Ал ухмыляется мне, и я отворачиваюсь. Он всегда пытается меня рассмешить в неловкие моменты. Но не в этот раз.

— Он был настоящим лидером и достойным Министром. Это огромная потеря для волшебного сообщества. Давайте почтим минутой молчания министра магии — Луку Ливингстона.

Минута, кажется, тянется вечность. Давай уже, сделай чертово объявление!

— Итак, вернемся к повестке дня. Для принятия участия в выборах министра магии были избраны два кандидата. Они были тщательно отобраны Визенгамотом, и один из них будет избран вами, чтобы представлять все британское магическое сообщество. Каждый из кандидатов достоин этой должности. Итак, кандидаты следующие: Гермиона Уизли…

Звучат радостные оклики и аплодисменты. Мы с Алом и Хьюго громко вопим, и мама отчаянно краснеет, хотя выглядит очень довольной. Слава Мерлину!

— Да, да, — говорит Рассел, немного раздраженный тем, что его прервали. — Поздравляем миссис Уизли. Она будет баллотироваться на выборах с… — он заглядывает в записи, —…мистером Перси Уизли.

Эта новость становится шоком для всех. Ал и Хьюго в неверии смотрят на меня. Никто не хлопает. Мама стремительно бледнеет.

А вот Одри… Она выглядит так, будто Рождество наступило раньше. Вероятно, ее угрозы не были такими уж пустяковыми.

========== 15. Ситуация накаляется ==========

— Какого черта ты творишь? — папа орет на Перси, толкая его в грудь. Они почти одного роста, но я уверена, что папа победит его, если дело дойдет до драки. Мне кажется, дядя Перси скорее наведет смертельную тоску, чем подерется. — Ты — ушлый мерзавец, понял? Гермиона будет идеальным министром магии, ты сам так говорил! Так какого черта ты влез в это, мудак?

— Рон, оставь, — тихо говорит ему мама. — Нет смысла…

— Он — мерзавец! — повторяет папа и вытягивает палочку, направляя ее на брата. — И всегда им был!

— Что происходит?

Звук голоса бабушки Молли заставляет папу немного опустить палочку. Мы решили перенести семейные разборки в Нору, чтобы не устраивать спектакль в министерстве, о чем сразу же напечатали бы в Вечернем Пророке. Хьюго выглядит готовым убить дядю Перси, который еще и слова не сказал о своем внезапном решении бороться за должность министра, но мы с мамой отлично знаем, кто на самом деле стоит за всем этим -отвратительно-самодовольная женщина рядом с ним, тетушка Одри.

— Рон, опусти палочку, — резко говорит дедушка, заходя в гостиную, где мы все собрались.

— Он — мелкий вероломный…

— Да, мы слышали оглашение, — говорит бабушка Молли. — Перси, мы не знали, что ты планируешь стать министром.

На этом все поворачиваются к Перси — услышать, что он скажет в свою защиту. Он напыщенно выпрямляется, но на секунду замирает, прежде чем заговорить.

— Я решил, что это будет отличным карьерным ростом, — объясняет он. Теперь даже я хочу его ударить. Интересно, почему он пришел к этому замечательному умозаключению только в последние сутки?

— Ерунда! — рявкает мама, теряя контроль. — Тебе было абсолютно наплевать на это, пока я не уволила Одри с должности моей помощницы.

— На что ты намекаешь, Гермиона? — спрашивает Одри.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я!— мама яростно рычит.

— Почему бы нам всем не успокоиться? — бабушка Молли пытается оставаться беспристрастной. — Кто хочет чаю? В духовке стоит яблочный пирог…

Благослови ее господь. Даже во время семейных кризисов бабушка Молли хочет накормить нас. Мама, хоть и разгневанная, помогает бабушке с чаем, пока мы все сидим в гостиной, пытаясь успокоиться. Ал, кажется, готов рассмеяться над растущим напряжением. И прибытие Джеймса явно не улучшает ситуацию.

— Я только что услышал от папы! — восклицает Джеймс, с хлопком аппарации появляясь в коридоре. — Поздравляю, Гермиона! — он входит в гостиную, и я отмечаю, что он сильно похудел. Не хочу звучать, как бабушка Молли, но надеюсь, он нормально питается. И подстричься ему не мешало бы. — И вроде как поздравляю, Перси, — дразнит он. — Без обид, но кто же выдвинул твою кандидатуру?

