И все же Тинин’ро… На его плечах лежала ноша не по годам тяжелая. Если кто-то был серьезно ранен или болен — звали Цахик. То же касалось, к примеру, тяжелых родов. Еще одна загвоздка возникала на стадии поиска ингредиентов для лекарств: основой многим из составов служил сок тъумпайула, который еще нужно было добыть. При том, что растения затопили всю почву в подобии кислоты. И поручить эту задачу было просто некому! На’ви сильно рисковал, подходя к растению в период размножения. Оно вполне могло устроить любому неосторожному едкий душ. В лучшем случае — неприятный зуд и язвы по телу. В худшем — потеря зрения, например. А дальше ущерб шел по нарастающей, в зависимости от места поражения и количества кислоты. Хвала Духам, что хотя бы нантанги и их детеныши были на попечении других. Но и это правило действовало не для всех: Лин пришлось застать, по меньшей мере, еще одну потерю для Клана.
Дело в том, что зверь Хукато, болевший сравнительно долгое время и пребывавший под опекой сыновей проводника, внезапно исчез ночью, сумев перегрызть привязь.
— Значит, время пришло? — спросил у пустой лежанки Тинин’ро и стиснул обрывок веревки в руке.
Он обменялся парой фраз с соплеменниками. Но Лин откровенно не понимала, почему соболезнования выражаются еще и шаману. Загадкой оставалась и причина тому, что именно она, юноша и его зверь отправились на поиски возможного трупа нантанга.
Чем дальше они отходили от деревни, тем больше любопытство брало верх над Бейфонг.
«Это не мое дело. Не мое. Меня это не касается никоим образом. Нужно взять себя в руки».
В какой-то момент Нгай начал издавать нечто наподобие визга, в особом ритме и подкреплял это вздергиванием морды кверху. Бежавший впереди Тинин’ро внезапно притормозил. Принюхался и полез на дерево.
Бейфонг на всякий случай «осмотрела» прилежавшую территорию. Чисто.
«Значит, угроза именно сверху?»
— Нужно спешить! — раздался из кроны голос юноши, а затем появился и его обладатель. Он с минимумом шума приземлился около Лин.
— Что случилось? — насторожилась маг земли.
— Дождь. Скоро пойдет дождь. Следы смоет. Нужно торопиться, — на этом привал был окончен.
Лин не задавала вопросов. Она чувствовала, что сейчас не время. Да и жизнь научила, что разговоры во время быстрого бега по лесам Пандоры — дело чрезвычайно опасное.
Они уходили все глубже в лес. Едва заметные вмятины. Примятая трава. Поломанные ветки под ногами. Растения, менявшие цвет при прикосновении. Все это говорило шаману о том, куда именно пошел нантанг. Лин понимала лишь половину знаков. Именно ту, с которой сталкивалась при обучении у Оматикайя. Но остальная часть оставалась загадкой. Как и вопрос расстояния, преодоленного за одну ночь «больным» змееволком.
Когда Тинин’ро затормозил во второй раз, Лин чудом в него не врезалась.
«Давно я не летала с гигантских ветвей. Прямо ностальгия!»
— Что?.. — пожалуй, ответ уже не требовался. Бейфонг и сама отчетливо видела черные лапы, торчавшие из образованной корнями норы.
Лин не могла понять, отчего ей так «везло» заставать Тинин’ро в момент его слабости. Причем уже не в первый раз.
Женщина чувствовала себя неуютно. Она сначала даже не стала приближаться к трупу нантанга. Конечно, она его не боялась. Но стоять рядом с рыдавшим и обнимавшим зверя мальчишкой и вторым животным, бодавшим бездыханное тело, было выше ее сил. Обычно маг земли старалась избегать подобного, поручая успокоение пострадавших кому-то более… подходящему.
Да и что она могла сделать для относившегося к ней враждебно юнца? Об этом знал лишь он сам. Переведя дух, Бейфонг спрыгнула вниз и подошла к безутешному Цахик.
— Что мы должны сделать? Я ведь правильно понимаю, что не зря послали именно тебя?
Когда шаман поднял голову, стало видно, что глаза его полны слез. И, судя по мокрым следам на лице, эта порция — не первая.
Вместо того чтобы ответить, Тинин’ро направил взор к небу и завыл. Горько. Отчаянно. Безысходно. Синхронно с Нгаем.
Лин даже показалось, что она слышит, как отзываются змееволки, а может, и На’ви с других концов Тъа’тсонг.
Неизвестно, так ли это было или нет. Вниманием Бейфонг снова завладели двое ее спутников. Один из которых принялся упорно копать яму. А второй по неясным причинам сцедил определенное количество крови из трупа, а также срезал кусок от одной из пластин».
«Так мы провозимся долго».
