— Почему Къэнер? Почему я такая слабая?! Почему ты, Тау, Волвэрик?! Почему не я?!

Потому что Лин не дала ей умереть. Вот почему.

Встретив ее впервые Уэу ощутила… досаду. Воительница пережила слишком много и слишком многих.

Она держала на руках умиравшую душу их Клана — мать Тинин’ро, Волвэрик. Уэу могла бы стать следующей Цахик. Если бы сберегла предыдущую, если бы не утратила связь, если бы не выбрала для себя изгнание.

Воительница держалась, когда пропала связь, она не умерла от одного осознания, что Къэнер, ее прекрасная, отважная Къэнер, ЕЕ нантанг больше никогда не ощутит радости от слияния разумов.

Уэу смирилась, когда оставшаяся без родителей девчонка Тау прибилась к ней в скитаниях. И за это Уэу проклинала себя! Она наивно думала, что их маленькая семья сможет выжить.

Но Уэу была проклята. Проклята на одиночество. Никто не должен был разделять этой судьбы! Никто не должен был быть запятнан! И ей это четко объяснили: однажды крики Тау прервались в пасти Охак Утрал, а ее нерадивая «старшая сестра» НИЧЕГО НЕ СМОГЛА СДЕЛАТЬ! Зато сделала Къэнер. Къэнер кинулась под стебли и была повержена одним ударом. Уэу бросилась за ней, не думая, что будет дальше. К сожалению, даже Охак Утрал побрезговало лишать проклятую жизни. Уэу не могла плакать, единственные пролитые слезы высохли рядом с телом Волвэрик в роще Утрал Амокрийя. Воительница тащила нантанга на себе, не обращая внимания на дождь и грязь, приговаривала, что они выживут, а потом… Поняла, что Къэнер ПЕРЕСТАЛА ДЫШАТЬ. И Уэу хотелось того же. Жаль, но нет. Она по-прежнему пятнала этот мир своим присутствием. Еще бы! Те, кто не сумел защитить ни Клан, ни Цахик или отдать за них жизнь в бою, заслужили такое существование! Уэу оказалась слабой! Ее копье, ее мечи, ее удары не могли остановить страшную металлическую тварь, выкорчевавшую Утрал Амокрийя! Наверное, там, в уничтоженной роще, Уэу и оставила свою душу. Воительнице было стыдно, горько и больно. Она оказалась БЕСПОЛЕЗНА.

Уэу смирилась, она приняла свое наказание. Только все же не удержалась и взяла череп Къэнер с собой: не могла бросить, руки не поднялись. Жаль, что от Тау ничего не осталось.

Месяцы скитаний. Кошмары. Ненависть, и после — полное равнодушие к своему отражению в воде. Такое отвратительное и потрясающе наглое желание жить не позволяло Уэу сдаться! Сама земная твердь была оскорблена и гнала женщину прочь, расползаясь под пятками. Уэу подумывала: « А не остановиться ли? Не подождать ли, пока земля поглотит?». Но страх гнал. Страх толкал непослушные ноги вперед. Охота на преступницу не должна была заканчиваться так скоро. Разум еще не поглотило отчаяние. Еще нет. Избавление? Уэу не считала, что достойна его. Уэу не была достойна ничего. Как и другие.

О! Она видела таких же ненавистных дураков, к которым себя относила. Их тоже пинал под хвост страх. Их тоже преследовал гнев земли. Некоторым повезло уйти к Эйве раньше. По разным причинам. Их тела Уэу закапывала, испытывая муки СОВЕСТИ. Смешно! Совесть? У нее?! У бездушной?! Наверное, это были ее жалкие обрывки. Что ж, их сполна хватало для погребальных обрядов. А может Уэу просто пыталась выменять собственное мерзкое существование, ошибочно называемое жизнью, на тела собратьев? Или наоборот стремилась вымолить себе такой же конец? Наверное, второе. Ведь у воительницы прекрасно получилось. Она достучалась! Она дождалась! Она встретила Охак Утрал с распростертыми объятьями. Как избавителя от бренной жизни! Страх? Никуда он не делся. Жалкое тело не желало быть уничтоженным! Но Уэу стояла. Тряслась, улыбалась, плакала и стояла. И вот стебель плетью опускался на ее глупую голову, укрытую черепом Къэнер. Все было кончено!

Так думала Уэу… Пока земля не укрыла ее. Пока властный голос не повелел отступить. Пока Уэу не увидела эти проклятые зеленые глаза!

