— А вот, кажется, то, что нам нужно, — Тринион, остановив лошадь и аккуратно поддержав девушку, сидящую в седле перед ним, кивнул в сторону темнеющей посредине поля постройки, едва различимой в свете луны. — Ниогр, проверь. Похоже на сарай. Нас вполне устроит.

— Сейчас посмотрим, — ринтийский ликвидатор потянул повод и направил свою лошадь в сторону строения. — Ждите здесь. Если нам эта развалюха подойдет, я свистну.

— А можно меня на землю поставить? — робко спросила у своего спутника девушка, у которой от непривычки затекли спина и ноги. — Я не буду убегать! Честное слово! Я только ноги разомну. Пожалуйста!

— Сейчас приедем, и отпущу, — Тринион напряженно всматривался в еле видный силуэт своего напарника, уже добравшегося до замеченной избушки. — А сбежать ты, так и так, не сбежишь. Будет хорошо, если ты вообще хотя бы ходить без посторонней помощи сможешь. Раньше так долго в седле не ездила?

— Нет, разумеется, — Мари с тоской посмотрела на землю, понимая, что ринтиец, скорее всего, прав, и ходить она будет с большим трудом. — Откуда, я же горожанка. И не из знатных. Своей лошади у нас не было. Но меня учили в седле держаться! Сосед, дядя Гувор. У него пасека недалеко от Ривенти и лошадь своя была. Вот он меня иногда с собой на пасеку брал. И ездить учил. Но понемногу, разумеется.

— Понятно, в седле держишься, но для длительных переходов не годишься, — Тринион разговаривал с девушкой, не прекращая прислушиваться к окрестностям. — А как же ты почти целые сутки в седле смогла просидеть? Вы же практически не останавливались!

— Останавливались несколько раз, — Мари не видела смысла что-то скрывать. — Лошадям передышку давали. Ну, и сами ноги разминали. Даже на ночлег собирались устраиваться. Хотя «волки» спешили, боялись, что их нагонят «сияющие». Дранко, их старший, еще жалел, что они не могут в деревни заезжать. Я так и не поняла, почему. Говорил, что у них подменных лошадей нет, и даже этих в деревнях на свежих не поменяешь.

— Понятно, что он в деревушки не хотел заезжать, — Тринион понимающе кивнул головой, совсем забыв, что сидящая к нему спиной девушка этого все равно не видит. — Чтобы не наследить. Хотя особого смысла я в этом не вижу, сразу же ясно было, что вы к ринтийской границе поскачете. А туда только одна прямая дорога. А этот Дранко говорил, зачем ты деду понадобилась?

— Говорил, что, вроде как, из-за маминого приданого, — Мари тяжело вздохнула и попробовала подвигать уже немеющими ногами. — Далось оно им всем! Я бы и так его отдала, если бы дед попросил. Или еще кто-нибудь, из тех, кто за мной сейчас гоняется! И титул мне не нужен, какая из меня аристократка, а уж тем более — графиня!

— Никто не знает, что из тебя потом получится, — Тринион уловил условный свист напарника. — Поехали, дорога свободная, в сараюшке никого нет. Здесь будем господина Неприметного ждать. А он не говорил, ему ты зачем понадобилась?

— Вроде бы ему начальник по службе приказал меня охранять, — девушка решила, что эта информация Никонори повредить не может. — Так что, господин Никонори за мной присматривает, а не за титулом или приданым бегает. А Вы уверены, что он согласится меня на вашу свободу обменять? А если он откажется?

— Не откажется, вот в этом я абсолютно уверен, — Тринион спрыгнул из седла и протянул руки к девушке. — Как и в том, что Никонори твой титул не нужен. У него свой есть, рангом повыше. Правда, олентийский. Но в Герии вполне признаваемый. Падай мне прямо на руки, Мари, я тебя удержу. Все равно сама не слезешь. Ниогр, заведи коней вовнутрь. Если нас до утра не найдут, попробуем продвинуться еще в сторону границы.

+*+*+*+*+

— Какое чудесное утро, Янош, — Хилош стоял у открытого окна и с удовольствием наблюдал за злющим бароном Дордиком, о чем-то вполголоса переругивающимся с сопровождавшим его офицером в плаще со знаками городской охраны. — Что же это барон Лэрдок такой невежливый? Уже полчаса как здесь, а к нам даже не зашёл.

