Каждый раз, являясь на очередной зов Хозяина, Северус почти умирал от ужаса, ожидая, что именно сегодня получит тот роковой приказ, которого так страшился. Получит должность директора Хогвардса – свой личный ад.

И вот уже перед ним величественный, еще совершенно невредимый Большой зал с заполненными студентами факультетскими столами. Директор Снейп произносит традиционную приветственную речь перед началом нового учебного года, но собственного голоса не слышит. Он слышит лишь гробовую тишину, воцарившуюся в зале. Видит лишь ненависть и недоверие в лицах юных волшебников.

Спина прямая.

Лицо – посмертная маска.

Все щиты на максимуме – попытка не утонуть в густой, почти осязаемой ненависти, окружившей его непробиваемым коконом.

По обе стороны от него Амикус и Алекто Кэрроу – Пожиратели смерти. Как и он сам.

Наверное, в целом мире, во всей Вселенной не сыскалось бы человека мечтающего об окончании войны больше, нежели мечтал об этом слуга двух господ – Северус Снейп. Даже невзирая на то, что мужчина прекрасно осознавал – конец войны лично для него означает однозначную смерть. Без вариантов. Кто бы ни одержал верх. Шпион, знающий самые неприглядные вещи о тех и других, будет для победителей как заноза в заднице, то есть крайне нежелателен и опасен, а значит, удален в кратчайшие сроки. И тут уже не столь важно запытает ли его до смерти лично Волдеморт или в усмерть зацелуют дементоры... Смерть он воспринимал, как избавление, блаженство, на данный момент ему не доступное. Еще не время. Пока жив Волан-де-морт, Северус был готов цепляться за собственное существование зубами, потому как больше всего хотел уничтожить монстра. А уж когда эта безносая тварь издохнет, можно и самому почить со спокойной совестью.

Хогвардские будни, как и ожидал самый молодой директор, больше походили на кошмарный театр абсурда. Перекроенная на новый лад школьная программа, назначенные профессорами Пожиратели смерти, негодование и безмолвные протесты основного преподавательского состава, глупые попытки борьбы учеников, взыскания, превратившиеся для детей в смертельно опасные пытки, давление со стороны Темного лорда, а также постоянное отслеживание хаотичных передвижений Золотой троицы. И это только немногие из множества проблем...

Кто бы знал, как самый молодой в истории этой школы директор весь нервно трясется внутри, подходя к горгулье у входа в директорский кабинет. Каждый раз он ожидает, что эта своенравная стражница не откроет дверь ему – предателю и убийце. И каждый раз проход отворяется без преград.

Хогвардс признал его...

Снейп почти не спал, ночами носясь по коридорам, в надежде первее Кэрроу изловить мелких революционеров, решивших бороться с новым устроем методом разрисовывания школьных стен идиотскими лозунгами. Мозг порой вскипал в попытке непринужденно отбить детей у пожирателей и выдумать правдоподобное, но не опасное для жизни наказание, ведь взыскания Амикуса и Алекто вполне могли обернуться для попавшихся мучительной и болезненной смертью.

Директор искренне недоумевал, почему деканы факультетов так попустительски относятся к выходкам своих подопечных. Особенно нервировала позиция декана Гриффиндора, ведь в большинстве своем именно львята приносили больше всего хлопот своей привычно безрассудной, а в сложившихся обстоятельствах еще и опасной смелостью. В голове не укладывалось – неужели Минерва не понимает, что этот глупый риск не оправдан. Рискуя жизнями детей, они не добиваются ничего, кроме еще более взбешенных Пожирателей в стенах школы, что только усугубляет ситуацию.

Поесть он забывал, поспать было некогда, пил в основном зелья, орал на бесивших подчиненных, шипел на безмозглых учеников, корчился от боли от гнева Лорда, по-тихому следил одним глазом за скитаниями Избранного и его компании. Учитывая ритм, в котором постоянно жил этот человек, ничего удивительного нет в том, что собственный организм, в конечном счете, стал подводить хозяина. Истощенный донельзя, выжатый до капли, он уже давно чувствовал себя инферналом. Все чаще зельевара одолевали опасения, что он не дотянет до столь вожделенной победы, или, того хуже, красноглазая тварь выживет и одержит верх. Вот тогда-то в мозгу Мастера зелий и стали появляться первые мысли о необычном зелье. Том самом, что перекатывалось теперь в котле пред красны очи столь ненавистного монстра.

