Пара резких толчков, и лорд Тайвин в изнеможении повалился рядом.
До Арьи доносилось частое дыхание мужа, её кожа ощущала тепло его тела, а рука — удары сердца, бившегося совсем рядом. С трудом повернув голову, она посмотрела на мужчину, лежавшего подле неё. В неровном пламени свечи чётко прорисовывался нос с горбинкой, губы, подбородок, покрытый щетиной. Разметавшиеся, взмокшие волосы небрежно падали на лоб. Грудь, покрытая редкими волосками, всё ещё вздымалась, не успев отойти от неистовой любви. Нечто тёплое и щемящее вновь родилось у Арьи где-то глубоко внутри, постепенно ширясь и разрастаясь, пока не затопило её с головы до пят. Не сдержавшись, она потянулась, коснулась пальцами колкой щеки, поправила взъерошенные волосы.
Лорд Тайвин, повернув голову, посмотрел на неё. В его взгляде было что-то, что заставило её сердце забиться часто-часто.
Не отводя глаз, она приподнялась на локте и с бесконечной нежностью прильнула к его губам, впитывая вкус, вбирая дыхание.
— Миледи.., — начал лорд Тайвини и не закончил.
— Что? — подняла голову Арья, разрывая поцелуй.
— Не останавливайтесь.., не останавливайтесь…
— Ни за что.., — прошептала она в ответ. И продолжила скользить губами по его лицу, шее, спускаясь всё ниже и ниже. Переместившись, она уселась верхом на мужа, чувствуя постепенно восстающую плоть.
В этот раз они любили друг друга медленно и нежно, не отказывая в ласке и щедро даря поцелуи, пока очередная волна наслаждения не накрыла их с головой.
Откинувшись на подушку, Арья закрыла глаза. Она и не помнила, когда последний раз чувствовала себя такой умиротворённой и счастливой…
Арья уже уснула, а к Тайвину сон не шёл. Лёжа на спине, он изучал светлеющее небо, предвещавшее скорый рассвет.
Привыкший просчитывать всё и всегда наперёд, он впервые в жизни не хотел ни о чём думать. До него доносилось мерное дыхание спавшей рядом женщины, а её тепло грело его бок. Возможно, он совершил ошибку, дозволяя ей остаться. Возможно… А, возможно, и нет. Но он не будет сейчас думать о будущем. Будущее придёт, каким бы оно ни было, и расставит всё по своим местам.
Где-то там, за Узким морем, рождался новый день, оставляя за собой день вчерашний. День, породивший столько всего, что он до сих пор не переставал удивляться. Самыми ожидаемыми были интриги Мизинца, попытавшегося посадить на трон Ренли. Тайвин никогда не сомневался, что за публичными обвинениями Баратеона стоит не только братская любовь к Роберту. Его удивило то, насколько далеко пошли Тиреллы, в желании отомстить Ланнистерам. Впрочем он не был до конца уверен, что Оленна была в курсе «шалостей» своих внуков. Не меньше его удивила и Лиза Аррен. Он всегда знал, что вдова Джона Аррена была несчастна в браке — но таких несчастных жён по сотне в каждом городе, если не больше, и мало кто из них травит своих мужей. Мизинец и тут всё хорошо просчитал. Правда ещё немного, и всё бы раскрылось будь Арья чуть повнимательнее. Четыре года назад его жена была в шаге от тайны Бейлиша, и это чуть было не стоило им жизни. Палачу даже не пришлось прилагать усилий, чтобы добыть сведения о покушениях на жизнь Арьи и Тайвина Ланнистер, и об отравлении Джона Аррена. Уже завтра голова Мизинца будет красоваться на пике, а его любовница отправится вместе со своим отцом в Риверран. Хостеру Талли пришлось признать безумие своей дочери, но это знание не покинуло стен Красного Замка. Вдова Аррен будет жить под присмотром собственного отца — таково было условие поддержки Речных земель, в то время как её сын отправится в оруженосцы к Рендилу Тарли. Возразить Талли было нечего, ибо компанию ему составит его кузен — Робб Старк. Пока Робин Аррен не войдёт в возраст, Долиной будет править лорд-протектор, подчиняясь лично Тайвину.
