— Смотри и увидишь.

«То есть нормально объяснять ты не будешь».

Охотник шел по чаще и оглядывался, пока не нашел то, что искал. Как оказалось, это было дерево, довольно высокое, даже для На’ви.

— Это тсаулапъангр, по-другому тсаулапъ. Нужны листья.

Но Тсу’тей не подошел к дереву вплотную. Он стал карабкаться по стволу находящегося рядом растения, одна из ветвей которого нависала над этим… тсаулапъангром.

Затем мужчина сноровисто отделил несколько листьев, располагавшихся к нему ближе всего.

Бейфонг в это время «проверила территорию» и подошла ближе к стволу растения. Он был весь покрыт шипами и крючьями. Маг земли чисто из любопытства отломила один. И резко обернулась на звук падающего тела, рядом с собой.

«Нормально спуститься определённо нельзя».

Вслух Лин ничего не произнесла, но этого и не требовалось, поскольку лицо выражало мысли не хуже слов.

Тсу’тей лишь поморщился в ответ. Тоже отломил крюк и пару шипов на стволе.

— На них можно вешать что-либо.

— Знаю, — Лин отбросила предмет, к которому потеряла интерес.

— Нельзя так делать, — выплюнул Тсу’тей. Он собирался дать Бейфонг подзатыльник, однако его рука была поймана раньше, чем достигла цели.

— Чего нельзя делать? — спокойно спросила Лин.

«Если ты полагаешь, что можешь шпынять меня постоянно, то глубоко ошибаешься, парень! Я тебе конечности могу и «под хвостом» завязать!»

Охотник отдернул руку. Он наклонился за крюком дерева, поднял его и поднес к глазам Лин. Последняя решила пока не двигаться, но была готова в любой момент начать действовать.

«Знает она! Ничего ты не знаешь! Как и все Небесные Люди!»

— Так. Делать. Нельзя. Нельзя брать то, что тебе не нужно. Так не делают даже звери! — выплюнул он.

Надо сказать, что сравнение с животным Лин оскорбило, с другой стороны, ей стало немного не по себе.

«Мне что сейчас, должно быть стыдно? Или вроде того? Я же не дерево срубила. Хотя в чем-то он прав. Если каждый будет отрывать по одному листу или крюку, то рано или поздно дерево не сможет компенсировать этого…»

— Извини, — слегка склонила голову женщина.

Тсу’тей не ответил, он поднял свернутые листы дерева и направился прочь.

«Итак, мы потратили время, чтобы ободрать местные растения. Зачем? Мясо заворачивать в листья будем?..»

Минут через десять охотник снова остановился.

— Не делай ничего. Смотри и не шуми, — прошептал он, указав куда-то краем лука.

Бейфонг кивнула и всмотрелась вдаль.

Между ветвей едва можно было заметить силуэт животного. Оно осторожно ступало и прислушивалось ко всему вокруг.

— Йерик, — снова шепнул На’ви, — хорошо слышит.

Лучший Воин Клана прицелился и стал выжидать. Как только животное в очередной раз склонило голову к траве, он отпустил тетиву. В повседневном шуме леса раздался вопль. Йерик повалился на землю и забился в конвульсиях. Тсу’тей приблизился и вонзил свой нож в шею зверя со словами:

— Благодарю тебя, брат. За то, что ты отдал свою жизнь, дабы стать частью Народа.

Потом На’ви выдернул стрелу и приступил к разделке туши. Лин, которую тоже приплели к работе, успевала периодически «осматривать территорию». Женщина не испытывала восторга от действий производимых охотником, но никоим образом этого не показала.

«Даже не надеялся, что тебя подобное напугает. Ты же ведь Палулукана собственноручно ранила. Но что в тебе есть, кроме жестокости?»

Прежде чем отправляться назад, нужно было упаковать добычу. Предположение Лин подтвердилось: листья действительно служили надежной оберткой. Они не протекали, не пропускали запаха. Имели подходящую форму: длинные «усы» оборачивались вокруг уже скатанной остальной части. Оставалось только перевязать сверток веревкой.

Тсу’тей один раз медленно показал, как и что делать, а затем потребовал повторить. Не трудно было догадаться, какими были его комментарии, когда Бейфонг принялась за дело. Но маг земли не отвечала, а продолжала упорно пытаться раз за разом. Благо вязать нужные узлы из веревок было не сложно.

