«Странная она…»

К счастью Лин, с ножнами все оказалось несколько проще. Требовался лишь лоскут шкуры любого животного для оболочки и наконечник все из того же дерева. Да, были некоторые проблемы с прошиванием кожи йерика, но маг земли, так или иначе, справилась. В результате, получился футляр темно-синего цвета, крепившийся к ремню, который в свою очередь должен был по диагонали пересекать грудь. Впрочем, это был традиционный для На’ви способ ношения оружия.

Говоря откровенно, женщина и Тсу’тей пару недель угробили на изготовление ритуального ножа. Но, по мнению На’ви, оно того стоило. Лин оставалось лишь молча с ним согласиться.

Вытянутой формы бирюзовый коготь с едва заметным отливом темнел на острие. Около пяты клинок несколько сужался и переходил в рукоять, которая была отделана деревом, обмотана поверх темной нитью и оканчивалась кольцом.

— Пэун икран за’эрип.. Банши тянет шею, — так ознаменовал нож Тсу’тей, из-за сходства клинка с анатомическим строением головного и шейного отделов животного.

Маг земли еще не видела данного зверя вблизи и поверила охотнику на слово.

«Без разницы, на что он там похож, главное, что нож есть, а значит, еще один этап мучений пройден».

========== Глава девятая ==========

Комментарий к Глава девятая

Мереш’ти кау’ пла - ловец банши, бола для банши, дословно переводится «ничего не видно».

Пъиут - пальма-бритва.

Медленно. Тихо дыша. Стараясь издавать поменьше звуков, Бейфонг пробиралась сквозь заросли. Она едва видела свою цель, которая в очередной раз пугливо вскинула голову. Маг земли застыла, стараясь смотреть как бы насквозь.

«Только не снова. Я не пойду искать в который раз искать еще одного. Эйва, значит, не разрешает? Ну-ну…»

К счастью, Лин все же повезло. Зверь, не обнаружив никого вокруг, снова принялся щипать траву. Ждать было нельзя. Женщина максимально тихо натянула тетиву лука. Один удар сердца спустя, стрела отправилась в полет. И пронзила тело йерика. Раздался вопль.

— Давай! — крикнул Тсу’тей.

Лин не нужно было повторять дважды. Она пулей помчалась к бившемуся в конвульсиях животному.

«А вот до этого этапа мы еще не доходили».

Слова, заученные так, что отпечатались где-то на подкорке разума, взмах ножа. Ощущение того, как клинок проникает сквозь ткани. Затухание жизни под ладонью свободной руки.

«Не нужно было все-таки смотреть в глаза».

— Ты — молодец, — признал успех своей ученицы Тсу’тей.

Лин кивнула чисто рефлекторно. Пытаясь ни о чем не думать, она убрала нож, выдернула стрелу и приступила к свежеванию добычи. На’ви ушли слишком далеко от деревни, поэтому прежде чем нести съедобную часть туши к Дереву-Дому, ее следовало прокоптить.

Обрезая ветви для стойки и насаживая мясо на крюки, пока охотник разводил огонь, Бейфонг все еще находилась в прострации. А вот когда осталось лишь ждать, женщина предалась раздумьям.

«Мне не по себе. От всего этого. Одно дело сражаться с равным противником или даже превосходящим тебя, другое убивать кого-то ради пищи».

Не то чтобы за время пребывания на Пандоре маг земли не успела привыкнуть к подобному. Просто до сего момента жизнь она не отнимала. По крайней мере, целенаправленно. По крайней мере, практически голыми руками… Одно дело — бить на поражение особо опасных личностей или духов, да даже тех же зверей, если они нападают. Другое — специально отнимать жизнь у заведомо более слабого, чувствуя, как это происходит.

— Что с тобой? — решился спросить Тсу’тей, приземлившийся рядом.

«Как бы тебе объяснить… Я тут промышляю убийством, вообще-то…»

— Ничего. Просто впервые подобное ощущаю.

— Объясни, — от скуки даже воин мог разговориться. К тому же он был уверен, что что-то не так. «Не так» даже для его странной «ученицы». А с ней, как правило, это «не так» сопровождалось проблемами для других. И мужчина больше не собирался ждать, когда его в очередной раз захотят похоронить заживо.