— Я по нему не соскучился! — нервно прошипел в ответ молодой маркиз, похоже, что этой ночью так и не удосужившийся уснуть. — А ты можешь сам пойти с ним поздороваться. Думаю, у него сейчас самое подходящее настроение для ведения светских бесед!

— Нет, здороваться я с ним точно не пойду, — Хилош задумчиво смотрел на садящегося в седло начальника службы безопасности землевладения Синории. — А вот почему он такой злой с утра, мне узнать очень хотелось бы. Так, городская стража остается около нашего постоялого двора, а вот ребята из службы безопасности отбыли со своим начальником. Янош, ты уже позавтракал? Я не успел. Составишь мне компанию в общем зале?

— Да мне кусок в горло не лезет! — вспылил маркиз, в раздражении расхаживая по комнате. — Посему, сам завтракай! Тем более, что там, скорее всего, «сияющие»!

— Ты же вроде говорил, что с ними у тебя конфликтов не было? — Хилош с насмешкой смотрел на взбудораженного подопечного. — Или это был не ты? Впрочем, какая сейчас разница. А «сияющих» в общем зале точно не будет, если они сейчас охраняют лже-Мари, то столоваться они будут в номерах. А жаль, я бы послушал, что они говорят.

— Да, какая нам-то разница? — Янош уже почти бесился от преувеличенного спокойствия доверенного лица своего отца. — Можно подумать, они при всех свои планы будут обсуждать! И вообще, нам надо думать, как из Ривенти целыми уехать, а не что тут «сияющие» с бароном Дордиком и всей его службой безопасности Синории затеяли!

— А это между собой напрямую связано, мой юный друг, — наемник накинул себе на плечи висящий на спинке стула камзол. — А, как и в каком виде мы уедем из этого чудесного городка, напрямую зависит от того, что за игрища тут происходят. И то обстоятельство, что барон Дордик к нам не зашел в гости, меня очень настораживает.

— И что именно тебя настораживает? — маркиз настороженно посмотрел на Хилоша. — Что Дордик не поздоровался? Может, ему сейчас не до нас!

— Ну, что ему не до нас, это без сомнения, — Хилош подошел к зеркалу и взял в руки расческу, скептически рассматривая торчащие во все стороны волосы. — А вот почему, я и хочу попробовать выяснить. Поскольку, если наш барон психует, то значит что-то идет не так, как он планировал. Или, скорее даже, совсем не так. Причем ситуация складывается таким образом, что он не знает, как на неё реагировать. И грех было бы этим не воспользоваться! Ну, что, Янош, ты правда есть не хочешь? Тогда иди к себе в номер и жди меня там. А я пока попробую узнать, что же все-таки происходит на нашем постоялом дворе.

+*+*+*+*+

— Они здесь были часа два назад, — Неприметный нагнулся и потрогал труп одного из «волков» Хон Гисса. — Кисти холодные, остальное тело еще теплое, окоченение не наступило. Этого убили метательным ножом, кинули в спину. Шагов с десяти, наверно. Вряд ли дальше, кидавший слишком точно попал. Ночью. Практически в силуэт. Не дилетант.

— Дилетанты вообще с метательными ножами не ходят, — мрачно уточнил один из «сияющих», поднимаясь с корточек на ноги от второго трупа. — А этому перерезали горло. Одним движением. Других повреждений нет, этот даже и понять ничего не успел. На руках порезов нет, значит не сопротивлялся. Не успел.

— А это «волки» из матерых, — Неприметный задернул разорванную им на предплечье убитого куртку. — Значит, или их убили профессионалы, или свои. Те, кто смог незаметно подобраться, или кого они сами подпустили. Свои исключаются, эти двое — последние из обеих стай. И кто у нас такой прыткий?

— А твоих коллег здесь быть не может, Ник? — «сияющий» с сомнением смотрел на опущенные в свежевыкопанные могилы тела ринтийцев. — Способ убийства больно уж специфический. Металка, перерезанное горло. Не похоже на почерк ваших секуторов?

— Похоже, — неохотно признался Никонори ««сияющему»». — Тем более, что парочка наших «коллег» где-то по Ривенти бродила. Но есть один нюансик, насколько я понимаю, им Мари живой не нужна. Поэтому возиться с её захватом они бы не стали. И сейчас у нас на этой опушке было бы не два, а три трупа. А их всего два, как ты видишь. И женского среди них нет.