Она плакала. Не сдерживаясь, заливая слезами его одежду, прижимаясь к его телу все теснее, освобождаясь от боли и напряжения прошедших дней. Все о чем она мечтала тогда — чтобы этот момент никогда не заканчивался. Но комнату вдруг огласил предсмертный вой морского котика, не иначе… Гермиона застыла и притихла, не сразу поняв, что случилось.

— Мордред, как не вовремя… — пробормотал зельевар, неуклюже пытаясь отстраниться.

Девушка выпрямилась на стуле и выдохнула, вдруг сообразив:

— Вы же голодный!

— Есть немного, — смущенно поджал губы зельевар.

— Сейчас. Сейчас. Одну минутку. Я же принесла! Совсем забыла, дурочка! — утирая рукавом слезы и безостановочно бормоча себе под нос, девушка принялась рыться в своей безразмерной сумке.

— Вот! — она, наконец, выудила из недр своей необъятной авоськи пластиковую коробочку и, сияя радостной улыбкой, протянула ее мужчине. Внутри красовался аппетитный кусок торта с прослойкой его любимого суфле. — Контрабанда!

========== Глава 17 ==========

Комментарий к Глава 17

Всем привет)

Вот и обещанная концовка！

Возможно, кто-то обнаружит здесь огромный рояль в кустах, а может даже и несколько！ Не исключено, что некоторые, самые дотошные, изыщут целый симфонический оркестр！Но！Как говорится: “Я так вижу！”)))

Надеюсь, не разочарую.

Приятного прочтения)

Ах, да！Не бечено.

Гермиона, вся нервно трясясь, опустилась на твердую табуретку. Ноги подгибались, будто ватные. Внутренности, скрутившиеся в плотный узел еще утром, даже и не думали давать хозяйке спокойно вздохнуть. Сегодня с самого утра, знатно поскандалив с главным колдомедиком Мунго, Гермиона умудрилась-таки отвоевать выписку для неожиданно притихшего Снейпа. Муж… пока еще муж покорно и безропотно следовал за своей супругой, не произнеся за всю дорогу ни единой колкости. Первым и единственным, о чем он попросил, едва только переступил порог гермиониной квартиры, это разрешение отправиться в душ. Девушка улыбнулась. Знали бы они, когда в школе дружно судачили о нечистоплотности своего профессора зелий, сколько времени этот человек может провести «плескаясь» в ванне. Как бы ему не было плохо, утром и вечером он неизменно отправлялся в душ, всегда был чисто выбрит, приятно пах и одет в свежую наглаженную одежду. И все это делал сам. Совершенно не к месту вдруг вспомнился Рон, который без указки со стороны вечно забывал сменить ношеные носки на чистые. Гермиона печально вздохнула. Думать о бывшем женихе плохо совсем не хотелось, ведь кроме грязных носков было еще и много хорошего… Мысли снова вернулись к Снейпу, профессору Снейпу. Волосы… Да, пожалуй, большинство сплетен и гадостей о вредном Грозе подземелий родились именно благодаря им. При взгляде на эти тусклые космы, неизменно свисающие «сосульками», любой уверился бы, что их не мыли как минимум неделю. А ведь на самом деле они оказались просто тонкими и жутко непослушными…

На пороге комнаты как всегда беззвучно появился тот, кто давно и так плотно поселился в мыслях бывшей гриффиндорской заучки. Мужчина тихо присел напротив Гермионы и принялся увлеченно ковырять глубокую царапину в столешнице. Вся его поза выдавала сильное напряжение, которое он, впрочем, даже не пытался скрыть. Так не похоже на него… Слова не шли у обоих.

— Почему вы не остригли их? — вдруг спросила девушка, краснея, но не отводя глаз.

Пожалуй, в первый раз она увидела на этом строгом лице такую явную растерянность. Мужчина вопросительно изогнул четко очерченную бровь.

— Ну, — вконец смутившись, Гермиона кивнула на влажные темные пряди, — в смысле, волосы. Вы ведь не могли не знать, что болтали у вас за спиной ученики.

Зельевар вдруг засмеялся, негромко, но так искренне! А в чернющих, как сама ночь глазищах, весело запрыгали бесенята!

— Согласитесь, мисс Грейнджер, без столь важного штриха взлелеянный мною образ подземельного ублюдка остался бы неполным.

Теперь был ее черед удивленно вскидывать брови.

