Валери помотала головой и засмеялась.

– Что за бред, Марк? Ты себя слышишь? Какой тебе-то с этого резон? Убьёшь меня – отомстишь и успокоишься. Посадят меня за решётку – папочка вытащит. Какой толк?

– Вытащит, да не сразу, – охотно ответил мужчина, ласково улыбаясь. – Когда ты отправишься покорять просторы грязных нар, мне, как небезразличному к чужому горю человеку, придётся взять Колису на попечение. Кто-то же должен о ней заботиться? Мистеру Грэмсхоллу класть на свою меньшую дочь, так что… Понимаешь теперь? Боги, какая же это сочная будет месть! Ты будешь гнить за решёткой и знать, что любимая сестрёнка, которую ты так обожаешь, вновь в заботливых лапках злейшего врага, кушает вкусный наркотик и ищет приключения на свои дырки. Хм, на самом деле трахать полутруп ни разу не в кайф, но ради тебя приходится терпеть. Вот такие жертвы, дорогая. Ты мне за это должна. И теперь главный вопрос на повестке дня. Что ты теперь мне сможешь сделать? Пожалуешься папочке? Назовёшь букой? У-у, может, порычишь немного? У тебя сексуально получается. Твой ход, Грэмси.

Пистолет лежал под подушкой. Подушка сзади. Она всегда держала его под рукой на случай, если придётся защищать Колису. Они спали в одной постели, но кровать была достаточно велика, чтобы оружие не попало к сестре в руки. За Колисой требовался присмотр, и глаз с неё Валери не спускала, поэтому за её безопасность она не волновалась.

Другой вопрос – как ублюдок проник в дом. Перебил охрану? Но никаких звуков не было. И сигнализация активна. Пробрался тайно? Купил её охрану, как когда-то сделал Ричард? Иронично. В её доме крыса? Нет смысла гадать. Дуло револьвера смотрело ей в лоб. Колиса позади монотонно хлопала ладошкой по одеялу и смотрела в одну точку, как всегда бывало, когда перед ней никого не было.

Пожалуй, ей стоило признаться себе, что она в тупике. В самой заднице. И если бы на кону не стояла Колиса, Валери бы сдалась. Собственная жизнь не представляла большой ценности, и тюрьма для человека, которому нечего терять – всего лишь новая локация для бесцельного существования. Но под её защитой была сестра. Её мир. Её звёздочка.

– Моё солнце… – прошептала она невольно и встрепенулась.

– Ну Грэ-э-эмс, ну прекращай, меня ж затошнит. Фу, смотреть противно! – сморщился Марк. – Кстати! Как невежливо с моей стороны, мы ведь здесь с тобой не одни. Верно, Лисси? Лисси! Лисси, тебя ждёт непыльная работёнка, но много от тебя не потребуется, всего лишь раздвинуть ножки и получать удовольствие. Или, может, желаешь поработать ротиком? У тебя замечательно получается. Лис-си! Чего же ты не обращаешь внимание на своего хозяина? А, команды, точно. Запамятовал. Лисси, голос!

Валери с ужасом наблюдала, как Колиса дёрнулась и, словно ожила и вернулась в прошлое, повернула голову к говорящему. На её лице нарисовался кошмар, она широко раскрыла рот и закричала.

– Колиса! – Валери под прицелом револьвера рванулась к сестре, которая повалилась на бок и истекала пеной изо рта. Она так же вопила, словно её резали живьём, а Марк хохотал да приговаривал похвалы «хорошей псинке». – Колиса! Очнись! Успокойся! Он не причинит тебя зла, я не позволю, слышишь? Девочка моя, милая, Колиса…

– Да-да, заговаривай ей зубы. Мастерица вешать лапшу на уши.

Девушка перевернула сестру на спину и уложила её голову к себе на колени. Она удерживала её на месте, пока тело билось в судорогах, гладила редкие волосы на макушке, склоняясь всё ниже и ниже, чтобы прикрыть собой от всего света. И чтобы рука скользнула под подушку, к холодному металлу пистолета.

– Если ад есть, там тебя уже заждались, – медленно и спокойно ответила Валери, с нежной улыбкой поглаживая девочку по впалой щеке. – Если ты вызвал полицию, зачем выдал себя? Меня бы и так схватили.

– Грэ-эмси, ну не тормози. Разве я мог упустить шанс покрасоваться? Ткнуть тебя носом в то, что я тебя переиграл и сорвал джекпот, – чёрт, всегда мечтал! – с довольным оскалом разорялся Марк, прохаживаясь вдоль панорамного окна и всё так же держа её на мушке. Девушка кивнула.

