— А что стало с Казуторой? — осторожно спросила Рей, подтягивая к груди покрывало. — Я видела его, кажется, что он…

— В порядке?

— Да.

— Он в порядке, насколько это возможно. Конечно, это было нелегко. Понадобилось много времени и общих усилий, чтобы мы смогли отпустить эту ситуацию, простить друг друга, излечить собственные травмы — что моральные, что физические. И конечно, мы больше никогда не будем прежними, но… Но мы и не должны быть. Не после такого. Ты разочарована во мне? — Баджи осторожно взглянул на Рей, боясь ее реакции. Рей удивленно вскинула брови, недоуменно глядя на него. Впервые она видела Баджи таким: без дерзкой бравады и самоуверенной ухмылки. Сейчас перед ней сидел сломленный мальчик, которому пришлось повзрослеть слишком рано из-за тяжелого груза вины и ответсвенности на его плечах.

— Ты правда думал, что я буду осуждать тебя за это? — мягко спросила Рей, крепче сжимая его пальцы. Баджи чуть дернул головой в сторону. — Эй, посмотри на меня. — Он медленно, но послушно повернулся к ней. На дне золотых глаз таились страх и неуверенность. Привстав на постели, Рей подползла ближе к нему и, положив ладонь на щеку, твердо заглянула в лицо. — Ты ведь был ребенком, и у тебя точно не было плохих намерений. К тому же, позже ты едва ли не пожертвовал жизнью, чтобы все исправить.

— Но этого не исправить. Шиничиро мертв, а я — хреновый друг.

— Ты не хреновый друг. Ошибки делают все, но лишь десятки могут признать их, и лишь единицы — приложить все усилия, чтобы исправить. — Можно было физически почувствовать, как после этих слов тело Баджи расслабилось, а груз на его плечах стал чуть легче. Он нежно прильнул к ладони Рей, словно ища в ней так недостающие ему тепло и поддержку. — Я вот тоже однажды подвела своих друзей, но так и не нашла в себе силы, чтобы все исправить. И они меня так и не простили. А твои друзья тебя простили. Это значит, что ты все сделал правильно.

— Что произошло? — спросил Баджи. Чуть отодвинувшись в сторону, Рей поджала колени к груди, обнимая их руками и укладывая поверх голову. На ее ссутулившейся спине четко проступили округлые очертания позвоночника. Неосознанно протянув руку вперед, Баджи легонько пробежался по ним пальцами.

— Нас было четверо, мы дружили с самого детства: я, Хана, Сато и Кио. Ходили вместе в начальную, потом в среднюю, а после и в старшую школу. У нас была общая мечта — переехать в Токио после выпускного, и мы ее исполнили, хоть и поступили в разные университеты. Они были для меня как семья. Вот только Кио… Кио был влюблен в меня, как оказалось, лет с четырнадцати. Я узнала об этом только после того, как начала встречаться с Хиро. Он тоже узнал об этом и запретил мне видеться с друзьями, потому что ревновал.

Баджи едва слышно скрипнул зубами и крепко сжал кулаки, но ничего не сказал. Рей тем временем продолжала:

— Первое время я пыталась хоть как-то поддерживать с ними связь, но Хиро обо всем узнавал. Следил за мной, читал переписки. Если он видел, что я общалась с друзьями, то… То после этого следовало наказание. — Она тяжело сглотнула, нервно облизнула губы и привычным жестом зачесала волосы назад. — В феврале этого года у Ханы умерла мама. Я узнала об этом не сразу, так как к тому моменту уже ни с кем не поддерживала связь. В один день ко мне в университет пришел Кио, чтобы рассказать о том, что произошло. Я пообещала ему, что приду навестить Хану вечером. Пообещала себе, что буду рядом с ней, несмотря на запреты Хиро. Наивная. Конечно, он обо всем узнал. И тот факт, что я разговаривала с Кио, заставил его просто взбеситься. То, что было дальше, я даже вспоминать не хочу. Хану я так и не навестила, не поддержала. После этого друзья прекратили даже попытки связаться со мной. Видимо, разочаровались окончательно.

Закончив говорить, Рей наконец обернулась к Баджи через плечо, и тот увидел, что ее глаза тускло поблескивали от слез в вечернем сумраке.

— Эй, — тихо прошептал он, пододвигаясь к ней и успевая словить костяшками пальцев соскользнувшую по щеке слезу. — Ты ведь не виновата в том, что произошло.

