Грейс окинула взором пространство: живучие деревья Гринча светились ярким голубым цветом, на небе неподвижно висел необъятный Полифем и его спутники. Огустин медленно брела к краю горной платформы. Женщина пошатывалась из-за ветра, дувшего в маску, и не покинувшего тело опьянения.

— Док! — кинулся следом Норм.

Огустин не отзывалась. Просто шла. Ей хотелось смотреть. Смотреть и ничего больше.

— Док! Давайте вернемся! — Спеллман не очень любил… конфликты. Тем более с начальством. Нет, он, конечно, был готов хватать своего начальника, чтобы удержать ее от самоубийства, но предпочитал тянуть до последнего.

Грейс остановилась в полуметре от края. Она не могла увидеть, что за ним скрывалось.

«И никогда не узнаешь, пока не подойдешь».

— Док! Вернитесь! — Норм стоял в паре шагов, но не дергался, боясь напугать женщину и усугубить ситуацию.

Грейс смерила его взглядом, в котором боролись недоумение и презрение.

— Я не собираюсь прыгать вниз, — отчетливо проговорила она.

Здраво не доверяя своей координации, Огустин преодолела последние сантиметры на четвереньках. И, наконец, взглянула вниз.

Облака перестали быть непроницаемыми для человеческого зрения. А мир… мир под горой был похож на отражение темного неба с многочисленными разноцветными звездами. Грейс хотелось прыгнуть. Но не за тем, чтобы исчезнуть навсегда. А чтобы слиться с этим сиянием! Чтобы оно поглотило ее всю! И позволило быть маленькой частичкой себя!

«Слово «прекрасно» не дотягивает до реального описания. Невероятно? Потрясающе? Охр*нительно, как говорит наш солдат?»

С трудом оторвавшись от зрелища, Грейс перевернулась на спину. К этой картине невозможно было привыкнуть и считать ее серой, повседневной. По крайней мере, так казалось Грейс.

«Или дело в алкоголе?»

— Норм! — Огустин приняла сидячее положение.

— Да, — приблизился Спеллман, на всякий случай готовый схватить Дока.

— Посмотри вниз.

Опасливо вытянув шею, Норм посмотрел. И сразу же вернул свое внимание Огустин.

Грейс скривилась от такой реакции.

«Неужели я НАСТОЛЬКО похожа на суицидницу?»

— Забудь! — махнула она рукой.

Спеллману полегчало лишь, когда он услышал звуки работающего шлюза. Норм просто был рад, что Док и он сам остались целы.

Грейс же подумала, что теперь придется объяснять гораздо больше. Но хрупкое вновь обретенное спокойствие того стоило.

***

Уши Лин улавливали типичный ночной гомон Пандоры и тихое сопение аватара. Бейфонг

подводила итоги сегодняшнего дня: результаты были весьма призрачными. Огустин могла дать информацию о Лаборатории и о жилых помещениях. Знать, куда бить не стоило, было уже неплохим результатом. Но еще более необходимой являлась информация о военных ресурсах, которую Грейс достать как раз не могла.

«Допускаю, что часть техники остается в ангаре. Допускаю, что по оставшемуся пространству можно прикинуть примерное число боевых единиц. Но! Я не знаю всего спектра оснащения военных. Труди? Она не согласится играть против своих. Норм? Поможет Грейс, но вряд ли сильно повлияет на ситуацию. Салли? С ним все неясно. Одной попытки убийства своими же маловато, чтобы переметнуться на другую сторону. Более того, парня держат на коротком поводке. И если он рискнет с этого поводка сорваться, мигом потеряет аватара, возможность вылечить ноги и собственную жизнь. Не думаю, что Салли труслив, но он не дурак».

За’о вернулся ближе к середине ночи.

Услышав, знакомый свист музыкальной кости, Бейфонг попробовала расшевелить аватара. Но ни пощечины, ни размыкание век, ни болевые приемы «не разбудили» Грейс. Если бы не размеренное дыхание, тело можно было бы принять за труп. Аватар был пустой оболочкой, гонявшей через себя воздух. Сознательных движений тело не совершало вообще. Бейфонг наскоро придала ему прежнюю позу и покинула шатер.

