«Действительно, зачем я пришла? »

Не дождавшись ответа, Тинин’ро задал еще вопрос.

— Скажи, ты бы смогла? Избавить их от мучений собственноручно? Будучи в яме, ты, помнится, грозилась их похоронить?

— Да. Это я и сделала. Закопала их. В присутствии твоего отца.

— Я не о том… — помотал головой парень.

— Тогда называй вещи своими именами, мальчик, — Бейфонг продолжала буравить взглядом шамана. Однако последний упорно избегал зрительного контакта. — В любом случае ответ — да.

«Но убийство другого дорого обходится».

Сумела бы Лин убить На’ви? Да. Но ей, скорее, хотелось просто покалечить их в достаточной степени для того, чтобы довести до умов аборигенов свою позицию и заставить ее принять. Без разницы с помощью слов ли, кулаков или магии.

«Но не столь важны инструменты. Ты знаешь, что поступаешь так целенаправленно. Представляешь, к чему приведут твои действия. И несешь этот груз на своих плечах до конца жизни. Ты, мальчик — не исключение».

— Как жить с этим? — похоже, что Тинин’ро решил озвучить-таки свою проблему.

— Прими, — предложила Лин.

«Они, кажется, были благодарны? Разве не так? Или так должно было быть, но…»

Шаман нашел в себе смелость посмотреть на собеседницу.

— Неужели твой дар настолько ужасен?

— Не ужаснее того, чем пришлось расплачиваться тебе за их трусость.

«И твою глупость».

Тинин’ро мгновенно покинул насиженное место и спикировал на Бейфонг. Но сбить женщину с ног ему не удалось. Лин сделала шаг в сторону, позволив шаману пролететь чуть дальше. Резким движением раскрытой ладони в сторону Нгайя женщина погрузила последнего в землю. Но его хозяин по-прежнему собирался атаковать. Что и делал с весьма сильной эмоциональной отдачей. Маг земли лишь отмахивалась для виду и блокировала удары в самые уязвимые места.

— Ты не имеешь права обвинять их! — кулак Цахик вскользь прошелся по чужой скуле.

— Да ну? Выходит, сбрасывание всей ответственности на плечи ребенка — это не что иное, — Лин подставила ладонь под колено противника, грозившее врезаться в бок, и оттолкнула его, — как проявление силы духа?

— Я сам! Сам согласился! — яростно воскликнул Цахик. Пожалуй, даже слишком яростно.

Бейфонг схватила его руку и дернула на себя. Тинин’ро решил воспользоваться этим, дабы нанести еще один удар. Увы, шаман промахнулся, по причине того, что Бейфонг опередила противника, бросив его землю. И спустя мгновение слишком бойкий парень был взят на болевой.

Бейфонг не могла заявить, что поза, в которой они оказались, подходила для разговоров. Но прижимаемая к собственной груди и крепко удерживаемая стопа Цахик давала гарантию, что последний навряд ли сбежит. Более того, Тинин’ро не мог дотянуться до Лин, потому что его бедро и голень были заблокированы ногами женщины. Наносить удары мешала боль, когда маг земли начинала сильнее тянуть на себя конечность юноши.

— Ты говоришь, что сам на все согласился? Полагаю, ты считал свое решение правильным? Но в чем же дело сейчас? Переубеди меня, если я не права? Если все это действительно не фарс, устроенный чтобы очистить чью-то совесть за счет чужой!

— Ты знаешь слова чужаков?

— Не переводи тему!

— Ты общалась с этими тварями?! — ни на шутку взбесился Цахик. Лин была вынуждена сильнее дернуть на себя конечность, что ожидаемо усилило боль Тинин’ро. И заставило примолкнуть.

— Общалась! Но это тебя совершенно не касается! Как и других!

— Они истребляли нас! Как можно?! И ты смеешь… — шаман снова зашипел, не закончив фразу.

— Еще раз повторяю! Не твоего ума дело! И ты пока не убедил меня в своей правоте! — Лин слегка уменьшила силу нажатия на ногу.

— Я делал то, что был обязан! И отец меня поддержал!

— Самоутвердился? Поздравляю! Но тогда какого Ваату ты сейчас изображал исполненного грусти съяксьюка, сидя на дереве?! — повысила голос женщина.

— Я не…

— Что «не»? Договаривай, пока не сломала тебе ногу! — Лин снова дернула на себя конечность.

