— Просто глупая ошибка, — произносит Скорпиус, — и все.

— Между вами всегда так! — говорит Дженни. — Все у вас глупая ошибка! Беременность в шестнадцать? То, как вы обманываете Дэйзи? Или Дом?

Вот теперь-то моя эйфория сходит на нет. Не могу поверить, что она вновь поднимает эту тему.

— Я просила тебя сохранить все в секрете! — шиплю я. Я так и не призналась Дом, хотя, как мне кажется, она подозревает, что между нами что-то произошло. — Это было целую вечность назад, и Дом на тот момент уже изменяла Скорпиусу!

Дженни просто кипит от ярости. Поскольку она не может выйти, ведь Скорпиус по-прежнему стоит на ее пути, она начинает сердито метаться по комнате.

— Дженни, ты должна успокоиться, — говорит Скорпиус, — тебе не стоит так переживать в твоем положении.

На мгновение все мысли о нашем поцелуе вылетают из головы.

— Погоди, так ты в курсе? — быстро спрашиваю я. Я считала, что единственная, кто знает о беременности Дженни.

— Если Дженни решила рассказать тебе, то Ал — мне, — пожимает плечами Скорпиус.

Я вот, например, совершенно не вижу логики в его словах. Конечно же, Ал должен был рассказать Джеймсу или еще кому-нибудь из родни. С другой стороны, Джеймс не умеет хранить секреты.

— Не соскакивайте с темы! — кричит Дженни. — ВЫ, ОБМАНЩИКИ!

— ТИШЕ! — шипит Скорпиус. — Почему бы тебе еще Сонорус не применить?

— И применила бы, если бы у меня была палочка, — огрызается она, скрещивая на груди руки. — Уж Дэйзи имеет полное право знать.

— А у тебя нет никакого права говорить ей, — парирую я. — Тебя это вообще не касается.

Стоит словам отзвучать, как я понимаю, насколько большую ошибку только что совершила. Просто чудовищную. Взгляд, которым Дженни меня награждает, стирает всю эйфорию после поцелуя, и я падаю на бренную землю с оглушительным ударом.

— Не мое? — смеется она. — Ты испортила мне девичник, начав перепалку с Дэйзи. Ты испортила ночь перед свадьбой, поссорившись со Скорпиусом. Ты испортила мою свадьбу, целуясь с Малфоем. Отчего же все это не мое дело?

— Ты бы с легкостью могла бы все это проигнорировать, если бы не была настолько чертовски любопытной! — бросаю я не самый справедливый упрек в ее адрес.

— Не смеши меня. Последние месяцы ты только тем и занималась, что страдала и убивалась из-за того, что Скорпиус больше не любит тебя. Это ты выставила себя жертвой, когда на самом деле ты всего лишь маленькая лгунья! Я никогда в своей жизни не встречала настолько эгоистичного человека, как ты! Сегодняшний день должен был быть целиком и полностью моим! Это что, такое преступление, хотеть быть в центре внимания на собственной свадьбе? Но нет, вместо этого ты только доставляешь лишних проблем Скорпиусу!

Вот даже возьмем вчерашнюю ночь — да, я паниковала из-за своей фаты, из-за грядущей свадьбы, а ты даже не обратила на это внимания, зациклившись только на себе и СКОРПИУСЕ! Так что, это мое дело, потому что напрямую касается меня! И мне надоело, что ты считаешь, что солнце и то светит только для тебя!

— Солнце не светит для меня! — кричу я, пусть и не вижу ни единого изъяна в ее словах. Я что, действительно настолько зациклилась на себе?

— Правда? — фыркает она. — Ладно, тогда ответь мне, ты спрашивала у Джорджа, как идут восстановительные работы в магазине? — она не дает мне вставить ни слова. — Нет, не спрашивала. Как не спрашивала и Джеймса о том, как его квиддич, верно? Не спрашивала. Ты когда-нибудь спрашивала меня о свадьбе, если я не поднимала эту тему? НЕТ, НЕ СПРАШИВАЛА! Ты самая большая эгоистка на свете. И я не имею ни малейшего понятия, почему мы вообще с тобой стали друзьями.

Взгляд Скорпиуса мечется между нами, и ему явно некомфортно от того, в какую сторону свернул разговор.