— Да, я знаю, — хрипло ответила Рей. — Но разве это имеет значение? Я для них — предательница. Вряд ли они когда-нибудь простят меня.

— Почему бы тебе не объяснить им все? Уверен, они поймут.

— Потому что… Потому что мне еще сложно об этом говорить. Знаете пока только ты и Изуми, но в этих случаях у меня не было выбора. А Хана… И Кио, и Сато… Помимо стыда я испытываю перед ними страшную вину. Я не знаю, когда буду готова. Слишком много всего сейчас происходит. Это так… так сложно. — Голос Рей дрожал от сжавшего горло спазма. Видя, что она находится на грани отчаяния, Баджи поспешил заключить ее в кольцо своих объятий, успокаивающе целуя в макушку.

— Все нормально, — приговаривал он, оглаживая ее острые плечи и лопатки. — Поговоришь с ними, когда будешь готова. А я буду рядом, если понадобится.

— Спасибо тебе, — сипло ответила Рей, поднимая на него заплаканное лицо. — Я… — она хотела было сказать что-то еще, но вдруг осеклась и вместо этого потянулась к губам Баджи. Поцелуй вышел влажным и соленым от слез, но таким успокаивающим. Разорвав его, Рей уткнулась носом в шею Баджи, чувствуя разливающееся в груди умиротворение и что-то еще.

Что-то ранее ей незнакомое.

Неужели так ощущается… дом?

Комментарий к Глава 12. Шрамы

Держите свои грязные ручонки при себе, Шиба Тайджю наблюдает за вами.

========== Глава 13. Домой ==========

Комментарий к Глава 13. Домой

Простите за задержку! У меня на работе начался лютый звиздец, так что времени свободного было совсем ничего, а писать на коленке мне не хотелось, так как до конца осталось совсем чуть-чуть и я хочу, чтобы последние главы вышли достойными. Надеюсь, размер главы компенсирует ожидание❤️

Два месяца спустя

Рей едва не подавилась кокосовой газировкой, когда на стул напротив нее с грохотом упала запыхавшаяся Изуми.

— Ты уже видела? — выпалила она так громко, что на них обернулась чуть ли не половина посетителей кафетерия. Рей мягко отставила в сторону баночку с газировкой и осторожно посмотрела на подругу:

— Что именно?

Чуть понизив голос, Изуми подалась вперед и прошипела:

— Хиро вернулся.

Газировка резко потеряла свой вкус. Аппетит напрочь пропал, и даже лежащие в коробке пирожные моти больше не казались такими привлекательными. Нервно облизнув губы и приложив максимум усилий, чтобы голос звучал спокойно, Рей проговорила:

— Рада за него.

— Я бы не была так рада, — легкомысленно фыркнула Изуми. — Выглядит как ходячий труп — весь зарос, похудел, под глазами мешки размером с Китай. От того красавчика не осталось и следа. К тому же, неважно, сколько денег твои родители пожертвовали на благо университета, два месяца прогулов — это два месяца прогулов, и никто из профессоров на это глаза закрывать не будет.

— Ты недооцениваешь силу влияния его семьи, — тихо возразила Рей, задумчиво прокручивая баночку с газировкой, лишь бы хоть чем-то занять руки. Внезапно она скинула голову и посмотрела прямо на подругу. — Слушай, я сейчас тебе кое-что покажу, но ты не должна никому говорить об этом. Особенно Баджи.

— Мне уже страшно…

Ничего не ответив ей, Рей достала из кармана сумки телефон и, открыв сообщения, повернула его экраном к Изуми. Та около минуты молча читала их, и с каждой секундой ее глаза становились все шире и шире.

— Это все он тебе слал? На протяжении двух месяцев? — испуганно зашептала она.

— Да. Я постоянно блокировала номера, но он писал с новых. Где-то недели две назад все прекратилось. И вот теперь он появляется в универе. — Рей зябко поежилась, будто ее обдало сквозняком, и спрятала телефон обратно в сумку.

— Почему ты просто не поменяешь свой номер?

— Потому что я — глава потока. Со мной через него связываются все преподаватели.

— Мда, справедливо, — задумчиво хмыкнула Изуми и беззастенчиво протянула руку к коробке с моти. — А почему Баджи не расскажешь? — пробормотала она уже с набитым ртом. Рей наградила ее снисходительным взглядом: