи знаний. Еще меньше охотник понимал, зачем такое ничтожество понадобилось Эйве. Изучать его? В таком случае им достался самый худший из всех демонов. Он не знал и не умел абсолютно ничего.

Тсу’тей бы с радостью пошел убеждать Эйтукана и Мо’ат в некоторой неправильности их решения. И, может быть, у него бы получилось: Цахик и Оло’эйктан сами видели, как «быстро» осваивался демон в фальшивом теле. Да он даже двух слов связать не мог!

Но Нейтири четко и ясно сказала, что справится. И попробует выведать хоть что-то. Со стороны Тсу’тея, было бы неуважением к ней действовать наперекор.

Ладно. Охотник бы потерпел. Подождал, пока этот дурак выдаст все, что умещалось в его скудном разуме. Потом разочарует всех. В том числе и Эйву. Это был лишь вопрос времени.

Но смотреть, как какой-то урод пялится на супругу будущего вождя, последний не собирался!

Имелась даже мысль перерезать фальшивому телу горло, когда чужака не было в нем целыми днями. Но, вспомнив опыт с Лин, охотник решил отложить идею на крайний случай. Такой поступок точно не снискал бы одобрения у Эйтукана.

Как и то, что Тсу’тей находился в постоянном напряжении, пытаясь не врезать по нагловатой тупой роже каждый раз, когда ее видел.

Даже издевки не помогали избавиться от проблемы. На’ви не припомнил, «чесались» ли у него руки настолько сильно раньше.

***

Показатели. Показатели. Жаль, что аппарат для элементного анализа не использовал в качестве энергии человеческую злость. РДА бы здорово сэкономила на этом. Ибо после отчета Селфриджу Грейс хотелось рвать и метать.

«Интересуется: «Как у нас дела?». Да практически завоевали всю Панодру, ваше долбаное Величество! Можете Куоритча отправить скрезти вам пятки. И купаться в залежах анобтаниума! Работа? Да бросьте! Наша работа — это последнее, что ученые обязаны делать. Сначала — ИМПЕРАТОР. А потом «всякая никому ненужная хр*нь». Аборигены? Услышав о том, насколько велики границы вашего ЭГО, они просто разбежались в ужасе! Хотя вы, наверное, уже и так в курсе. Ведь у вас есть верный гонец!»

К счастью, у Грейс было достаточно времени, чтобы прийти в себя. Возможно, что кому-то «смахивание пыли» с листьев «инопланетного папоротника» казалось глупым занятием и чертовски скучным. Но Огустин была готова поспорить, что никто из этих «экспертов» не справился бы с задачей, которую на Пандоре ученые выполняли ежедневно. Требовалась сосредоточенность, аккуратность и уверенность в каждом действии. Иначе все время, среда в пробирках и нервы были потрачены зря. Так было всюду.

Именно поэтому Спеллман в данный момент работал на подхвате.

«Нужно как-то утихомирить этих двоих. Если Норм продолжит портить выращиваемые в походной лаборатории опытные образцы, которые с трудом поддаются селекции, то его придется вернуть на базу. А потом заниматься поисками замены».

Не то чтобы этот вопрос был таким уж нерешаемым. Но где гарантия, что Салли не выведет из себя еще одного сотрудника Научного Отдела? Грейс решила, что воздействовать на «корень» проблемы куда как правильней, нежели приклеивать на безжизненную ветку каждый новый лист.

«Что за чушь в мозги только не лезет… Салли-Салли. За что ты свалился на мою голову?»

