— Привет, Эйдан! — кидается ко мне Анна, и я крепко обнимаю ее в ответ. Она моя любимая сестра. Знаю, у меня не должно быть любимчиков, но это вовсе не сложно, когда приходится выбирать между ней и дьявольскими близнецами. — Я скучала по тебе!
— Я тоже скучал по тебе, Анна, — говорю я. — Это Кейт.
— Привет, Кейт, я Анна! — громко восклицает она.
Папа расширяет заднее сиденье машины, чтобы мы все поместились. Я усаживаю Кейт впереди, чтобы ей не пришлось сидеть с детворой, а папа всю дорогу домой рассуждает о метлах. У него очень плохо получается поддерживать беседу, поэтому он просто все время болтает о метлах и квиддиче.
— Твоя бабушка Молли готовит ужин в Норе, так что мы едем сразу туда, — прерывает свой рассказ папа. Во-первых, она не моя бабушка Молли, а бабушка моей мамы, а во-вторых, за что они так со мной?
— Джеймс будет там, и он обещал научить меня, как запускать фейерверки, — замечает Майкл, и это первое, что он произнес с момента нашей встречи. Мне кажется, что он самый задумчивый и тихий из нас всех.
— Этого не случится, приятель, — твердо заявляет папа, отчего Майкл хмурится до самой Норы.
Мы заезжаем в Нору, и мне становится неловко. То есть я люблю Нору, но это самый убогий дом в мире. Однако внутри он не кажется таким потрепанным, потому что его уже столько раз ремонтировали при помощи магии. Кейт, однако, кажется находит его вид удивительным, и это хорошо, потому что со стороны все больше похоже на «Смертельную ловушку», чем на «Прекрасное место для жизни».
— Папа, у Майкла спички! — визжит Элли, когда мы выходим из машины. Элли объявляет все так, словно это ее личное дело. Майклу не разрешали брать в руки даже детскую палочку с тех пор, как он едва не сжег наш сарайчик для садовых инструментов. Так что в этот раз ее вмешательство оказывается весьма кстати.
Да, Майкл любит играть с огнем. И это его странность.
— Майкл! Спички! — прикрикивает на него папа.
— Давай, пройдем вперед, — говорю я Кейт, оставляя отца разбираться с Майклом. Анна радостно скачет следом за нами, а Элли остается наблюдать, как кричат на ее брата-близнеца. Она та еще садистка. Мне кажется, что Анна на ее фоне немного простодушна, потому что всегда беспричинно счастлива.
Дед Рон сидит на скамейке около дома и курит трубку. Трубка — это что-то новенькое. Он думает, что это заставляет его выглядеть более добродушно и по-домашнему, но курить он может только на улице, ведь ему приходится прятаться от бабушки Гермионы. Великий человек, мой дедушка.
— Привет, дедушка, — приветствую я его.
— Эйдан, внучок! — ах да, «внучок» — это новое словечко в лексиконе деда. — Как дела в школе? Полагаю, ты снова выиграл Кубок по квиддичу для Гриффиндора?
— Ты уже знаешь, — гордо усмехаюсь я. С тех пор, как я стал капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу, мы ни разу не упустили кубок. Джеймс и Дом страшно мною гордятся, даже посещают каждый мой матч. Ал преподает в Хогвартсе, так что в любом случае он и так присутствует на всех играх, но как декан Слизерина, я почти уверен, как-то попытался разок скинуть меня с метлы. Тем не менее, мы с Бобом ни разу не проиграли ни одного матча.
И да, Боб — это мой квоффл. Полагаю, вот она моя странность.
— Вот какой у меня внучок! — заливается соловьем дед. Черт побери, от стыда провалиться сквозь землю хочется. Должен же он хоть когда-нибудь умолкнуть.
— А это моя девушка, Кейт, — представляю я ее. Она стоит чуть позади меня, что весьма дальновидно с ее стороны, так как дедушка еще не научился толком курить трубку, поэтому пепел разлетается повсюду.
— Приятно познакомиться, Кейт.
— Мне тоже, мистер Малфой.