Но больше всех удивила Тайвина Маргери. Тайвин никогда бы не подумал, что всё случившееся могло подействовать на неё таким образом. Однако, её обличительная речь в суде не оставила никаких сомнений — отказавшись участвовать в заговоре, она выдала собственного брата, Ренли, Мизинца и ушла с воробьями, порвав все связи с миром и семьёй. Впрочем то, что здесь не обошлось без Его Воробейшества — жаждущего власти пройдоху, пытающегося себя выдать ярого сторонника веры, Тайвин не сомневался. Появление в его рядах «благочестивой Маргери», которую во всю воспевал народ, только придаст ему сил и перетянет на свою сторону нищебродов Простора, а там уже и до Святого Воинства недалеко. Впрочем, будущее старшего воробья Тайвину было доподлинно известно — он закончит свою жизнь в канаве, пав от руки мелкого разбойника — соответствущие приказы уже отданы.
Арья, пошевелившись во сне, ещё теснее прижалась к нему. Легонько погладив её по волосам, Тайвин коснулся губами высокого лба. Ей, как и ему, последние дни дались нелегко. Тамерлан говорил, что его жена стала частым гостем в подземельях по причине участившихся приступов мигрени и бессонницы. То, что здоровье Арьи не в порядке, вызвало у Тайвина тревогу. Мейстер объяснял всё это волнением, хотя Тайвину и было удивительно, что Арья, не склонная к хандре, оказалась столь чувствительной ко всему произошедшему. Как и её внезапное благочестие. Впрочем, здесь он скорее угадывал умысел, нежели истовую веру в богов. Оказавшись перед лицом угрозы быть разлучённой с сыном, она сделала верные выводы и повела себя как истинная жена лорда-десницы — стала появляться на людях, посещать септу, раздавать милостыню. В чём-то копируя Маргери, она не скатилась за грань разумного отношения к Семибожию и не превратилась в ярую фанатичку, как его третья жена.
С первыми небесными всполохами выкатывавшегося из-за горизонта солнца, мысли Тайвина обратились к нелепой смерти Станниса. Старший из братьев Роберта сам наказал себя, связавшись со жрицей Рглора. Никто толком не понял, что стало причиной пожара — роковая случайность или это была очередная странная жертва Красному Богу, принесённая прямо посреди Королевской Гавани. Когда из окон занимаемого Станнисом дома повалил дым, бросившиеся на помощь люди, наткнулись на стену огня, вырывавшуюся из комнаты нижнего этажа. Не было слышно ни криков, ни призывов о помощи. Дом выгорел до тла. Позже были найдены тела — два в коридоре и два в комнате, куда, по словам беспалого сподвижника Станниса, незадолго до пожара вошла красная жрица.
Со смертью Станниса Томмену ничто и никто не угрожал. Тот, кто считал себя последним Таргариеном, был сопливым мальчишкой с безумными желаниями, идущими ещё дальше, чем у его Безумного отца. Другой «последний Таргариен», рос бастардом на далёком севере, и о его происхождении знали только его дядя Нед Старк и он, Тайвин. Мизинц ошибся, предположив, что предметом торга между ним и Тихим Волком стала жизнь Арьи. Когда Эддард Старк явился к нему с обвинительной речью, Арья всё ещё считалась мёртвой, а о существовании Рикарда никто не знал — они появились в столице ровно через две недели. Нет, не будущее его дочери и внука, а судьба его племянника, считавшегося бастардом Хранителя Севера, была платой за молчание Старка. То, что Лианна Старк родила сына, Тайвин узнал от мейстера, приведенного к роженице, но так и не сумевшего остановить кровотечение, но сумевшего вовремя скрыться при появлении её брата. Того мейстера звали Тамерлан. Тайна сына Рейгара Таргариена и Лианны Старк не должна была вырваться на свободу, как и постыдная ложь про детей Серсеи. Тайвин готов был принять любое решение Неда Старка, понимая, что ничто не заставит его явить мальчика миру, в котором правил Роберт Баратеон. А потом вернулась Арья, и причин молчать у Тихого Волка прибавилось. И даже смерть Роберта ничего не изменила. Раньше он был другом короля, его названным братом. Сейчас его родной внук звал братом и был им будущему королю. Нед Старк лишь однажды спросил об Арье. Тайвин ответил, что она всё ещё жена ему, а Рикард — его сын. Судя по тому, как воспринял ответ Старк, дочь не посвятила его в планы Тайвина. А потом эти планы, помимо его воли, стали меняться.
