– Это про элохимов в Библии – «тогда по земле ещё ходили сыны неба», да?

– Наверное. Я Библию не читал. Я просто имя такое имею.

– А я про иудеев вообще ничего не знаю, только про хазар. И то из стихов Пушкина: «Как ныне сбирается вещий Олег отмстить неразумным хозарам, их сёлы и нивы за буйный набег обрёк он мечам и пожарам»...

Эл посмотрел на меня своими фиолетовыми глазами и, отставив бокал в сторону, серьёзно пояснил:

– В древнем письме использовались только согласные: ХЗР. А как это произносить – хозар или хазар – неизвестно. Договорились, что через «а». Хазар, между прочим, на иврите – «инопланетянин». Хайзар. Когда-то они были чуть ли не хозяевами земли. А потом вообще исчезли, как и не было… Хазар бе-тшува – «вернулся к ответу».

– Да сколько же ты ещё будешь сидеть? – прервала нашу беседу раскрасневшаяся Власта. – Ты лясы пришла точить или танцевать?

– Да вот, Эл про элохимов рассказывает. Интересно.

– Ну и нашла же темку для дискотеки! – фыркнула Власта. – Тебе любой станет заправлять, а ты – слушай! Давай, я ему принесу в благодарность дринк и пошли танцевать. Говорят, не стоит, чтобы мужик за тебя платил, – перешла на английский Власта, – типа, он тогда думает, что ты ему чем-то обязана. Типа, тут так принято, чтоб каждый платил за себя и только если отношения серьёзные, тогда можно. На самом же деле всё проще, – повысила она голос. – Есть у мужика деньги – заплатит, а нет денег – подведёт под свою финансовую несостоятельность любые теории!

Всё это было громко изложено в присутствии Эла – он оказался возле барной стойки как раз за нашими спинами. Когда Власта заметила его и протянула ему дринк, лиловоокий парень отодвинул её руку жестом полного презрения и выразительно стряхнул ладони, как если бы вымыл руки. После чего развернулся и быстрым шагом вышел вон.

– Ты смотри. Ещё и обиделся! – констатировала Власта удивлённо. – Какие мы нежные, однако. Другой бы рад был, что не надо тратиться. – В её глазах я впервые прочитала интерес и смущение.

– Ну, разве можно быть такой бесцеремонной, Власта, – попробовала я урезонить подругу. Но она уже взяла себя в руки и решительно тряхнула кудряшками.

– Нужно! Пусть эти козлы знают, что нас на драной козе не объедешь!

Причём здесь козлы и козы, Власта, наверное, и сама не знала.

А потом я снова играла на рояле, и несколько человек из тех, кто помнил меня ещё по прошлому визиту в «Королеву», собрались вокруг, ожидая, когда можно будет пригласить нас в свою компанию. Один из распорядителей праздника в перьях и с татуировкой на обнажённых плечах поставил у моих ног целую корзину красных цветов в знак благодарности – так я поняла по оживлённым голосам его соплеменников и количеству бокалов на их столах. Мой музыкальный экспромт был воспринят как вклад в общее дело праздника Полнолуния. И огромная, апельсинового цвета луна тоже заглядывала в окна с одобрением.

Но ни Эла, ни Зэка-моряка не было.

***

– А на кой они тебе? – пожала плечами Власта, когда мы уже ехали домой. – Почему ты всё время зацикливаешься? На свете много людей. Самых разных. У всех только ноги-руки и головы похожи. А внутри – ничего общего, они и сами в себе не разберутся. А тебе оно надо? Следуй лучше здравому смыслу. Живи здесь и сейчас. Господь иррационален. Он не повторяется в своих экслибрисах.

Вообще-то она была права.

– Ты считаешь – истина в здравом смысле?

– Чего-чего? – Власта чуть было не выпустила руль из рук. Она посмотрела на меня как на ненормальную. – Истина недоказуема, если уж на то пошло. На то она и истина.

– Что-то не поняла, – попыталась я вникнуть в ход мыслей подруги.

– Да что тут понимать? – Власта свернула с фривея, похоже, держа путь в сторону Джимова дома. – У одного дважды два – четыре, у другого – пять. И то и то правильно. Только один учил простую алгебру, а другой – Булеву! У меня и то было три плюс два – пять. И два плюс два – два. А бывало и шесть. Целые цивилизации жили одной истиной, потом приходили другие и тоже жили, но – другой. У каждого она своя, эта истина. Потому что главное – познай себя. Ты зануда, однако, – заключила она, тормозя.

Я выглянула в окно и увидела, что мы стоим возле Джимова дома, причём безо всякого уважения к пятистам футам, назначенным судьёй. Я вгляделась в родную темноту: «Понтиака» на месте не было.

– Где его чёрт-то носит?

– По вторникам и четвергам он слушает джаз в «Гекторзе».

– В «Гекторзе»? – хохотнула Власта. – Удивительно, что не в «Нейборзе»!

«Нейборзом» назывался знаменитый местный гей-бар, «Гекторз» же был обычным баром, в котором представители противоположного пола знакомились на уровне чуть выше среднего. То есть, там запросто можно было встретить залётного бывшего конгрессмена или мэра соседнего городка, тоже бывшего, или поглазеть на бывшую бейсбольную звезду. Именно так: половину завсегдатаев «Гекторза» (в основном мужскую) составляли «бывшие»: бывший мэр, бывший конгрессмен, бывший миллионер. Вторая же половина (в основном женская) ходила туда в надежде на знакомство с представителем первой половины: с миллионером, конгрессменом, мэром – желательно, конечно, не бывшим, а настоящим…

Отсмеявшись, Власта вытащила из-под сиденья небольшой кулёк и неожиданно метнулась в сторону дома. Вернулась она почти сразу. И тут же нажала на газ. Мы молча ехали в сторону университетского городка.

– Знаешь, что я сделала? Я залила его крыльцо прокисшим томатным соусом. А пусть знает!

У меня глаза сами собой полезли на лоб. И это я слышу от здравомыслящей Власты? Ну, если бы нам было лет по двенадцать, такое ещё можно было бы допустить. Очень с большой натяжкой, конечно. Но Власте – почти четверть века! И она психолог! Ну, настоящая пиратка!