— Мне кажется, тебе пора спуститься с небес на грешную землю, — выплевываю я. — Мы стали друзьями, потому что ты внезапно ощутила в себе прилив человеколюбия и острого желания казаться настоящей паинькой, когда узнала о моей беременности, просто из-за того, чтобы показать Алу свою лучшую сторону. Ты никогда не хотела на самом деле быть мне подругой, просто нужен был повод, чтобы оказаться поближе к Поттерам! — я знаю, что это абсурдно, но сейчас меня распирает от злости, что я и сама верю в свои слова. — Понятия не имею, почему я здесь, как твоя чертова дружка или почему я сделала тебя крестной Эйдана. На самом деле, я даже не понимаю, зачем я здесь! Сделай одолжение, если тебя так бесит мое присутствие, то держись от меня подальше. И случившееся, — я неопределенно веду рукой от Скорпиуса ко мне, — не имеет к тебе ни малейшего отношения.

Ну вот, я забила последний гвоздь в гроб нашей дружбы.

— Да пошли вы, — говорит Дженни, ее голос дрожит от той же боли и гнева, что распирает меня. Она отталкивает Скорпиуса и возвращается в банкетный зал. Скорпиус выбегает вслед за ней, а я ненадолго задерживаюсь в комнате.

Я расстроена, но гнев, что все еще клокочет внутри, не дает слезам пролиться. С одной стороны, я ненавижу все, что сказала Дженни, но, как мне кажется, это из-за того, что ее слова правдивы. И, похоже, себя я ненавижу гораздо сильнее.

Скорпиус возвращается через несколько минут.

— Дженни пока ничего не скажет, — говорит он. — Она дала мне время самому рассказать все Дэйзи.

— Расскажешь? — спрашиваю я.

— Не знаю, — отвечает он, подумав. — Такого больше не повторится, Роза, — я знала, что он так скажет, но мне все равно больно. — Я должен все рассказать Дэйзи, я ведь женат на ней.

— Знаю, — отвечаю я.

— И мы больше не можем видеться, — продолжает он.

Я смотрю на него. Он выглядит сломленным.

— Что ты сказал? — переспрашиваю я.

— Я говорю… думаю, нам стоит обсудить заново вопрос об опеке.

Мое сердце замирает, когда смысл сказанного наконец-то доходит до меня.

— Что, прости?

— Я уже какое-то время думал над этим вопросом, и мне кажется, что так будет лучше для всех…

Голос Джеймса внезапно долетает в комнату из зала.

— Дамы и господа, настало время жениху и невесте разрезать торт, вы ведь уже заждались, да? И что… э-э… прекрасный торт… едва ли не лучшая работа бабушки Молли…

— Это не тот торт, что я испекла! — громко восклицает Молли.

Я перевожу взгляд на Скорпиуса.

— Лучше бы нам уйти отсюда, — говорю я.

— Нам нужно поговорить…

— Не здесь, — обрываю я его и выхожу в банкетный зал.

Дженни и Ал с долей скептицизма смотрят на очень кривобокий свадебный торт. Виктуар выглядит до крайности смущенной, в то время, как Тедди и Ремус, кажется, сейчас лопнут от сдерживаемого смеха.

Дэйзи разговаривает с тетей Анджелиной и улыбается, счастливой паре, даже не догадываясь, что только что случилось всего в паре футов от нее. В каком-то смысле мне жаль ее, и я даже чувствую свою вину… но помочь не в моих силах. И мне кажется, что идея об опеке поселилась в голове Скорпиуса с ее помощью. И за это я буду всегда обижена на нее.

Дженни лучше удается держать себя в руках, чем я думала. Она улыбается, вся такая счастливая невеста, и я сомневаюсь, что с этого дня она хотя бы взглянет в мою сторону. Да я и не жду ничего иного, ведь и сама едва ли могу смотреть на нее, ощущая ужасную вину и гнев. И я не могу перестать думать, спустя какое время она расскажет обо всем Дэйзи. Если Скорпиус не расскажет первым.

Но после того, как торт разрезан, Ал берет слово и дарит Дженни свадебное путешествие. В угаре поспешной свадьбы, пока беременность Дженни еще не так очевидна, они как-то не успели спланировать свой медовый месяц заранее.

— Месяц в Новой Зеландии? — радостно визжит Дженни и обнимает Ала. И я чувствую ни с чем не сравнимое облегчение — по крайней мере, еще четыре недели мне не придется встречаться с ней лицом к лицу. Наверное, я единственная, кто не хлопает и не кричит при этом объявлении.

Они уезжают завтра. В глубине души мне грустно, ведь я не увижусь с кузеном целый месяц. Ал мне как брат, и моя размолвка с Дженни скажется и на наших с ним отношениях. Ну, в любом случае у меня останется еще один надоедливый кузен.