— Я не хочу! Не хочу, чтобы на меня смотрели с благодарностью за свою смерть! Не хочу!

— Чего же ты ждешь? Презрения?

— Нет!

— Тогда чего?!

— Я просто не хочу всего этого! — выкрикнул Тинин’ро. Он оставил попытки высвободиться и откинулся на спину. Бейфонг выждала еще пару секунд и отпустила шамана. Присев сбоку от Цахик, Лин заметила на его виске дорожку, оставленную слезой.

— Почему так? Почему все, чем я был способен им помочь, свелось к принесению в жертву?! Почему?

— Ты можешь долго сидеть и раздумывать о причинах, но легче тебе не станет! Не мы выбираем испытания, что подбросит нам жизнь! Но мы вправе решать, как нам поступить. Делая следующий шаг, мы должны осознавать, что ответственность нести нам самим!

— И сколько такого груза на твоих плечах? — повернул голову в сторону Лин юноша.

— Достаточно, — скупо проронила женщина.

— И ты не жалеешь?

— А есть смысл? Что изменится, если я буду жалеть себя?

— Не себя — их?

— Тебя и вправду волнуют потерянные жизни? Или твое душевное спокойствие? — прищурилась Бейфонг.

— Конечно, жизни! — вскочил шаман.

— Тогда какая разница, что их убило: неумение управлять Духом, яд или твой клинок?

— Но я ведь…

— Пошел на поводу у них! Обелил их честь, согласно вашим традициям! И коришь себя за содеянное!

— Да как не корить?! Они мне семьей были!

— Они сами попросили?

— Но… — пытался увильнуть от ответа Тинин’ро.

— Сами или нет?!

— Да.

— Ты сделал?

— Сделал, — мрачно признал Цахик.

— Осознанно?

— Осознанно.

— Тогда прими этот факт, — заключила Лин. — Никто не требует с тебя радоваться тому, что произошло.

«Если бы так случилось, то тебя следовало бы придушить или утопить где-нибудь…»

— Слишком легко это произносишь! Но я, — шаман посмотрел на свои ладони, будто на них все еще была кровь. Его передернуло от воспоминаний, — я не могу забыть…

— И до конца жизни не забудешь, — подтвердила маг земли. — Но не думай, что ты один причастен. Этот груз лежит на плечах КАЖДОГО, кто был там, кто видел происходящее и НЕ ВМЕШАЛСЯ. И потом! Разве это не должно было стать избавлением? Для всех? Разве ты не поступил бы так же еще раз?

— Нет! Я не желал такого! — схватился за голову юноша.

— Я не говорю о желаниях, я говорю о надобности. Ты поступил храбро. Не каждый согласиться взять большую часть проблем на себя.

— Правда? — сейчас, будучи растерянным, Тинин’ро как никогда напоминал ребенка. Маленького и беззащитного.

«Аж смотреть противно! И это духовный лидер?! Эйва! Ты серьезно?!»

— Я не договорила. Храбро, но глупо и самонадеянно! — Бейфонг сочла, что вправе дать подзатыльник Цахик. И, надо сказать, она особо не нежничала.

Нгай, все еще находившийся в ловушке, зарычал по новой. Но Лин было на него совершенно наплевать. Она притянула шамана за край туники.

— Если ты что-то делаешь — будь готов к последствиям. Ты не мог не знать, что потом будет тошно, но полез! Надеялся, что это гребаное снадобье отшибет тебе память?! Как бы не так! И теперь, когда бежать некуда, у тебя есть, по меньшей мере, два пути! Первый — сидеть и дальше изображать из себя жертву обстоятельств! Второй — идти и делать все, чтобы НАСТОЯЩАЯ ЖЕРТВА была НЕ НАПРАСНОЙ! Это не вернет никого! Но, может быть, спасет тех, кто еще здесь! Тех, кто по-прежнему нуждается в твоей поддержке, — Лин разжала ладонь, Цахик неуклюже приземлился на пятую точку. Он был в замешательстве, но Бейфонг не собиралась ждать, пока завершится процесс осмысления ее слов, она высвободила Нгайя, который немедля принял угрожающую позу.

— Даже не думай пасть разевать! — процедила маг земли, бесстрашно смотря в глаза зверю. Нантанг, сочтя, что от нее больше не исходит опасность для хозяина, поплелся в сторону юноши.

***

Доку чудом удалось убедить Труди остаться в Адских Вратах. И это оказалось как нельзя кстати.