Лин! Лин не дала ей уйти. Лин вытащила ее! Да кто просил вмешиваться?! Когда Уэу наконец хватило остатков смелости! Когда она решила все для себя! Когда ее молитвы были услышаны?!

Опустошение сыграло с Уэу злую шутку и позволило Лин увести самоубийцу далеко от Охак Утрал. Слишком далеко, чтобы у Уэу хватило сил вернуться. Преисполненная злобы, мгновенно затопившей бездушное тело и разум, Уэу кинулась на свою спасительницу. Надо ли говорить, чем все закончилось? Уэу проиграла. Она ПРОИГРАЛА ПРАВО УМЕРЕТЬ! Снова! Сначала у нее не осталось семьи и Волвэрик, которая верила в нее, потом Утрал Амокрийя, потом связи с Къэнер, потом Тау и самой Къэнер. Про гордость, достоинство, совесть, жалость и прочее даже вспоминать не стоило. Уэу медленно разбирали на кусочки. Только с последними было решено потянуть.

И когда все МОГЛО КОНЧИТСЯ, в насмешку над несчастной явилась Лин.

Уэу пришлось принять свое наказание. Она даже не могла умереть вместе с другими. Попросить о смерти Цахик? Сына Волвэрик? Нет, Уэу не хотела, чтобы он пятнался. И не Цахик отнял ее право. Это была Лин! Только, к великому сожалению, она не хотела отдавать его обратно.

Уэу не заметила, как стала учиться, как земля перестала гневаться, как Лин стала… Другом? Если друзьями можно было назвать тех, кто постоянно грызся, норовил выбить другому зубы, молчал подолгу в обществе второго и, крайне редко, но позволял себе забыться в жарких объятиях единственного, кому доверял, то да. Лин виделась шансом на искупление. Лин не боялась запятнаться, не допытывалась. Она учила, как умела. Она учила, как жить, обращая проклятие в дар, приручая его. Уэу никогда бы не призналась, но именно Лин вдохновляла ее помогать другим, например, Хийику, когда его оставлял разум и переполняло яростное безумие.

Наконец-то Эйва простила Уэу и позволила исправиться. Конечно же, воительница без раздумий покинула деревню. Ее искупление было рядом с Лин.

Так ПОЧЕМУ?! Почему Лин их предала?! Почему Уэу поверила в бредни о другом мире? Разве не было очевидно, что Лин — чужая? Неужели это был еще один удар давно занесенного над головой клинка? Или Уэу не так истолковала появление Лин? Следовало принять смерть еще раз, а не соблазняться шансом спасения?

Увы, никто не мог дать ответа. Воительница просто позволила злобе и боли сжигать себя заживо.

А теперь, когда металл отозвался, когда сама Уэу все разрушила, стало еще сложнее. Без Лин осваивать ремесло можно было долгие годы, которых, увы, не было.

Наверное… они все же были друзьями. Иначе почему у Уэу болела разорванная в клочья душа, которой давно не должно было быть? Почему ей хотелось убить того демона, который украл у них Лин? У них всех! Почему?

— И долго будешь мучиться? — заявила взявшаяся из ниоткуда Танхи.

Уэу невольно вскочила и резким взмахом выдернула из ветки клинок. Когда поняла, кого видит перед собой, выдохнула и опустилась обратно. Пластинка глухо ударилась об землю, не поддерживаемая магией.

— Врртеп! Зачем подкрадываешься?

Уэу немного знала Танхи до обретения дара. Тихой девочке и гордой воительнице Клана не о чем было говорить. Впрочем, своей скрытности Танхи не растеряла и по сей день. Только теперь она использовала способность быть незаметной, чтобы подкрадываться к другим. Уэу это знатно нервировало.

— Сколько можно упрямиться? — ввернула собственный вопрос Танхи и бросила подобранный кусок металла воительнице.

— Не понимаю, о чем ты, — лик женщины не выражал ни малейшего беспокойства. Зато под «скорлупой» бурлела злость на полезшую не в свое дело Танхи!

— Я «видела», что ты пытаешься сделать.

— Так твой дар растет? Насколько далеко видит твой «зверь»? — перевела тему Уэу.

— За сотню шагов.

— Мой едва ли двадцать преодолеет. Молодец, — холодно похвалила девушку за успехи Уэу.

— Ты можешь снова попытаться, — Танхи была на удивление напориста, в противовес своему обычному поведению.

Уэу фыркнула, натягивая череп нантанга на лицо.

— Лин пошлет меня. Или убьет.

— Я поговорю с ней, — девушка выдернула костяной шлем из рук хозяйки.

Уэу была ошеломлена таким рвением.