– Сволочизм. Так свойственно тебе, Марк.

Колиса вопила до звона в ушах. Зажмуренные глаза слезились, но Валери вытирала её щёки холодными пальцами. Девушка шмыгнула носом и выпрямилась.

– Я проиграла.

– Я об этом и толкую тебе уже добрые нацдать минут. Обернись, милашка, хочу в последний раз посмотреть на твою надменную рожу. Может быть, мне повезёт, и я увижу на ней отчаяние.

Она переложила Колису с колен на кровать и повернулась к Марку всем корпусом. Заметив её красные глаза и дорожки слёз, он ухмыльнулся.

– Я ничуть не жалею, что пристрелила Майка. Была бы возможность, я бы сделала это снова. На твоих глазах. Тебе понравилось смотреть, как подыхает твой лучший друг? И вместо помощи ему ты сбежал, поджав хвост. Не мучает совесть? Не снятся кошмары о том дне? – вкрадчиво чеканила она, глядя в его холодные глаза. Только в его глазах был мороз, а в её – арктический убийственный лёд. – Храбришься, рисуешь из себя мудака, хотя в душе хочешь снести мне башку десять тысяч раз. Ради чего? Тупой мести? Злости ко мне? Всё это так тупо, Марк. И не имеет смысла.

– Какие праведные речи льются из грязного рта, – скривился мужчина и мотнул головой, как от нервного тика. – Все мы становимся долбаными философами, когда припрёт. Что ты, не нужно отчаиваться, Грэмси. На зоне о тебе позаботятся. А здесь позаботятся о Колисе.

– Хочешь сказать, что тебя с Майком связывала только дружба? Разве вы не спали, а?

– Твои детские провокации настолько тупы, что я просто сделаю вид, что ты промолчала, окей? Короче…

Договорить он не успел. Девушка вздёрнула руку с пистолетом, припрятанным всё это время в складках одеяла, и надавила на спусковой крючок. Все эти месяцы он был заряжен. Ждал.

Марк покачнулся и с недоумением опустил взгляд на свою грудь. Револьвер выпал из ладони и со стуком упал на паркет.

– Моя… любимая рубашка… – как в бреду прошептал он. Валери сжала зубы и выстрелила снова. И снова.

Развороченная грудная клетка – последнее, что увидела Валери прежде, чем тело пробило окно и полетело вниз.

– Тварь. Отродье. Ненавижу. Колиса. Солнце. Моя девочка…

Сестра вопила сиреной, не унимаясь, как в первые дни после возвращения домой. Тогда она тоже, едва приходила в сознание ото сна, билась, кричала, плакала. Пыталась спрятаться, защититься.

В ушах Валери звенела тишина, как будто голос Колисы звучал не здесь. Она не слышала крика. Девушка смотрела на заплаканное лицо, на ободранную ногтями шею, и тоже плакала.

Всё вернулось к началу. Стёрся разом весь прогресс, который Валери достигала с таким трудом. Колиса оставалась прежней. Как бы Валери ни верила, её вера ничего не изменила. Девочка, которую она знала и любила, спала не в изувеченном теле Колисы. Настоящая Колиса спала в её душе, найдя там последнее пристанище.

– Моя девочка… Хочешь… Хочешь, я расскажу тебе сказку на ночь? Ты успокоишься, поспишь, и утром всё снова будет хорошо. Прости меня. Прости…

Девочка не унималась. Она не слышала слов, словно провалилась куда-то в свою реальность на другую планету. Как до неё достучаться? Валери судорожно выдохнула и одним махом стёрла свои слёзы.

– Лорой звали дочку рыбака, – дрожащим голосом, с улыбкой на устах, начала Валери. Колиса не слушала, разрываясь истерикой. – Девушка была хороша собой: волосы – точно золото, голос как у птички. Любили её, и многие кавалеры пытались ухаживать, но Лора никому не отвечала взаимностью. И вот однажды повстречала она славного рыцаря, и была это любовь с первого взгляда. Сбежала с ним Лора из отчего дома, и стали жить влюблённые в замке рыцаря. Он просил её петь ему каждый день, и в их сердцах жила идиллия. Но мать рыцаря, старая графиня, сразу невзлюбила Лору. «Зачем ты привёл её сюда? Эта нищенка порочит наш славный герб! Тебя ждёт знатная богатая невеста, и если ты не послушаешь меня и оставишь её здесь, я вас прокляну!» – кричала графиня сыну. Испугался рыцарь проклятия да сбежал в поход, собрав с собой отряд.