Лин несколько засомневалась, прежде чем ответить. С одной стороны, ей претили разговоры по душам. С другой, женщине нужно было понять что в головах у На’ви, а для этого требовалось не только смотреть и слушать, но и взаимодействовать.

«И лучше как можно скорее избавиться от этих дурацких ощущений под руками. Как будто меня там прикончили. Давай! Соберись! Ты не думала жалеть уравнителей. Ты ведь могла одному, сидевшему в скафандре, голову пробить и тебя это не останавливало! Ты взорвала гребаный дирижабль! А теперь раскисаешь от убийства одного зверя?! Да что с тобой?!»

Женщина, наконец, совладала со своими мыслями и прочеканила:

— Ты называешь зверей братьями и сестрами. Потом подстреливаешь их и собственноручно лишаешь жизни. Ты же чувствуешь все это. Как… Как вы с этим живете? Зачем? Не понимаю… — Лин специально смотрела в глаза собеседнику, когда говорила. Ей нужно было знать. Нужно!

Тсу’тей не смутился, он ждал такого вопроса. Было понятно, что охотнику рано или поздно придется объяснять эту очевидную вещь.

«Все-таки, она очень странная… Может броситься в бой, ранить, но не может отнять жизнь? Это гибель для воина!»

— В свое время… Мы все уходим…

— на этом моменте мужчина незаметно для себя сжал в кулак кисть, лежавшую на колене. — Кто-то становится добычей зверей… Чье-то время просто истекает… Некоторые погибают, сражаясь… Но все мы, возвращаемся к Эйве, — Тсу’тей приложил ладонь к сердцу, — туда, откуда приходим изначально. Мы действительно братья и сестры. Мы все созданы Эйвой и живем по законам Матери.

— Возвращаетесь? Серьезно? Тебе кто-то «оттуда» сказал? — не стала сдерживать усмешку Лин. Она слабо верила в подобное. Даже в родном мире с душами людей все было… неоднозначно. Да, духи снова бродили по миру, но именно ЛЮДЕЙ это не касалось, аватары не в счет. По правде говоря, немногие люди видели предыдущие воплощения аватара в нынешнем. Поговаривали, что Року объединился с Аангом, дабы «собственноручно» разрушить свой же храм. Однако кто знает, что мудрецам там померещилось? Отправление в бестелесном состоянии в Мир Духов тоже нельзя было назвать смертью, хотя зачастую многие там и погибали.

А вот теперь Тсу’тею пришлось подумать, прежде чем отвечать. Показывать чужому нечто столь священное, как Древа Голосов… Это был сомнительной правильности поступок.

— Узнаешь, если пройдешь испытание Эйвы и станешь одной из нас, — изрек воин и оскалился в ответ.

«Хотя, учитывая твое отношение, я сомневаюсь, что хоть один икран к тебе подойдет… Не говоря уже…»

Охотник посмотрел на куски мяса, которые нужно было снять в скором времени, а затем повернулся обратно к подопечной.

«Но… Ты же здесь для того, чтобы я раз за разом в тебе ошибался, верно?»

Это уже стало своеобразным развлечением для воина. Ему интересно было наблюдать за потугами ученицы. И да, На’ви готов был признать — она действительно постаралась.

«Со всей невоспитанностью, коей обладают Таутутэ, трудно совладать. Тяжело, не будучи рожденным здесь, понять. Вникнуть. Почувствовать. Но она пытается. Хотя зачастую видно, что… Лин не по себе. Видно, что она переступает через привычные для нее принципы. Но некоторые привычки предпочитает оставлять без изменений. Странная…»

Впрочем, Тсу’тей мог собой гордиться. Ведь кто, как ни Лучший Воин Клана, смог даже из нее сделать охотника. И мужчина ничуть не скрывал своего довольства.

У Лин, откровенно говоря, подобные перепады настроения в отношении нее поначалу вызывали некоторое беспокойство.

«Он, наверное, возомнил себя специалистом в области педагогики. Даром, что его ученице за пятьдесят, и она умеет задавать правильные вопросы. С другой стороны, если сделать скидку на происхождение, то ладно. Он это заслужил», — пораскинула мозгами Бейфонг.

Но самое д*рьмовое было впереди.

***

— Теперь ты можешь пройти Икнимайя. Выбрать своего икрана и стать Таронью — охотником.