Леза’оуэ - приходящий ветер.

За’о - приходить, идти.

Застав Тинин’ро за перевязыванием ступней на следующий день, Бейфонг ни капли не удивилась. Хотя бы по той причине, что узрела за тем же занятием Хукато и Хону с утра пораньше. Причем проводник пытался сопротивляться помощи жены. Но мага земли это не волновало. Она как можно скорее отправилась к шаману.

«Обычай ходить по кислоте — не самая безопасная вещь. Но кто я такая, чтобы озвучивать столь очевидные истины?!»

Лапы Нгая были уже обработаны, и, похоже, что он пострадал меньше.

— Что сегодня? — уже предполагая ответ, спросила Лин.

«Вряд ли ты, мальчик, вообще выйдешь хоть куда-то».

Шипение и бурчание каких-то неизвестных ругательств, которыми сопровождалась перевязка, лишь подкрепляли уверенность Бейфонг.

— Поможешь? — протянул руку На’ви, закончив со своими увечьями. Взгляд Тинин’ро был направлен именно на мага земли.

Лин сощурилась, пытаясь разгадать план аборигена, но, увы, картина внезапного нападения не складывалась. Потому женщина осторожно взялась за ладонь шамана. Чтобы поднять его, усилий потребовалось не так уж много, особенно если речь шла о Бейфонг.

К сожалению, «помощь» не закончилась на подъеме. Разумеется, стоять на своих ногах без боли и иного дискомфорта Цахик не мог. И он бы грохнулся обратно, но Лин решила, что с парня пока хватит ранений. В результате Тинин’ро повис на чужой руке.

— Как вы справляетесь после, если собираетесь…ходить по соку тъумпайула? Ты встать не можешь, не то что передвигаться! — маг земли понимала, что положение, в котором находился шаман, удобным было назвать нельзя. Но и садиться обратно юноша не желал.

— А он и не должен никуда выходить! — приближение Сей’лана застало его сына врасплох, и Цахик повалился обратно на пол. — Сын, мы с тобой все обсудили. Ты хорошо постарался вчера и отдыхаешь.

— Мне казалось, речь шла о выходе из деревни. Не могу же я весь день проводить впустую.

Бейфонг невольно вспоминала случаи, с которыми сталкивалась на работе. О! Сколько же семейных разборок происходило в полицейском участке. А сколько в тюрьмах? Люди не стеснялись выносить сор из избы. Единственное, что полицейские не давали им сделать — калечить друг друга. Но иногда драки все же затевались. Следивший за этим бедламом офицер, конечно, подвергался штрафным санкциям и гневной отповеди Бейфонг. Причем неважно которой из: увы, с приходом Лин к месту шефа полиции надежды на смягчение режима не оправдались, если не сказать наоборот. Впрочем, эффективности работы это не мешало. Число желавших открыто жаловаться постепенно снизилось, и все вернулось на круги своя.

«А вот как обстоят дела теперь?»

— Лин… Лин! — вождю определенно понадобилось нечто от мага земли.

— Прошу прощения, вспомнилось кое-что, — сочла нужным пояснить свое поведение женщина.

— Проследи за ним. Он много чего умеет, — взглянул на сына На’ви, — но лучше бы умел смирять свой пыл.

— Это приходит с возрастом, вождь.

«Правда, не у всех».

— Именно так. Потому я прошу тебя остаться рядом с ним на несколько дней. Думаю, что тренировки подождут, — Оло’эйктан не спрашивал, а утверждал.

— Как скажете, — Бейфонг не спешила накалять ситуацию.

— Отец, я!.. — попробовал самостоятельно подняться Тинин’ро. Ожидаемо он снова упал, на этот раз, ободрав колени.

— Нет. Сегодня ты и Хукато отдыхаете. Клану нужны здоровые, сильные На’ви. Я не позволю твоему излишнему рвению руководить тобой.

— Излишнему?! — вскинулся шаман. Но выговаривать свои претензии он мог разве что пустому выходу из шатра.

— Ты, конечно, с этим согласна! — направил свой негатив на единственного, кто находился рядом, юноша.

Бейфонг с тяжелым вздохом присела на корточки около шамана и помогла ему сменить положение на более удобное, получив при этом по рукам.

— Уйди!

Первой мыслью Лин было просто-напросто вырубить наглеца, но этот шаг имел не самые радужные последствия.

