– Нужна растерянность в стане врага, – сердито пояснила она свои действия. – Нужна паника. Чтоб аж типало!

– Да ну тебя, – попыталась я её урезонить. – Ты же сама говорила: столько мужиков вокруг. А мы будем кидать помидоры в Джимовы окна? Зачем?!

– Молчи и не мешай! – приказала Власта. – И скажи спасибо, что жива. Удушил бы, и... А мы только нервы ему пощупаем. Может, до психушки доведём…

Я замолчала. Теперь мне и самой чудилось, что я была в шаге от смерти.

– Этих латентных маньяков здесь знаешь, сколько? Ещё до твоего приезда был один громкий процесс. Такой же, как твой муженёк – лет ему было пятьдесят – женился на русской девочке из Казахстана – а ей только двадцать один исполнился. Вы же, чтоб сюда попасть, готовы и за столетнего выскочить! Так вот. Ему – полтинник, а она молоденькая, ну и влюбилась в кого-то из сверстников. Переписывалась по мылу, то да сё. Короче, муженёк всё узнал. И вот, поехали, вроде в Казахстан в гости к её родителям. А когда вернулся – подал заявление, что, мол, жена там, на своей родине, пропала. Хорошо, что в наших аэропортах всё фиксируется. Тут же установили, что вернулись они вместе и ушли из аэропорта вместе.

– А дальше?

– Дальше след её потерялся... Только здешняя полиция – не наши менты. Нашли её… Он её в своём доме и прикончил. И закопал. Прямо под забором, возле бассейна. Собака нашла. Кстати! Что-то я не видела Сиенну. Обычно он бегал по двору.

Власта задумалась, что-то прикидывая.

– Здесь ведь никто ни к кому без приглашения не заглянет, – вернулась она к своему рассказу. – И вообще не заглянет – у всех своих проблем по горло. Они в гости редко ходят, а в барах только лузеры ошиваются – «потерянные души», как они сами себя называют. У кого какой скелет в шкафу – никого не интересует... Так что, дорогая, успокойся и не бери в голову. Я сама маньяка вышколю. Я – не ты. Он у меня ещё попляшет!

Что было ответить?…

В эту ночь мне снился Сиенна под охраной Луны. И потоки плюща в старом бассейне.

***

– Миссис Смит, правда ли, что вы планировали приготовить для своего мужа, мистера Смита, домашнюю обувь белого цвета и гроб? – строго зачитала судья по бумажке.

Я вытаращила глаза, но тут же поняла: это прокурор так понял Джимову интерпретацию моих слов «хочу тебя видеть в гробу в белых тапочках». Не объяснять же американской судье богатый русский фольклор!

Это было первое слушание по моей домашней жестокости – по поводу избиения мной мужа. Я отрицательно покачала головой. Судья зафиксировала мой ответ, и, прочитав следующую строчку Джимова пасквиля, задала очередной вопрос:

– Правда ли, что вы планировали ударить мистера Смита кирпичом по лицу?

А это уже поговорка «рожа кирпича просит».

– Правда ли, что вы лишали его питания, принуждая отдавать ланч и ужин посторонним людям?

Тут я уже не сдержала смеха: это же поговорка «завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу»… Я частенько её повторяла, но не знала, что Джим понимал её буквально.

– Правда ли, что вы планировали кастрировать своего мужа кухонным ножом из стандартного кухонного набора?..

– Ваша честь, – взмолилась я, – да зачем же мне такой муж: голодный, кастрированный, да ещё в белых тапочках?

В зале засмеялись.

– Ваша честь! – воскликнула стоящая рядом со мной адвокатша и наступила мне на ногу, типа «не остри!» Я испугалась и замолчала, однако, по-видимому, моя острота пришлась судье по вкусу. Она чуть опустила голову и, пряча улыбку, стала перебирать на столе бумаги.

– Ваша честь! – повторила адвокат. – Я прошу переноса слушаний по обвинению миссис Смит в домашней жестокости и защитному ордеру (так назывался приказ, запрещавший приближаться к Джиму на пятьсот футов). Я только сегодня была назначена общественным защитником миссис Смит и мне нужно время, чтобы ознакомиться с материалами дела.

Адвокатша – маленькая ведьмоликая толстушка с длинными седыми волосами – подошла ко мне перед заседанием и представилась как мисс Крон. Суд назначил её мне в бесплатные защитницы – ведь у меня не было денег на платного адвоката.

Мисс Крон продолжала:

– Также, довожу до сведения суда, что миссис Смит зафайлила встречный защитный ордер, и слушание по этому ордеру состоится в пятницу.

Судья удовлетворённо кивнула и на сегодня потеряла ко мне всякий интерес. Слушание было окончено.

А вечером к Власте явился унылый длинноносый мужик и, тихонько вызвав меня, вручил через порог толстый пакет. Прочитав первые строчки находившейся в пакете бумаги, я оцепенела: Джим подал не просто на развод, а на аннулирование брака. И не просто подал, а нанял дорогущего адвоката, чтобы я у него не отобрала ни дом, ни вилку, ни придверный коврик.

***

– Ну что у тебя вид такой… зашуганный? – удивилась Власта, когда мы собирались вечером на гулянку. Мою новость об аннулировании брака она посчитала положительной, ободряющей и главное – очень своевременной.

К тому же, Власта была с головой занята другим: она дала-таки в интернете объявление, что мы ищем компаньонов пить, гулять и веселиться. И теперь претенденты названивали один за другим. Одни номера Власта сохраняла, другие сразу стирала, а некоторые собиралась прощёлкать.

– Вот этот – ничего, вроде. Хосе звать! Испанец, говорит, хотя наверняка мексиканец. Но нам-то что? Нам главное, что испанцы, как и мексиканцы, хорошо пляшут и поют. С ними весело. А пиндосы все жмоты и зануды.

– А испанцы все дикари, – попробовала возразить я. – Они быков убивают.