«Да, он — горилла-козел. Но мне нужны рекомендации от этого парня. Поэтому — сидеть, молчать, складывать».

После того как охотник перевесил задачу по запечатыванию мяса на свою подопечную, он стал разбираться с костями, шкурой и прочим. И как только дело было сделано, На’ви направились в сторону Дерева-Дома.

Неожиданно Тсу’тей задал вопрос.

— Зачем были те движения?

— Какие?

— Ты… топала.

— Узнать, нет ли рядом… других зверей… змееволков, — не стала утруждать себя детальными пояснениями Лин. От Тсу’тея она не таилась по нескольким причинам. Во-первых, он видел применение магии при их первой встрече. Во-вторых, последствия превращения, которые пришлось убирать за собой, явственно говорили о том, что, будучи не в себе, Бейфонг на славу повеселилась, и вряд ли того же не заметила Мо’ат, отдавшая приказ по выравниванию ландшафта. Осведомленность остального Клана Оматикайя, скорее всего с подачи Цахик, о способностях Лин подтверждалась кличкой «Пллустъэ Кллтеху» — Говорящая с землей. Разумеется, Бейфонг не собиралась раскрывать весь свой арсенал и сопровождать демонстрацию лекциями, но сейсмическое зрение использовала без конспирации.

— Айнантанг или змееволки охотятся по ночам. И их нет в этой части леса.

— Я видела их днем. Но если они ночью выходят, то как вы защищаетесь?

— Мы отпугиваем их запахом ленай’га. Он охотится на йерика и имеет сильный яд. Оставляет на листьях запах. Мы собираем. Увидишь. Но как можно увидеть нантанга при помощи дара?

— Я… чувствую не их, а шаги… земля… говорит.

Похоже, что Тсу’тей удовлетворился и таким ответом. В свою очередь, он еще кое-что пояснил о тсаулапъангрре и о дереве, которое создавало с ним корневую связь — апъангрре. И о том, чем эта связь опасна для живых существ, по неосторожности съедающих корень такого растения. А также пояснил, каким образом можно определить наличие яда.

«Я, конечно, не против избавиться от тебя, но не столь очевидным и простым методом».

После возвращения в деревню мясо нужно было отдать другим членам Клана. И пока «учитель» решал этот немаловажный вопрос, внимание Бейфонг привлекли несколько На’ви, которые упорно стучали по земле какими-то шестами с набалдашниками на концах. При этом аборигены сопровождали свои действия примитивным пением, а ритм отбивали все теми же странными орудиями.

— Эй! Как там тебя?!. Лин! Заканчивай прохлаждаться, — окликнул женщину появившийся из ниоткуда Тсу’тей. — Или хочешь поработать с другими? — он кивнул в сторону тех, за кем наблюдала маг земли.

— Они работают? — Лин недоверчиво посмотрела на воина.

«Он что шутит? Или распевать песни у них тоже за работу считается?»

Тсу’тей посмотрел на свою «ученицу», будто бы она была надоедливым насекомым, никак не желавшим отвязаться от Его Величества.

«Может, просто забыть ее где-нибудь в лесу? Не выйдет. Так было в прошлый раз. Как можно учить того, кто не умнее младенца?! Есть у меня мысль…»

— Идем, — он дал знак следовать за собой и направился к действительно работавшим соплеменникам.

— Ралу, — охотник обратился к парню, стоявшему ближе всего. Последний прервал свое занятие и повернулся.

— Слушаю. Чего хотел? — добродушно отозвался На’ви, оперевшись на толкушку.

— Мне тут сказали, что ты отлыниваешь от работы! — Тсу’тей мотнул головой в сторону Бейфонг, указывая на докладчика.

— Правда что ли? — Ралу сначала не понял претензий от соплеменника, но, увидев новенькую, сообразил, что тут нечисто. Впрочем, мешать замыслу Тсу’тея он не собирался: — Может быть, тогда она вместо меня «отдохнет»? А я займусь чем-то другим, помимо перемалывания муки?

— Что он сейчас сказал? — Лин, обратилась сразу к своему пусть и невольному, но «переводчику».

«Переводчик. Слово, о котором я узнала лишь в этом мире, где полным полно языков».

— Он говорит, что с радостью уступит тебе свое место, — честно ответил Тсу’тей. — Пробуй. Тебе все равно нужно знать.