Рей бросила на источающий ароматы пакет короткий взгляд и тяжело сглотнула. Ей надо поесть, Эмма права. Нельзя было вот так просто отправлять месяцы работы с психотерапевтом коту под хвост. Нельзя было расстраивать Баджи. Заставив себя согласиться, она приняла от Эммы круассан с курицей и приложила максимум усилий, чтобы съесть его, не думая о вкусе или о тошноте.

Закончив свой скудный и скорый завтрак, Мицуя и Чифую вновь оставили девушек, чтобы узнать у врачей о текущем состоянии Баджи. Через десять минут они вернулись с хорошими новостями.

— Врач говорит, что его состояние нормализовалось, он сейчас отходит от наркоза, — произнес Чифую с облегченной улыбкой на лице. — Вообще, в палату пока можно запускать только членов семьи, но так как их здесь нет, мы договорились, чтобы тебе позволили его увидеть, Рей.

Рей широко распахнула глаза от удивления и трепетно улыбнулась в знак благодарности.

— Боже, ребята… Спасибо.

— Да не за что, — по доброму ухмыльнулся Мицуя, щуря глаза. — Давай, беги. И передай этому засранцу, чтобы быстрее поправлялся. А я пока наберу парням, сообщу новости.

***

Рей настолько сильно ожидала встречи с Баджи, что даже не подумала о том, насколько это будет тяжело. Едва дежурная медсестра впустила ее в палату, как она сразу почувствовала, будто ей заехали тяжелым кулаком под дых.

Баджи лежал на белых простынях — таких же белых, как его побледневшее лицо, украшенное ссадинами и кровоподтеками. Под закрытыми глазами залегли глубокие тени, спутанные черные волосы были перекинуты на одну сторону, через лоб, чудом не касаясь глаза, проходил свежий шрам, а обескровленные губы потрескались и приобрели практически синий оттенок. Правая нога Баджи, замурованная в гипс, лежала на специальной подставке, из вены на левой руке торчала игла, соединенная с системой, из-под больничной рубашки расходилось множество проводов, тянущихся к мерно пикающему аппарату. Рей почувствовала, как к горлу вновь подступили горькие слезы.

— Операция была тяжелая, он потерял довольно много крови, — подала за спиной голос медсестра, о которой она уже успела забыть. — Пару раз критически замедлялся пульс, но ваш жених стойко все выдержал.

— Жених? — Рей резко обернулась и в замешательстве уставилась на нее.

— Да… Вы же его невеста? Те двое парней сказали, что…

До Рей дошло не сразу. Видимо, Чифую и Мицуе пришлось соврать, чтобы ее запустили в палату.

— Да-да, так и есть, — спохватилась она, натягивая на лицо улыбку и пряча правую руку в карман, чтобы никто не заметил отсутствие кольца. — Простите, мы только недавно обручились, до сих пор сложно привыкнуть к этому.

— О, понимаю, — сочувственно вздохнула медсестра, прикладывая руку к груди. — В любом случае, примите мои поздравления. Вот поправится ваш жених, и отыграете свадьбу.

— Спасибо.

— Тогда я вас оставлю и приду через двадцать минут, когда нужно будет менять капельницу. Это, конечно, маловероятно, но если он вдруг очнется, то позовите врача, нажав вон ту кнопку. Ни в коем случае не позволяйте ему двигаться самостоятельно и не давайте воды.

— Поняла.

И медсестра поспешно удалилась, оставляя Рей наедине с Баджи и пищащими аппаратами. На негнущихся ногах подойдя к его кровати, она притянула из угла стул и уселась сверху. Правая рука Баджи, ободранная и в синяках, спокойно лежала поверх одеяла. Рей осторожно потянулась к ней, словно боясь, что если коснется ее, то сделает больно. Рука на ощупь оказалась холодной. Баджи на прикосновение никак не отреагировал. Чуть осмелев, Рей крепче сжала его ладонь и тихо прошептала:

— Привет. — Глаза вновь обожгло от выступивших слез, горло охватил спазм. Ресницы Баджи едва заметно вздрогнули. — Боже, Кейске, прошу, прости меня. Эмма говорила, что я не должна себя винить, но я не могу… Если бы я только рассказала об угрозах Хиро, если бы только позволила с ним разобраться, то ты бы не пострадал. Нет, не так. Возможно, если бы я вообще не появилась в твоей жизни, то сейчас все было бы хорошо. И мне так тошно от этой мысли, потому что я уже не представляю свою жизнь без тебя. Я не хочу терять тебя. Ты мне нужен.

