— Но ткани не некротизированы? — перебила его Огустин. — Смысл лишать их возможности нормально передвигаться?!

— Ткани действительно еще живы, — медленно кивнув, обозначил свое согласие мужчина. — Но вскоре эффект от антимикробной терапии сойдет на нет, и тогда начнется усиленный выброс токсинов, а также миграция активных форм в близлежащие ткани, она по сути уже началась, просто протекает не столь быстро. Мы хотим по возможности избежать сепсиса. Работать ваш оператор сможет, в конце концов, аватар его остался цел…

— Это все правомерно при условии, что бактерии не проникли в лимфатическую систему организма. Сколько у меня времени?! — прервала медика Грейс. — Сколько?!

— Три дня — максимум! — мужчина, всплеснув руками, покинул стул и заметался по комнате. — Но даже если вы найдете лекарство, понадобится время для тестов. В конце концов, На’ви и люди не идентичны. Что если неизвестное нам средство убьет их быстрее, чем бактерии?

— А у нас в любом случае нет никаких гарантий, — Док, воспользовавшись зажигалкой, прикурила. — Они могут умереть в любой момент. И неважно, проведете вы операцию или нет. Вы не сможете до бесконечности удалять ткани? Хватит и нескольких незамеченных вами микробов, чтобы все старания хирургов оказались совершенно напрасны. Я исследовала это растение и знаю, о чем говорю! — уверенно отчеканила женщина, сверля взглядом. — А лекарство можете развести, в конце концов. Всю ответственность я возьму на себя.

Покинув медблок, Огустин столкнулась с последним человеком, которого желала видеть сейчас.

«Труди! Сидела бы ты сейчас где-нибудь в ангаре, а?»

Грейс не собиралась вступать в конфронтацию и, не обращая внимания на девушку, прошла мимо.

— Что? Решили геройствовать в одиночку? Да, Док? — бросила в спину ученого Чакон, отлипая от стены. Через пару секунд девушка нагнала Грейс.

«Сначала наеб*ла меня с тем, что делать ничего не собираешься, а теперь даже объяснить причины не хочешь? Так не делается, Док!»

— Вам нечем заняться, солдат? — Огустин ускорила шаг в надежде оторваться.

«Но это же Труди!»

— Так не честно! Возьмите меня с собой! — продолжала докапываться пилот.

«Я не могу принять участие в спасении того, кто мне дорог? Что за д*рьмовый отбор у вас, Док? Какие-то «крутые» х*ры с бугра идут, а я нет?!»

— Нет!

— Почему? Я могу помочь!

«Она ведь не отцепится, да?»

Разумеется, Труди была столь любезна, чтобы проводить Огустин до ее апартаментов, но, увы, успела проскочить внутрь раньше, чем женщина захлопнула дверь.

— Проваливай! — попросила незваную гостью на выход Грейс.

— Сначала объясните! — Труди поставила один из стульев спинкой вперед и оседлала.

— Ладно! Если тебе нужно разжевывать столь простые вещи, то слушай! — поморщилась от раздражения Док. — Если ты окажешься там, и что-то пойдет не так, а это вполне вероятно, то бросишься в самое пекло, — женщина стала мерить шагами комнату, сопровождая паузы качанием головы и сменой направления на сто восемьдесят градусов. — Потом Норм, если ему повезет выжить, будет ходить, ныть над моими ушами и бросаться обвинениями в том, что я позволила тебе угробиться. Второй, менее трагичный, вариант состоит в том, что может возникнуть конфликт между представителем стороны На’ви и нами, особенно если Селфридж решит в последний момент переиграть все по-своему. Тогда ты, скорее всего, будешь применять все средства убеждения своих товарищей, в том числе при помощи пули в лоб. И, вероятно, нас изолируют или просто убьют, а Норм и другие, не получив лекарства, умрут. Вот и все. И прошу тебя, только не говори, что будешь сидеть тихо.

— Не буду! — согласилась Чакон. — Но вы там никому не можете доверять. Что если понадобится помощь?

— НЕ в их интересах терять оператора аватара, — видя, как перекосило от этих слов ее собеседницу, Грейс со вздохом добавила. — Говорю, как есть! Кроме того, техники тоже на вес золота. В итоге у нас есть общая цель. Ты по-своему права — доверять Селфриджу я, конечно, не собираюсь. Но и тебя подставлять не хочу.

— Я все еще считаю эту идею чертовски х*евой!