Перси бросает на Джеймса злобный взгляд, не удостаивая его ответом. Перси всегда несколько не одобрял существование Джеймса. Думаю, он ожидал, что тетя Джинни и дядя Гарри произведут первенца получше. Кажется, все так думали.

— Я сделала это, — гордо отвечает Одри. — И его кандидатуру поддержал сам Тимоти Рассел!

— Сколько ты ему заплатила? — горько спрашивает папа.

Джеймс садится на полу возле моего кресла с традиционным «Как дела, Рыжая?», и я замечаю, каким уставшим он выглядит. У него темные круги под глазами. Очевидно, бессонница стала его верной спутницей. Иногда мне интересно, не слишком ли много у него вечеринок.

— Перси проработал в министерстве более тридцати лет, — надменно говорит Одри. — Он проделал путь от младшего помощника министра до высокопоставленного чиновника. По правде говоря, у него больше опыта, чем у Гермионы.

— Больше опыта? — издевается папа. — Ты забыла, что пока Перси работал на министра, контролируемого Пожирателями смерти, Гермиона со мной и Гарри сражалась с Волдемортом? У Гермионы больше жизненного опыта в одном ее мизинце, чем у Перси во всем теле!

— Рон, пожалуйста, не нужно об этом… — устало просит дедушка.

— Почему нет? — возмущается папа. — Никогда бы не подумал, что Перси сделает это снова. Я даже немного зауважал тебя, Перси.

— Что он сделал снова? — спрашивает Ал. Папа выглядит удивленным этим опросом — кажется, он забыл, что мы здесь.

— Выберет министерство, а не семью, — отвечает папа. — Фред в гробу перевернулся бы.

Перси выглядит так, будто папа его ударил. Джеймс, Ал, Хьюго и я переглядываемся смущенно, зная, что упоминание дяди Фреда — опасная территория. Глаза бабушки Молли тут же наполняются слезами.

— Прекрати, Рон! — восклицает бабушка дрожащим голосом.

— Нам лучше уйти, — тихо говорит Перси. — Я свяжусь с тобой позже, мама, — и он аппарирует из гостиной.

— Тебе должно быть стыдно, Рональд, — вмешивается Одри. — Использовать так смерть своего брата! — она исчезает до того, как папа бросает в нее заклятие, которое попадает в бабушкину вазу. Бабушка всхлипывает, пока мама чинит вазу.

— Ненавижу их обоих! — кричит папа.

— Рон, успокойся! — рычит на него дедушка. Он может быть пугающим: несмотря на возраст, он все еще имеет влияние на своих детей.

— Все прекрасно знают, что это была идея не Перси, — подмечает мама.

Мы пьем чай и едим пирог в тишине. Папа яростно поглощает пищу. По тому, как он ест, можно определять его настроение. Если он ест тихо и быстро, значит зол. Если ест быстро и говорит с набитым ртом — значит, возбужден. Если ест медленно — устал. Если он вообще не ест — значит, умирает.

Мама с папой возвращаются на работу после обеда. Ал уже свободен, так что Джеймс уводит его планировать мальчишник, спрашивая, какую стриптизершу ему заказать. По крайне мере, они следуют традиции — никаких унылых выходных в деревне.

Я тоже возвращаюсь на работу, где Линда, Хэйзел и Глэдис поздравляют меня с успехом моей матери. Я решила не упоминать о вчерашней ссоре со Скорпиусом и лишь немного рассказала о девичнике. Им известно только то, что я отлично провела время с друзьями. Как бы я ни ценила заботу Линды, Хэйзел и Глэдис обо мне, иногда немного раздражает то, что им известно абсолютно все о моей жизни.

Сегодня Линда украсила стойку регистратуры в красный и розовый по случаю Дня святого Валентина. Она даже надела красные заколки в форме сердец на волосы, а Хэйзел принесла открытку от мужа. У меня тоже есть валентинка — Эйдан сделал ее для меня вчера в школе. Брайан, очевидно, помог ему с надписью. На ней ровно выведено: «Маме — с любовью от Эйдана!» Линда умиляется ею весь день. Я совершенно забыла о празднике до того, как Эйдан вручил мне открытку.

Даже целитель Кеннеди присоединяется к празднованию — на нем ярко-красный галстук под мантией. Он подходит к регистратуре с коробкой шоколадных конфет в форме сердец.