Удар стопой по поверхности. Полуоборот в противоположную ноге сторону. Резко выпрямленная вдоль тела рука, ладонью к земле.
«И могила для зверя готова. Стоит серьезно задуматься: а ту ли профессию я выбрала? Похоже, это невольно становится моим призванием».
Тинин’ро поблагодарил женщину. Он поднял тело, подошел и со всей возможной аккуратностью опустил в яму.
— Закрывать? — поинтересовалась Лин.
— Что станет с ним, если закопаешь ты? — тяжело сглотнув, уточнил юноша.
Маг земли не сразу уловила суть вопроса. Но после двухсекундных размышлений догадалась, что шамана интересует… целостность тела.
— Не хочешь, чтобы я повредила его, верно? — решила подтвердить свою гипотезу Бейфонг.
— Да. Если можешь. Если нет — мы сами справимся.
— Могу. Отойдите оба.
Женщине пришлось прыжком возвести два столба. Сжав кулаки до боли пустить по ним многочисленные трещины. А дальше просто отпустить, предварительно, сведя руки друг к другу.
Стоило пыли осесть, и Цахик вернулся на прежнее место. Теперь он запел. Нгай аккомпанировал хозяину многочисленными звуками. Некоторые из них Бейфонг едва ли могла идентифицировать.
Затем юноша достал из взятой в путь сумки кисть, чашу и поместил их на свежий холм. В это время его шестиногий спутник утаптывал землю, шныряя туда-сюда.
Как только шаман убедился, что все сделано правильно, он при добровольной помощи мага земли занялся сбором хвороста для костра. Точнее эта часть поручена была именно Лин. Сам же На’ви собирал нечто известное лишь ему одному. Женщина совершенно точно видела исчезнувшие в недрах его сумки соцветия и парочку пойманных членистоногих.
Когда все необходимое было собрано, Бейфонг снова стала наблюдателем.
Если честно, зрелище того, как Цахик что-то рвал, выковыривал острием клинка, растирал в ладонях и бросал в огонь, завораживало. Сопровождались действия одобрительным стрекотом Нгайя, «подключенного» к спутнику напрямую.
С тсахейлу у Таунрэ’сьюланг были свои заморочки. Одна из которых заключалась в использовании своеобразного «удлинителя» во время езды на санях. Он являлся частью упряжи и не мешал бегу животного. Из чего сплетался, Лин не знала. Но могла предположить, что это было какое-нибудь растение со свойствами наподобие Древа Голосов. Каким образом менялась связь в зависимости от типа подключения, маг земли не ведала, однако не похоже, чтобы во время поездки всадник или зверь испытывали неудобства.
— Почему мы не взяли с собой… Эйва те’нантанг тсан’сей мак’та? — поинтересовалась Лин, умостившись поодаль с наветренной стороны. Запах исходивший от костра дурно влиял на женщину. Как от этой горечи и кислоты не морщился сам юноша, маг земли не знала.
— Я не надеялся на твою помощь, — честно признался шаман. — Думал, что Нгаю придется копать вместе со мной. Тащить обратно лишний груз — ни к чему. Да и удивил меня старик. Не думал, что он уйдет настолько далеко!.. Он действительно был стар, — неожиданно решил поделиться Тинин’ро, следя за пламенем и медленно скармливая ему следующую ветку. – Он знал меня, когда я был еще ребенком. Я пытался кататься. За хвост таскал. Его звали Ильва. Из-за узора на животе и лапах.
«Чешуйка. Что-то подобное я заметила».
Лин пожалела о любопытстве, терзавшем ее в деревне. Но прерывать лившийся из уст На’ви поток информации не стала.
Как выяснилось, Ильва был самым первым нантангом в жизни юноши. Так совпало, что звери его родителей, как и их хозяева, решили обзавестись потомством, а потому почти никого к себе не подпускали. Ильва же множество раз путешествовал с Хукато и привык к выходкам осиротевших щенков, а заодно и детей На’ви. Он охотно проводил время в компании юного Тинин’ро. Но доброта зверя сыграла с мальчиком злую шутку. Ребенок априори решил, что доброта и отзывчивость — общие черты всех нантангов. И несмотря на предостережения родителей полез-таки к спутнику отца. Не то чтобы зверь, носивший кличку Фэпа, желал зла конкретному На’ви. Нет. Просто оберегал щенков от того, что считал опасным. К сожалению для Тинин’ро, опасность представлял он сам. Неосторожное движение и отсутствие рядом взрослых могли бы стоить мальчику жизни. Если бы не Ильва. Он принял большую часть урона на себя, и сумел буквально за хвост вытащить ребенка из зоны поражения. От чего получил еще большую любовь и доверие со стороны последнего. Как ни странно, он же помогал воспитывать принесенного позже Нгая, под бдительным руководством Хукато.