«Хотя… Я могу вырубить его и пробыть остаток дня поблизости. Тогда мои нервы останутся целы, а приказ вождя будет выполнен. Единственное, что я лишусь своего советчика. Над этим стоит подумать».

Нгай, что странно, не пытался напасть на мага земли, как в прошлый раз.

«Признал? Или я еще ничего опасного, по его мнению, не сделала?»

Ничтоже сумняшеся, Лин все же дала смачный подзатыльник продолжавшему возмущаться юноше.

Тинин’ро был ошарашен. Первое время даже боли не почувствовал. Да он просто поверить не мог в такое. Его снова ударили! Не на поединке. Не с целью убить, нет! С целью привести в чувство. И ладно бы это был отец или Хукато. Но даже они перестали позволять себе подобное! Но не Лин! Она хотела оскорбить? Почему тогда на ее лице нет ничего, что отражало бы превосходство. Скорее уж… усталость и разочарование… В ком? В нем? Если подумать, он и вправду вел себя неподобающе. Да, он желал как можно быстрее вернуться к своим обязанностям, однако вождь был прав. Чем больше тревожить раны, тем дольше они будут заживать. Но что тогда…

Шаман потер затылок. Горело, но не сильно. Действительно, убить не пыталась. Только заткнуть таким странным способом. Но работало же.

— И что ты предлагаешь? Весь день просидеть здесь? — Тинин’ро не сомневался, что подобное времяпрепровождение не было вершиной желаний Лин, которая окончательно устроилась на циновке.

«Никогда не любила должность надзирателя! Нужно либо иметь бесконечный запас терпения. Либо увиливать от прямых обязанностей. Или же быть просто ленивой свино-коровой, чтобы такое выдерживать день за днем!»

Плохо и то, что выбывший из строя Цахик никак не помогал в решении их общей проблемы.

— Твой икран… где он?

— Понятия не имею.

«Не следует водить со мной разговоры, мальчик».

Лин вытащила одну из последних своих заготовок и принялась обтачивать ее клинком из когтя. Опилки попадали в специально приготовленный мешок. Металлические инструменты в присутствии На’ви женщина по-прежнему опасалась использовать.

— Что делаешь?

— Думаю. Все над той же проблемой. Молчать не будешь?

— Мог бы. Но заняться все равно нечем,— откинулся на пол платформы юноша.

«Эйва! Лучше бы меня проверять границы отправили!»

— Откуда ты знаешь язык чужаков? Язык демонов? — не удержался от нового вопроса шаман.

— Чужаков? — покачала головой Лин. — Я слышала, их называют Небесными Людьми.

— От Оматикайя слышала?

— Что, если так?

— Ничего… — кажется, Тинин’ро, наконец, надоело.

Но, по правде говоря, он поднял довольно интересную для них двоих тему. В чем Бейфонг, само собой, ни за что не призналась бы. Ей бы очень хотелось разобраться в произошедшем здесь. Не только любопытства ради, чего греха таить, но и ради надежды на скорейшее отправление домой.

— Тебе знакомо имя Лахе?

Тинин’ро застыл. Его взгляд снова выражал нескрываемую настороженность. Цахик медленно уселся.

— Откуда ты знаешь это имя?!

— Из сна, — Лин посчитала, что необходимости врать нет. И если уж Эйва ниспослала ей видение именно во время нахождения здесь, то почему бы не спросить о чем же оно было у местного шамана.

«С которым едва наладились отношения. И который застрял посередине между состояниями «нужно сменить пеленку» и «адекватно мыслящий взрослый член общества». Везет же!»

— Что еще ты видела? — голос Тинин’ро немного смягчился.

«Поверил?»

Лин прикрыла глаза, вспоминая.

— Бой. Небесные Люди и На’ви.

«Боль, много боли».

— Хозяин Лахе находился в самой гуще боя.

«Ненависть. И гнев. Праведный ли?»

— Говорил что-то о Священном Древе и его осквернении.

«И о том, что убьет всех, до кого дотянется его рука!»

— Кончилось тем, что убили и нантанга, и хозяина.

— Его звали Ва’ру, — голос Тинин’ро был непривычно тих.

Лин пришлось обратить свой взор на собеседника, дабы убедиться в том, что состояние юноши не ухудшилось. Но все было, как и прежде. Цахик даже позы в целом не поменял. Лишь голову опустил, и глаза стали будто стеклянные. Впрочем, это могло быть игрой воображения Лин. А вот интонацию женщина совершенно точно уловила.