Баджи продолжал лежать смирно, не подавая никаких признаков жизни — лишь время от времени его ресницы подрагивали, да под веками бегали зрачки. Рей с тревогой подумала, что, должно быть, он видел беспокойный сон. Ей самой же казалось, будто она переживает этот сон наяву. До чего же тяжело было видеть его в таком состоянии. Однако, даже сейчас он выглядел несломленным и стойким — меж темных бровей залегла решительная складка, а тонкие губы упрямо сжимались в плотную линию.

«Такие, как мы, всегда выкарабкиваемся. Но только когда знаем, что нас ждут».

Поднявшись со стула, Рей подошла ближе к кровати и взглянула на Баджи сверху. Такое родное и любимое лицо. Рука невольно потянулась к его лбу, чтобы невесомым движением отвести в сторону прядь черных волос. Тупая ноющая боль в груди начала медленно разбавляться терпкой и пылкой нежностью. Он — ее. А она — его.

Чуть наклонившись к лицу Баджи, Рей оставила на его скуле — единственном живом месте на лице — аккуратный поцелуй.

— Пожалуйста, не оставляй меня, — тихо прошептала. — Я люблю тебя.

Слова эти сорвались с ее языка против воли, но, как ни парадоксально, были совершенно осознанными. Конечно, Рей хотелось бы произнести первое «Я люблю тебя», когда Баджи пребывал бы в сознании и слышал ее, но почему-то сейчас, несмотря на все происходящее вокруг, это казалось уместным. И не страшно, что он ее не услышал. Она обязательно повторит для него позже.

Медсестра вернулась через двадцать минут. Бросив короткий сочувственный взгляд на заплаканное лицо Рей, она скорым шагом прошла к кровати, отключила капельницу и, вынимая иглу из вены Баджи, произнесла:

— Мне сейчас необходимо прокварцевать палату. Можете выйти на некоторое время?

— Да, конечно, — поспешно отозвалась Рей и, сжав напоследок потеплевшую ладонь Баджи, поднялась с места.

В коридоре уже поджидали ребята.

— Ну, как он? — обеспокоено вскинулся с места Чифую, едва завидев ее. Рей машинально утерла влагу с мокрых щек и попыталась бодро улыбнуться.

— В порядке, но еще не отошел от наркоза. Вам, парни, стоило предупредить, что вы представили меня как его невесту, а то я чуть не испортила все представление.

Чифую и Мицуя виновато переглянулись.

***

Свежий зимний воздух казался чем-то поистине волшебным после тяжелой ночи в закрытом помещении. Рей сидела на скамейке во внутреннем дворике больницы, лениво наблюдая за совершавшими утреннюю прогулку пациентами, и глубоко дышала, пытаясь успокоить нервы и тревогу. Руки мелко подрагивали от пережитого стресса, голова трещала от слез. Внезапно, за спиной раздался тихий скрип снега, а через пару секунд на лавочку возле нее приземлился Мицуя.

— Все в порядке? — спросил он чуть невнятно из-за зажатой меж губ сигареты. Искоса глянув на него, Рей медленно покивала головой и сильнее обхватила себя руками, пытаясь сохранить тепло. Было холодно, но холод этот отрезвлял.

Мицуя щелкнул зажигалкой, поджег кончик сигареты и струйкой выдохнул дым. Рей против воли втянула ноздрями горьковатый запах табака и неожиданно для себя выпалила:

— Дашь закурить?

Мицуя удивленно вскинул брови, переводя на нее взгляд лавандовых глаз, но, ничего не сказав, молча протянул полупустую пачку. Окоченевшими пальцами достав оттуда одну сигарету, Рей зажала ее меж губ и прикурила от учтиво подставленного Мицуей огонька. Вдохнула. Рот тут же наполнился вязким дымом, едко разъедающим носоглотку. Рей иступлено закашлялась.

— Как вы курите эту мерзость? — прохрипела она, сморгнув слезы. Мицуя тихо рассмеялся:

— Со временем привыкаешь. Чтобы было легче, не втягивай дым горлом, а набирай в рот. А потом вдыхай воздух носом. Подержи дым в легких, выдохни. Но только осторожнее.

Рей послушно повторила все, что он говорил, еле сдерживаясь, чтобы не закашляться, и почувствовала, как дым мягко проскользнул в легкие. Медленно выдохнула его. Первое время ничего не происходило, однако, пару секунд спустя никотин ударил в голову. Перед глазами все поплыло, словно Рей оказалась на палубе корабля. Конечности расслабились, в груди стало легко-легко, лишь в горле немного першило.