Волдеморт напрягся и приосанился. Пожиратели встрепенулись и с удвоенным вниманием уставились в обрывки воспоминаний. Разгадка, казалось, наконец-то замаячила предельно близко. Однако вскоре всех снова постигло разочарование – слизеринец не желал отдавать так просто свое изобретение, и изрядно подпортил собственную память там, где она касалась изготовления и активации чудодейственного состава. Эти участки воспоминаний всегда оказывались больше других размытыми и затертыми. Все, что смогла понять Катарина из увиденных ею фрагментов – для активации последней стадии зелья необходимо колоссальное количество энергии. Живой энергии!..

Неожиданная догадка выбила из под ног женщины землю. Если бы она не была прикована магией к стулу, на котором сидела, то, без сомнения, просто свалилась бы. Живая энергия – это, по сути, жизнь в чистом виде. Для создания изобретенного Снейпом зелья необходимо было принести в жертву огромное количество людей! Человеческая жизнь рассматривалась как недостающий ингредиент! Сам человек – сосуд с энергией внутри!

Вот зачем они все здесь. Вот почему, победив в войне, Волдеморт сохранил жизни пленникам. Все они – БАТАРЕЙКИ!

Не помня себя от ужаса, Кэти невидящим взором смотрела перед собой. Сердце сжалось от боли, а из глаз вновь потекли соленые слезы.

«Как же так? Что же ты наделал? В какую кашу превратился твой великолепный ум, что ты решился сотворить подобное?! Это нечто еще более ужасное, чем крестражи Волдеморта. Через это зелье ты был готов обменять жизни сотен людей на одну единственную – СВОЮ!»

Разочарование окатило несчастную женщину ледяной волной. Она в который раз посмотрела на неподвижное тело ... кого? Катарина вновь не знала, кто он?

«Северус Снейп, кто же ты? Надежный тайный защитник или предатель, слизеринский ублюдок или герой, любимый ею мужчина или убийца, готовый принести в жертву своему эгоизму других...»

«Ты сумасшедший. Да, Северус, ты сошел с ума. И мне жаль тебя. Хотя это не мудрено, учитывая то, как ты жил. Другой бы слетел с катушек значительно раньше, а ты, надо отдать должное, продержался достаточно долго».

Очередное воспоминание вынырнуло из прочего сумбура неожиданно ярко и четко.

Кабинет директора Хогвардса. Снейп сидит за столом. Взгляд холодный, но внутри разгорается пламя. Перед ним Катарина Миллер. Женщина, будто взбешенная фурия, что-то кричит, то и дело энергично маша руками и жестикулируя. Директор откровенно упустил причину, настолько пошатнувшую душевное равновесие обычно достаточно спокойной профессорши, потому что все это время напряженно смотрел только на ее рот. Ничего не слышал кроме ударов собственного сердца в ушах. Как завороженный следил только за движениями желанных губ, за которыми быстро мелькал мягкий розовый язычок. Каждый вдох дается все с большим трудом. Дробь сердца сейчас разорвет барабанные перепонки. Кровь вскипает. Мозг отключается.

Секундный провал в памяти и вот уже он впился в ее прекрасные уста отчаянным поцелуем – ни нежности, ни ласки. Мужчина прижался всем телом к женщине. Это не поцелуй – это воздух для умирающего от удушья, живая вода для иссушенной пустыни. Он пьет и дышит сейчас ею. Он вцепился в нее, как в последнюю надежду. Голова кружится, в глазах темнеет.

«Не отпущу!»

«Не отдам!»

«Моя!»

Такая маленькая, такая хрупкая.

«Что я делаю?!»

Секундное просветление. Он готов отпустить, готов оттолкнуть. Но тонкие пальчики вцепились в его мантию, в синих омутах пожар, а поцелуй уже давно обоюдный. Мужчина замер, не сразу поняв, что эти маленькие ручки не отталкивают, а пытаются притянуть его ближе.