Распрямив плечи, леди Кейтилин перевела взгляд с одной дочери на другую:

— Рикарду и Дикону следует меньше времени проводить с принцами.

— Почему? — не отступилась Арья.

— Да, мама, почему? — тут же повторила за ней Санса.

—… Когда правда станет известна, она повлечёт за собой трагедию.

— Мама, перестань говорить загадками! — вскричала Санса, нервно стискивая пальцы.

Арья, подавшись вперёд, вперила напряжённый взгляд в лицо леди Кейтилин.

— Дети королевы Серсеи не от Роберта. Они ублюдки её брата Джейме, — краткий, сухой ответ повис в тишине.

Санса побледнела и поднесла ладонь к губам, словно убоясь слов, готовых вот-вот сорваться с её уст.

Арья, откинувшись на спинку стула, осмысливала услышанное. Снизу доносились детские голоса перекрываемые заливистым лаем Лорда Винтера.

— Что будет с детьми? — вскинув голову, Арья уставилась на мать.

Леди Кейтилин не ответив, отвела взгляд.

«… Когда правда станет известна, она повлечёт за собой трагедию…»

— Королева Серсея просто так не сдастся! — горячо воскликнула Санса.

— Король Роберт тоже просто так этого не оставит! — тут же парировала Арья не сводя глаз с матери: — Каковы доказательства, что всё это правда?

— Их предостаточно, — сухо ответила леди Кейтилин.

— Предостаточно? — повторила Арья.

— Ваш отец согласился стать десницей и приехать в столицу, чтобы выяснить кто убил Джона Аррена, — несколько раздражённо пояснила леди Кейтилин. — Он прошёл весь путь Джона и понял, что королева изменяет Роберту на протяжении многих лет.

— Как он это понял? — тихо, но твёрдо спросила Санса.

— По записям из книги «Великие Дома Вестероса» — там указаны все предки Ланнистеров и Баратеонов до двенадцатого колена, и никто из Баратеонев не имел черт Ланнистеров.

— Но они никогда раньше и не сочетались браком.., — рассеяно проронила Арья. — Кто ещё об этом знает?

— Никто.

— Ты уверена?

— Уверена, — сухо ответила мать. — Но вскоре об этом узнает Роберт.

Встав, Арья стиснула зубы так, словно хотела стереть их в порошок. Атласное платье опутало ноги кандалами, корсет сдавил грудь и не давал дышать, а жемчужное ожерелье удавкой впивалось в шею.

Оказавшись на балконе, Арья судорожно втянула носом воздух. Солнце слепило ей глаза, не позволяя рассмотреть что там внизу, но она и так хорошо это знала — её сын играл со своим кузеном и племянником — маленьким мальчиком трёх лет от роду, похожим на него, как две капли воды и ставшим ему братом, которого у него было. С наследным принцем. Пока ещё наследным принцем. Может, уже сегодня, а, может, через день или два, его назовут ублюдком и так на всю оставшуюся жизнь, если, конечно, ему позволят остаться в живых…

Вернувшись в покои, Арья уселась обратно на покинутый ею стул.

По сравнению со зноем, что был снаружи, воздух в комнате показался ей холодным, как в крипте. Толстый миерийский ковёр, поглотив звук её шагов, был не в силах поглотить того, что было сказано здесь мгновения назад. Как и гобелены, развешанные на стенах. Как и узор на вышивке Сансы.

Тонкие пальцы сестры нервно перебирали нитки, безуспешно пытаясь остановиться на каком-то цвете. Размахрячившиеся пёстрые клубки были как и их жизнь — всё смешалось и спуталось, и вот-вот разорвётся одним ударом. Рассыпется на части, и уже бесполезно будет что-то из этого сотворить. Разорванные нити не срастаются, их можно лишь связать узлами, которые всегда будут торчать на самом виду или прятаться с изнанки, натирая до крови кожу. Не вышить такими нитками ни гладких лютиков, ни незабудок — как не старайся, всё равно выйдет нечто уродливое и неприглядное.

— Почему отец до сих пор молчал? — подняв голову, жёстко спросила Арья мать.

— Что?

— Он ведь не вчера это узнал?

— Нет, не вчера.., — нахмурившись, отвела взгляд леди Кейтилин.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Вопрос — что же до сих пор мешало отцу поговорить с королём, так и остался незаданным — возникшая на пороге горничная обратилась к Сансе. Под ничего не значащие уточнения о предстоящем ужине с кузинами Сэма, Арья распрощалась и выскользнула за дверь.

