– Домовой, значит… – задумался Стас. – Его, конечно, тоже спрашивали насчёт посторонних?

– В первую очередь, а то как же? – подтвердил Иван-царевич. – Говорит, кроме вас, никто не заходил…

– Поговорить бы с ним ещё разок, а? – попросил Стас. – Может, что-то ещё припомнит.

Синеглазка громко хлопнула в ладоши:

– Сват-Игнат! Явись-покажись!

Прямо из стены вышел приземистый домовой, как положено, бородатый, одетый в длиннополую вышитую рубаху, в аккуратных лапотках. Откашлялся, поклонился в пояс – сперва хозяевам, потом гостям. Стас заметил всё же, что домовик старается не смотреть на него прямо, глаза прячет.

– Расскажи-ка нам, хозяин домовой, не заходил ли кто в комнату наших гостей в их отсутствие? – подала голос Синеглазка. Домовой нахохлился и проворчал:

– Говорено же было: никого, окромя них, не было в горнице.

– Правду говорит домовой, – подтвердил архимаг, внимательно наблюдая за бородачом.

– Правду-то правду, да не всю, – неожиданно подытожила Яга. – Больше недоговаривает… А может, спрашиваем не так? Ну-ка, Сват-Игнат, отвечай, как на духу: кто стрелу из комнаты унёс?! Да не юли мне тут, не отворачивайся!

Глаза Яги сверкнули алым огнём. Домовой попытался отвернуться – и не смог, словно прикованный к этому страшному взору древней богини.

– Невеста его и унесла, – нехотя признался он. Каждое слово давалось домовому с видимым трудом. – Сперва-то они к Кощею вместе отбыли… А потом она вернулась, одна уже, и стрелу, значит, забрала.

– Ошибиться не мог? – безнадёжно спросил Иван-царевич. Домовой зыркнул на него из-под кустистых бровей.

– Рад бы, да только она это была, рыжая. Всё обличье её. Оттого и говорить не хотел.

Глава 5

Все посмотрели на Стаса. Тот только руками развёл:

– Поручиться могу, что никуда не отлучалась. Только… моё слово – против слова Шамаханской царицы.

– Здесь, у нас, любой тебе поверит! Хоть человек, хоть зверь! – разгорячился Иван-царевич. Синеглазка тихонько дёрнула мужа за рукав.

– И тени сомнения остаться не должно.

– В сказке, может, и поверят. А там, где мы живём, всё по-другому, – вздохнул архимаг. Эх, как хотелось, чтобы Лея в стороне от этой истории осталась… Похоже, не выйдет. Глянул на Ягу: старуха улыбалась, видимо, догадалась, о чём он сейчас думает.

– Уж не взыщи, что самовольничаю. Через пару минут здесь будет… Кощей за ней отправился.

Архимаг хотел было что-то сказать… и махнул рукой. Пусть уж с Кощеем, под присмотром, чем самостоятельно да через институтский портал.

Слова Яги оправдались. Минуты не прошло, как прямо посреди комнаты замерцал проём портала, из которого шагнули Кощей и рыжая магичка. При этом Лея недовольно сопела и мрачно поглядывала на Стаса.

– Так, да?! Один сбежал, меня дома оставил?!

– Лея, уймись, – урезонил её архимаг. – Я же не за приключениями сюда рванул. На нас практически уголовное дело повесить хотят. Покушение на убийство редкого сказочного животного, да ещё и с целью наживы. Ты представляешь, чем это грозит?

– Ничего себе! – возмутилась рыжая магичка. – И кто это тут такой борзый?

– Погоди, не шуми, – оборвал поток праведного гнева Стас и обернулся к домовому, всё так же мрачно сопящему в углу:

– Посмотри хорошенько. Точно её видел?

Сват-Игнат засопел ещё интенсивнее, обошёл магичку со всех сторон.

– Да она, кто ж ещё-то? Волос рыжий, и в портках… в штанах то есть вот так же была, как сейчас. Взяли моду…

– Да что они, сговорились с Кондратием, что ли?! – вспыхнула магичка и тут же осеклась. – Постойте. Это когда ж я в таком виде здесь разгуливала?

– А почитай, в ту же ночь, как к Кощею гостевать отправились, и возвернулась, – пробасил домовик. – Бегом в горницу забежала – и обратно шасть, уже со стрелой в руке. Я сунулся было посмотреть, куда это невеста наша спешит, а её уже и след простыл.