***

Правильность поступков… Какая это все же забавная была иллюзия. Хотя на самом деле Лин очень хотелось, чтобы кто-нибудь, например та же Эйва, хоть иногда подсказывал, как правильно поступить в той или иной ситуации. Особенно в данной: молодой шаман пусть отдаленно, но помнил о произошедшем и, разумеется, решил «сожрать» самого себя в качестве наказания за содеянное. Уговоры вождя о том, что это традиции и прочее, подбадривание от сыновей Хукато, даже Нгай, ластившийся к своему хозяину — ничто не приносило Тинин’ро душевного облегчения.

«Оно и понятно. Если это первый раз, когда он действительно убил кого-то из На’ви, то вовсе не странно, что сейчас парень хочет пойти и раскроить себе череп. Да, даже если не в первый… Возможно, кто-то из них был его другом… Но имею ли я право вмешиваться? Кто я ему? Никто. Нельзя же просто так прийти и начать разглагольствовать?»

Однако именно это Бейфонг и собиралась сделать. Ей была нужна возможность выбраться. Для этого требовалось обучить На’ви хотя бы контролю, чтобы не покалечили друг друга. Но! Если шаман будет сидеть и ныть! Или вождь будет в печали из-за сына, то пуме под хвост все усилия! К тому же лучше было располагать официальным, всеобщим признанием, которое озвучили бы и Цахик, и Оло’эйктан. Так снижалась вероятность провала по причине разборок в «правомерности» действий Лин в процессе обучения.

«По меньшей мере, это хорошая отговорка».

Лин явно не претендовала на роль психолога. Не собиралась подставлять кому-либо «жилетку для слез». Но и не предпринимать ничего, зная, что пребывавший в д*рьмовом состоянии духа шаман уходил все дальше от деревни, не могла.

Не сказать, чтобы ей было жаль мальчишку. Вообще жалость, по мнению Лин, была несусветной дрянью! Сочувствие? Расчет? Бейфонг решила, что отложит вопрос о причинах своего поступка на потом. Так или иначе, она вскоре нарушила одиночество шамана.

— Решил спрятаться ото всех? — обозначила свое присутствие маг земли.

— Вижу тебя, — поприветствовал Тинин’ро, проигнорировав вопрос. Юноша находился в несклольких метрах над головой Бейфонг. Он сидел в развилке дерева, свесив одну ногу вниз. Нгай, оставшийся внизу, лишь равнодушно окинул взглядом женщину.

— Не против, если я побуду здесь? — попробовала снова Лин.

Парень пожал плечами, показывая, что ему все равно.

«Забавно, когда-то я также разговаривала с Доктором Огустин. Когда-то?.. А ведь времени прошло немного… Интересно, у меня был столь же потерянный вид?»

Шаман выглядел не очень. Рану ему обработали, ссадины залечили, но душевные проблемы явно оставляли свой след.

Тинин’ро понимал, что у него нет иного выхода, кроме как принять произошедшее. Но он не мог. Обрывки воспоминаний о том, как шаман набрасывался чуть ли не на любого, кого замечал… Как воротил нос от обжигающе противного запаха и светившихся в темноте «голов ленай’га»… Как все плавилось внутри! Как хотелось выплеснуть это на каждого! Он страдал! Так почему другие не должны были? И Цахик не замедлил поделиться с ними той охватившей все его естество болью! Но хуже всего было с последней жертвой. Бывший соперник… Старше на несколько месяцев… Не был врагом, но и не жаловал Тинин’ро особенно. Видеть в его глазах благодарность за подаренную смерть!.. Это было СТРАШНО! Просто страшно… Цахик медлил и поплатился за это. Но свое дело довел до конца.

Почему Эйва так поступила? Правильными ли были ответные действия? Мать, подобно мудрому вожаку стаи, видела куда больше несмышленыша, которым был шаман. Но даже если и так… Даже если данный шаг был на самом деле необходим, боль и омерзительно липкое понимание того, что Тинин’ро собственными руками убил соплеменников, не желали отступать.

— Зачем ты пришла?

Лин все еще стояла около ствола, не проронив более не единого слова. Она задумчиво терла большим пальцем кожаный наплечник: Хона успела поработать над облачением женщины. Разумеется, последняя, по мере сил, принимала участие в процессе изготовления одежды. Это потребовало времени и терпения, но теперь маг земли не слишком сильно отличалась от остальных Таунрэ’сьюланг. Конечно, до идеала, в понимании Лин, нынешний вариант был весьма далек, однако явно превосходил своего предшественника. Хотя бы по причине добротно прикрытых груди, ягодиц и бедер. Да, маг земли сумела адаптироваться к местной моде, но не собиралась полностью отказываться от собственных привычек. Как бы это не выглядело со стороны. Это касалось и привычки контролировать то, что происходило вокруг нее.