Красный Замок, погружённый в полуденную дремоту, спал, спасаясь от зноя, поглотившего столицу. Стараясь не обращать внимания на пекло, Арья отправилась на поиски отца.

В покоях его не оказалось. Как и у Джори Касселя. Размышляя о том, где бы он мог ещё быть, Арья вышла на галерею, соединявшую башни Мейгора и Десницы.

Снаружи стало ещё жарче, казалось вот-вот, и дневное светило упадёт на землю, спалив всё вокруг. Деревья, изнывавшие от зноя, тянулись в небеса, моля о дожде. Гирлянды цветов, оплетая витые колонны, грустно поникли в ожидании дуновения ветерка.

Ступив на раскалённый солнцем камень, Арья подняла голову и еле сдержалась, чтобы не развернуться и не броситься назад — но было уже поздно — король Андалов, Ройнаров и Первых людей шёл ей навстречу. Увидев её, он ускорил шаг, заставляя сделать тоже самое следовавших за ним сира Меррина Транта и сира Барристана Селми.

Поравнявшись с Баратеоном, Арья поспешно изобразила книксен, намереваясь идти дальше, но была остановлена вопросом:

— Куда вы пропали, миледи?

— Я? Никуда.., — пробормотала Арья.

— Отчего я вас тогда не вижу? Вы скрываетесь в своих покоях?

— Вовсе нет.

— Ваш… муж запретил вам выходить? — заметно споткнувшись на слове «муж», продолжил свои расспросы государь.

Подняв глаза, Арья поймала напряжённый взгляд Баратеона:

— Нет, никто ничего мне не запрещал.

— Тогда отчего вы не пришли на ужин? — шагнув вперёд, тихо проговорил государь. — Отчего не хотите разделить со мной трапезу?

— Я… не смогла.

— Не смогли?

— Не смогла…

По-детски покусывая губу, Арья стояла и не знала что ей делать под этим пристальным взором короля, замершего от неё на расстоянии вытянутой ладони — сделай она шаг и упрётся прямо в монарший живот. Баратеон тоже стоял и молчал, вперив в неё немигающий, тяжёлый взгляд. Хотя с их встречи в саду прошло всего пару дней, Арье показалось, что он ещё больше побледнел и осунулся, и лишь щёки горели нездоровым румянцем. Чёрные круги под глазами выдавали бессонные ночи, а горькие складки меж бровей и у углов рта — тяжкие думы.

— Я… пойду? — неуверенно проронила Арья.

Баратеон, казалось, не слышал её, оставаясь на месте и преграждая ей путь. Наконец, словно вынырнув из омута мыслей, он проговорил:

— Время обеда. Уж коль вы заняты вечерами, может быть, сейчас у вас найдётся время для короля?

— Я… я уже приглашена!

— И кем это? — горечь, исказив лицо государя, проникла в его слова.

— Тирионом! — выхватив взглядом дверь покоев младшего пасынка, выпалила Арья.

— Тирионом?! Вы променяете короля на какого-то карлика?!

— Он мой названный сын, Ваше Величество! — вскинув голову, резко ответила она. — И я уже опаздываю!

— Ступайте! — зло бросил Баратеон и устремился прочь. Сир Барристан и сир Меррин, проследовавшие за королём, наградили Арью взглядами — один задумчиво-сочувственным, другой — алчным и любопытным.

Подхватив юбки, Арья двинулась в противоположную сторону, туда, где за поворотом маячила знакомая дверь.

Случайно оказавшийся её сотрапезником по обеду, Тирион был у себя и как раз таки собирался отведать того, что было выставлено перед ним на столе.

— Матушка?! Что привело вас ко мне? — удивлённо распахнув глаза, карлик замер, забыв про кубок с вином.

— Голод! — буркнула Арья, усаживаясь на выдвинутый слугой стул.

— Ну, тогда, вы вовремя! — изрёк пасынок, глядя, как на появившуюся перед Арьей тарелку уже перекочевала рулька колбасы и запечённый на углях пастернак. — Подрик, вина матушке!

Сделав щедрый глоток, Арья откинулась на спинку стула. Карлик последовал её примеру.

Какое-то время они ели молча. Колбасы за столом сменились форелью, обложенной лимонными дольками и щедро присыпанной травами. Затем появились пироги и, наконец, столь любимая Тирионом панакота и впрямь напоминавшая женскую грудь.