Ох, черт. Проклятие, все же мне точно надо было хотя бы вскользь пройтись по семейному древу. Я сказал ей, что если она увидит кого-нибудь с рыжими волосами, то это Уизли, но волосы дедушки полностью седые, поэтому она не могла знать. В этом и заключается проблема того, что она магглорожденная. Она никогда не слышала ни о Поттерах, ни об Уизли, ни тем более о Малфоях до того момента, как пошла в Хогвартс, да и потом особо не обращала внимания на политическую обстановку или новости. А еще она вряд ли понимает, какая катастрофа только что произошла — назвать Рона Уизли «мистером Малфоем»…
— Эм-м, Кейт, это мой дедушка Уизли, — говорю я ей. Дедушка выглядит сердитым, у него даже уши покраснели. Ох, дедуля, пожалуйста, не надо бить мою девушку.
— Простите, мистер Уизли! — извиняется Кейт. — Я… простите, я не знаю, почему так решила…
— Ох, не стоит волноваться, Кейт, — ласково произносит дедушка, но я с уверенностью могу сказать, что он уже невзлюбил мою девушку. Просто великолепно.
Мы направляемся в Нору, и Кейт яростно шепчет мне:
— Я знала, что это Уизли, Малфой выскочил, потому что я перенервничала! Ты Малфой, твой папа — тоже Малфой… ох, Эйдан, мне так жаль!
— Перестань об этом беспокоиться! — смеюсь я. — На самом деле это было довольно забавно…
На кухне бабушка Молли и бабушка Гермиона. Кейт знает, кто такая бабушка Гермиона, учитывая, что она только недавно вышла на пенсию и оставила пост Министра магии. Бабушка Гермиона умеет вести себя нормально, даже если это и не так. Иначе, чем можно объяснить ее странную одержимость домашними эльфами? Я правда не хочу вдаваться в подробности. Она обнимает Кейт и приветствует ее, бабушка Молли поступает точно так же, приговаривая, что у нее уже готовы булочки и чай. Бабуля Молли просто обожает закармливать людей.
А еще есть прадед Артур. Иногда я думаю, что нам нужно просто подарить ему на Рождество маггла, чтобы он отвечал на все его вопросы, которые только придут деду в голову о маггловском мире. Лично мой любимый вопрос, который он задает магглам, довольно философский: «Почему электричество?», на что я обычно отвечаю: «А почему бы и нет?». Потому что, черт возьми, как еще можно ответить на этот вопрос?
В любом случае, я и ему представляю Кейт, но он плохо слышит ее имя, и поэтому называет ее Кайла, а значит, что именно так она теперь и будет именоваться. Ну, а Анну он вообще называет Эми.
Кейт поражена количеством людей в моей семье. Здесь не только мои прабабушка и прадедушка, мои бабушка и дедушка, мои родители, мой дядя, двоюродные братья моей матери, но еще и супруги с детьми кузенов моей матери.
Здесь просто прорва народу.
Она знает, что Ал преподает в Хогвартсе, и Дженни добра с ней, несмотря на то, что около нее вьется шестеро детей, так что разговор вряд ли получится длинным. Ладно, шесть — это преувеличение. У Ала и Дженни только трое детей, но мне всегда кажется, что их гораздо больше.
Дом становится еще более многолюдным, когда прибывает Ремус с родителями и младшей сестрой Дори. Ей четырнадцать и она сейчас переживает весьма мрачную фазу своей жизни, напяливая на себя только черные вещи. Мама говорит, что никогда не замечала за Дори подобных наклонностей.
— Эйдан, я поцеловался с Тэмми Уолкотт на обратном пути! — ухмыляясь, заявляет мне Ремус.
— Ты целовался с ней в поезде? — смеется Кейт. — На глазах у всех ее друзей?
— А почему бы и нет?
У Ремуса просто невероятное самомнение. Он на год младше меня, но мы оба в Гриффиндоре, и он за это время успел уже перевстречаться со всеми девчонками с моего курса, кроме Кейт. Ну, насколько мне известно. И знаете, лучше не задавать вопрос, ответ на который вы, скорее всего, не захотите услышать. А чтобы объяснить невероятный успех Ремуса у девушек, надо просто вспомнить о том, что он метаморф, и может с легкостью контролировать степень своей привлекательности. Как-то он даже перевоплотился в меня, а затем делился с девчонками Хогвартса страшной тайной, что я гей. Поэтому я искренне не понимаю, что заставило Кейт начать со мной встречаться, и, похоже, никогда уже не узнаю.
Если она только не замаскированный парень. Это бы могло оказаться и правдой, с моей-то удачей.
Ремус отправляется болтать с остальными нашими родственниками. В доме весьма многолюдно, а ведь это даже не вся семья собралась. И до сих пор еще нет мамы. Вдруг мне повезет провести все рождественские каникулы без знакомства Кейт и мамы?