За’о, ожидавший ее в лесу, доложил о ночных прогулках Огустин и о том, что Тсулфэту уже вернулся в деревню. Да, Бейфонг не придумала более подходящей и уравновешенной кандидатуры в качестве исполнителя. Да сам старик был непротив: он вместе с За’о должен был ждать Бейфонг и препятствовать попыткам побега со стороны людей. В случае непоявления Лин вся операция отменялась, что и произошло.

— Мне нужен посланник для Таунрэ’сьюланг, — Лин посвятила За’о в следующую часть плана.

Внутренне маг земли уже стерла себе все зубы в порошок, но разум давал ей довольно неприятную и четкую картину — Леза’оуэ был необходим, а свою ненависть маг земли могла засунуть куда поглубже. Бейфонг помнила, с кем ей приходилось работать: Хироши, Варик. И даже Корра получила помощь от Захира в свое время.

«За’о мой личный враг, но не враг Оматикайя и не маньяк, который собирается поработить мир, подставить пару другую сотен людей или стравить несколько племен. Хотя последнее у него почти получилось. Однако он не желал бойни. И с этим можно жить. С этим можно работать».

Ну, и, разумеется, у Бейфонг не было выбора. Кого еще она могла послать, не посвящая посторонних? Тсу’тея? Придумать серьезный повод для отлучки преемника вождя — почти нереально. Открыто заявлять о неминуемой войне с людьми? Рано и опрометчиво.

«Даже если чудом убедить Оматикайя не нападать на людей какое-то время, они устроют одному морпеху и паре ученых такое жертвоприношение, что операторы запомнят его на всю оставшуюся жизнь. Если остануться живы».

Не слишком ли рано она сняла За’о с его поста? Нет. В мобильном блоке ловить было больше нечего.

Лин оставалось надеяться, что противник их недооценивал.

За’о был дан день на подготовку, после чего страннику предстоял путь в Тъа’тсонг. В подтверждение правдивости слов посланника Лин вручила ему свой жетон, который не один раз видел Тинин’ро.

***

— Ты готова отдать?.. — эхом раздавался чужой голос в черепной коробке Огустин.

Женщина отмахнулась, повернувшись на другой бок.

— Готова?.. — не унимался голос.

Грейс закрыла голову подушкой лишь бы прекратить наглые посягательства на собственный законный сон.

— Что ты МОЖЕШЬ отдать за них?! — вопреки всякой логике голос стал громче. А перед взором Дока предстал лес. События развивались стремительно. Только что женщина оглядывалась, не понимая как оказалась вне мобильного блока, и вот, секунду спустя, она увидела росчерк в воздухе, ее грудь пронзила страшная боль и Грейс всплеснув руками завалилась на спину. Тело стремительно наливалось тяжестью, Огустин, беспомощно смотревшая в небо, не могла разомкнуть рта. Конечности перестали слушаться. Неумолимый безжалостный паралич продолжал кусочек за кусочком захватывать тело женщины и наконец добрался до диафрагмы. Каждый вдох сопровождался титаническими усилиями. Воздуха становилось все меньше… Она не могла позвать на помощь, не могла ничего сделать. Грейс была в УЖАСЕ.

«Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! Кто?! За что?!»

В ответ на вопрос, так и не вырвавшийся из окаменевших уст, Грейс увидела ЕЕ! Ее холодный, изучающий, потусторонний взгляд.

— ОТДАЙ!

Огустин вскинулась, отбросив подушку куда подальше. Окинув помещение расфокусированным взглядом, Грейс поняла, что снова находилась в мобильном блоке. Женщину трясло в ознобе, по спине и лицу сползали капли холодного пота, сердцебиение отдавалось стуком в ушах, а легкие стремились вобрать в себя как можно больше воздуха.

— Док?

Грейс резко обернулась. Она успокоилась, поняв, что звал ее всего-навсего Джейк. Недоумевавший Джейк. Лицо его было частично покрыто пеной для бритья, а одна из кистей, лежавшая на колесе коляски, сжимала станок. Кажется, солдат оторвался от своего утреннего моциона, чтобы посмотреть, кто кидается подушками в блоке.

— Кошмар? — предположил Салли, поморщив лоб.

— Не твоего ума дела! — огрызнулась Грейс, направляясь за своей подушкой.

«Тоже мне психолог! Катился бы ты подальше со своими далеко идущими планами. Интриган х*ров!»

— Знаете, — потряс бритвой в сторону Грейс Джейк, — вам надо меньше пить! Даже в аватаре.