— Вы специально?! — восхитилась бывшая ученица этого хитрого змея.

Их дружный хохот, возможно, слышали даже соседи.

— Кошмарный человек, — все еще посмеиваясь, констатировала гриффиндорка.

Снейп согласно кивнул. Улыбка делала его лицо совершенно другим, непривычным, …таким родным.

Собеседники вновь притихли, задумчиво разглядывая проплывающие мимо облака.

— Вы готовы? — тихо спросила девушка, не отрывая глаз от неба.

— Давайте покончим с этим, — так же тихо, с нотками обреченности в голосе отозвался мужчина.

Одновременно они повернулись, встречаясь взглядами. Даже легиллименция тут оказалась бы ни к чему, они понимали друг друга без слов. Оба боялись. Оба осознавали — всего один шаг, и у них не останется веских причин оставаться вместе. Когда «Узы» спадут, он должен будет уйти. Ни один из них не желает этого, ни один из них не решится сказать этого вслух…

Гермиона кивнула и поднялась. Снейп встал ей навстречу, рассматривая эту странную и удивительную девчонку, будто пытался напоследок запомнить каждую ее черточку.

— А вдруг не сработает? Я ведь теперь тоже сквиб, — безуспешно пытаясь скрыть надежду, прошептала она.

— Не знаю, — глухо ответил он.

Они стояли друг перед другом, затаив дыхание.

— Кингсли подписал разрешение на проведение расторжения темномагического обряда, — проговорила Гермиона, желая оттянуть неизбежное и глядя прямо перед собой, точно ему в грудь.

— Это хорошо, — услышала она ответ, так и не сумев поднять глаз.

Тяжело вздохнув, Хозяйка поднесла к ладони острый кинжал, полученный ею в министерстве вместе с разрешением на проведение обряда с использованием крови. Снейп принялся не торопясь расстегивать мелкие пуговицы. Девушка заметила, что его руки тоже слегка подрагивают, когда он развел полы рубашки в стороны, обнажая перед ней белую укрытую паутиной шрамов грудь. Одно быстрое движение и вот на кончике ее указательного пальца, налилась крупная алая капля. Его кожа теплая и гладкая, там, где не изрезана страшными отметинами, напоминаниями о причиненной ему боли. Всего несколько росчерков и древний рисунок, символ свободы, уже бесследно впитывается в его тело. Ощущения странные, будто невидимая рука, настойчиво стягивает с внутренностей тончайшую паутинку, оказывается доселе окутывающую все внутри. Гермиона глубоко вдохнула, ощущая удивительную легкость. Она, наконец, взглянула вверх. Северус стоял неподвижно, слегка прикрыв глаза.

— Получилось? — спросила девушка, робея.

— Прикажи мне что-нибудь, — пожал плечами мужчина.

— Поцелуй меня, — попросила она тихо.

— Неудачный пример, — отозвался он.

— Почему?

— Потому что я сам хочу этого больше, чем чего бы то ни было.

— Так сделай.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что я не имею права так с тобой поступить.

Его теплые пальцы коснулись ее влажных щек, нежно стирая слезы.

— Прости меня, девочка.

— Ну, — Гермиона решительно отстранилась, отворачиваясь и зло утирая слезы. — Можно с уверенностью сказать, что все сработало. Вы снова препираетесь, как глупый упрямый осёл!

К своему удивлению она услышала за спиной тихий, слегка хриплый смех.

— Вам смешно?!

— Нет, — отрицательно покачал он головой, тем не менее, продолжая посмеиваться. — Вы только что назвали меня в одном предложении «глупым», «упрямым», да еще и «ослом»! Никто не поверит, что вы остались после этого живы.

Она задумалась и вздохнула.

— Мальчишки так точно, — кивнув, взглянула она на теперь уже бывшего мужа с печальной улыбкой. — У меня есть вино и целая куча еды, давайте что ли отпразднуем?

***

Гермиона шевельнула свой бокал, наблюдая, как темно-бордовая жидкость всколыхнулась, будто оживая. Еды действительно было много и все казалось очень вкусным, но есть, тем не менее, не хотелось совершенно. Мужчина, сидящий напротив, выглядел таким же задумчивым и отстраненным, как и она сама.

— Зачем вы согласились на «Багровые узы»? — первой прервала затянувшееся молчание бывшая гриффиндорка.