Архимаг и магичка переглянулись. В сказке Лея старалась следовать принятым здесь устоям, жертвуя удобством. Так что щеголять прилюдно в брюках она бы точно не стала… Крошечная, но уже – зацепка.

– Похоже, оборотень? – задумалась Яга.

– Точнее, метаморф, – отозвался до поры молчащий Кощей. – В терем мог и мышкой прошмыгнуть, потом Леей обернулся. А вот с одеждой прокол вышел. Могу, кстати, предположить, что искать надо всё же мужчину.

– Обличье сменить сумел, а в платье рядиться – гордость заела? – хмыкнул Стас. Кощей серьёзно кивнул.

– Так что вспоминай, кто на тебя зло затаить мог.

– На него? – встрепенулась Лея. – Я так поняла, что обвиняют меня?

Ответила ей Яга:

– Значит, побоялись поклёп на самого архимага взвалить, окольными путями пошли. К тому же муж за жену ответчик, учитель – за ученика. Или в вашем мире не так?

Оба призадумались. По-разному в нашем-то мире, в сказке проще и понятней. Но то, что эта лихо кем-то закрученная пружина лжи, развернувшись, по двоим сразу ударит, ясно и без слов. Если, конечно, удар не упредить…

– Где же искать истинного виновника, если он обличье меняет, как вздумается? – спросила Синеглазка. – Может, видел его кто?

– Может, кто и видел, – этот ехидный голос Стас узнал сразу.

– Дед Пихто! Как же мы тебе рады-то!

Сказочный дед широко улыбнулся, но тут же нахмурился, ещё и пальцем погрозил.

– Чего ж сразу не позвали, ежели беда у ворот? Забыли, что ли: коли отыскать чего надо, я в этом деле первый?

И вправду, забыли… Хотя, скорее, просто привыкли там, у себя, проблемы решать самостоятельно, на чужие плечи не перекладывая. Похоже, Дед Пихто догадался, какие мысли промелькнули в головах у его друзей.

– Силён ты в волшбе, архимаг, тут уж спору нет. Только и тебе, случается, помощь нужна. А раз предлагают от чистого сердца, негоже отказываться. Сейчас меня послушайте. Здесь след если и был, так простыл уже. Надобно возвращаться туда, где стрела зверя сразила.

– Дело говорит, – согласилась Яга. – Стало быть, возвращаемся к Лешему.

– Мы с вами! – тоном, не терпящим возражений, произнесла Синеглазка. – Батя, за Васькой присмотри, ладно? Мы мигом!

Царь Еремей попытался вроде возразить что-то насчёт того, что и сам непрочь поучаствовать в расследовании, но Синеглазка смотрела так умильно, что он махнул рукой и уступил. Тем более, что Василису и правда с собой в лес не потащишь, а в малышке суровый государь, по всему видать, души не чаял.

К Лешему отправились прежним манером, с крейсерской скоростью прыткой избушки на курьих ножках, поскольку Яга наотрез отказалась даже на время разлучаться со своим жилищем, а заодно – и транспортным средством. Так что теперь на лавках расположились уже целой компанией, подпрыгивая на ухабах. Две главные российские беды и в сказке были весьма и весьма актуальны…

Леший нашествию в его мирный лес целой оравы старых знакомых ничуть не удивился, а Деду Пихто обрадовался, как родному. Оба старика долго ручкались, заверяя друг друга в совершеннейшем почтении и уважении. Наконец, Яга, не выдержав, прервала затянувшийся церемониал, намекающе кашлянув в кулак.

– И то верно, на беседу время у нас и опосля будет, так что сперва дело, – согласно кивнул Леший. – Только я ведь уже и зверей, и птиц, и гадов всяких ползучих расспрашивал. Никто ничего не слышал, никто ничего не ведает.

– Да, этот гад покусачее иной гадюки будет. Человек он… по рождению, по крайней мере. А что оскотинился да на такое чёрное дело согласился, это уж другой разговор, – ответил ему Дед Пихто. – Вы, ребятушки, в сторонку отойдите, видно, мне за дело приниматься придётся.

Все послушно отодвинулись, освобождая волшебному деду место для манёвра. Дед Пихто завертелся волчком, словно небольшой компактный вихрь, в воздух поднялась туча хвоинок и листиков.

От земли и до небес,

Через поле, через лес,

Под водой и на воде –