***

Сегодня Тсу’тей со своим отрядом встретил Небесных Людей лишь дважды. Первые были безопасны, во всяком случае, с виду. Так называемые «ученые». Они приходили с какими-то непонятными приспособлениями и что-то с их помощью выясняли. Сам охотник знал наверняка, что странные механизмы способны мгновенно создавать картинки, снимать «видео», грубо говоря, они могли запечатлеть какой-то момент прошлого. В движении или без. Приборы по команде могли повторять отдельно звуки или чей-то голос. Позволяли видеть насквозь. Тсу’тей был твердо убежден, что Небесные Люди рассказывали в своей «школе» далеко не обо всем. Зато они очень хорошо показывали остальное на поле битвы: свои орудия, механических птиц и зверей. Свое ИСТИННОЕ лицо.

А иногда приходили вот так. «Просто чтобы исследовать». Но Эйва продолжала бережно хранить тайны своего дитя. Однажды она позволила Небесным Людям приоткрыть завесу. И что они сделали? Они, как больной безумием зверь, по локоть откусили протянутую им руку. Потому что не дотянулись до остального.

Один из воинов прицелился. Тсу’тей подал знак остановиться. Пока чужаки не пересекли черту и не ушли слишком далеко — пусть живут. И хотя На’ви с удовольствием погнал бы их со своей земли, он прекрасно понимал, чем именно могут обернуться подобные стычки. А Оматикайя не были готовы. Нужно было ждать. Если бы Нейтири удалось вытянуть что-то из Жейка’сулли, чье имя на языке вызывало едва ли не рвотные позывы у будущего вождя, то у них появился бы шанс. Лазейка.

Кажется, пара ученых с таким же количеством охранников решили завершить свои дела и отправились в путь. Вот только не обратно, а в глубь леса. Разумеется, они не знали, что прямо над их головами нависли те, кто готов расправиться со всей группой в два счета. Люди помнили, что за ними всегда следят. Но они никогда не видели откуда шла угроза.

Когда Тсу’тей наблюдал за Лин, находившейся в человеческом облике, да, и такое было, она вертела головой первое время. Но все равно не могла точно определить направление. Позже воин узнал, что женщина могла бы почувствовать его на земле. Вот только Тсу’тей предпочитал устраивать наблюдательный пункт где-то на деревьях. Не слишком близко для человека. Но достаточно для стоящего охотника. А учитывая, что на Небесных Людей в прямом смысле слова смотрело все вокруг, они не выделяли какого-то особого внимания в свою сторону. Да и Тсу’тей не зря считался одним из лучших. Он УМЕЛ наблюдать. Лес ему ПОЗВОЛЯЛ.

Следуя за демонами в фальшивых телах, На’ви ждали повода, чтобы вогнать стрелы в тела нарушителей границы. Но, к счастью для Небесных Людей, вторые благоразумно сменили курс. И вовсе поспешили вернуться к своей птице, которая взмыла в воздух, грохоча и создавая мощные потоки ветра.

Вторая встреча не обошлась без жертв. Отряд с максимально возможной скоростью бросился на звуки выстрелов и криков. Разумеется, не забывая об осторожности. Хуже Небесного Человека с оружием мог быть только НАПУГАННЫЙ Небесный Человек с тем же оружием в руках.

На сей раз чужаки столкнулись со пксивлом. Видимо, новички. Один из которых неосторожно полез к синему цветку. За что и получил! И его ближайшие товарищи тоже. Потревоженное растение не разбирало виноватых и невиновных. Хватало всех, до кого могло дотянуться, и душило побегами. Небесный Человек, На’ви, неудачно оступившийся при добыче семян или материала для краски, неосторожный зверь — пксивлу было абсолютно все равно.

Помогать этим демонам никто, само собой, не собирался. А увидев, что кто-то умудрялся беспорядочно стрелять по цветку, На’ви немедля отошли дальше. Не напрасно. Потому как даже после предупреждения от более опытного человека, который, если охотник расслышал правильно, велел прекратить огонь, взрыв все-таки прогремел.

Воины предварительно убрали луки, заняли более устойчивые позиции за стволами деревьев и прикрыли уши руками. Впрочем, каждый из них все равно ощутил, как волна, не до конца погашенная препятствиями, прокатилась внутри головы.