— Он в порядке? — спрашивает Скорпиус.

— У него все хорошо. В любом случае, уж точно лучше, чем у Луки Ливингстона, — отвечает Джеймс. — Особенно после того, как тот окочурился в прямом эфире.

— Серьезно? — удивляется Дэйзи. — Он умер?

— Я думал, что он уже мертв, — пожимает плечами Скорпиус, и Дэйзи игриво ударяет его по руке, словно ругая за шутку, над которой ей хочется посмеяться, но воспитание не позволяет. А ведь он даже не шутил — очевидно же, что Скорпиус искренне думал, что Ливингстон мертв.

— Мертвее всех мертвых, — говорит Джеймс. И когда он принимается рассказывать историю Скорпиусу и Дэйзи, я отхожу в сторону, надеясь избежать неловкой конфронтации. Она могла бы с легкостью убить меня и представить все так, что это выглядело бы как несчастный случай. На меня могла бы обвалиться полуразрушенная стена, или бы палочка случайно выстрелила в меня заклинанием, или же бы я напоролась на метлу… любой бы способ подошел. Но она не пытается заговорить со мной, просто помогает с уборкой.

Спустя некоторое время, когда стрелки часов подбираются к девяти, а мы слишком устали и замерзли, чтобы и дальше продолжать уборку, бабушка Молли приглашает всех в Нору. Я аппарирую с Джеймсом, который ведет меня бок о бок, словно я ребенок — поэтому, чем раньше я сдам тест на аппарацию, тем будет лучше. В Норе полно народу, когда мы появляемся во дворе. Все здесь, даже Хагрид — он возвышается над всеми остальными в саду. Хагрид слишком большой, чтобы поместиться в доме. И я видела его в последний раз, когда мы праздновали двадцать один год Ала в прошлом году. С тех пор, как я бросила Хогвартс, я впервые вижу столько людей, с которыми вижусь очень редко.

Я направляюсь вслед за Джеймсом, Скорпиусом и Дэйзи вглубь дома, где стоят родители и Гарри с Джинни, обсуждая что-то важное. Я с уверенностью могу заявить, что вопрос и правда серьезный, ведь мама нервно обкусывает ноготь, папа скрестил руки на груди и хмурится, Гарри ерошит волосы, а Джинни выглядит отсутствующей. Обычно они так выглядят, когда обсуждают дела в Министерстве, и сейчас, как мне кажется, происходит именно это. Пусть Джинни и работает в «Ежедневном Пророке» и не имеет никого отношения к этой министерской банде. Но с уверенностью заявляю, что происходящее беспокоит и ее.

— Ты должна сделать это, Гермиона, — говорит папа. — Ты самая подходящая кандидатура на эту должность.

— Рон прав, — соглашается Гарри. — Тебе обязательно стоит согласиться.

— Согласиться на что? — спрашивает Хью, став свидетелем окончания разговора. Мама краснеет и пристально изучает пол. Гарри и Джинни смотрят на нее так, словно ожидают разрешения рассказать обо всем нам. Папе же не нужно никакого разрешения.

— Твою маму могут выбрать министром! — взволновано говорит он. У меня от удивления отвисает челюсть. Вот та новость, которую услышишь не каждый день.

— Министром магии? — недоверчиво переспрашивает Хью. — Правда?

— Нет, — взволновано отвечает мама, — мне просто предложили рассмотреть саму возможность. Уверена, многие захотят подать свои кандидатуры. Тело Луки еще не остыло, не пойму, почему вы все говорите об этом…

— Мама, но это же замечательно, поздравляю! — кричу я.

— Не с чем! — возражает она. — Я сказала, что могла бы попробовать принять участие в выборах, но это вовсе ничего не значит!

— Ух ты, моя мама станет министром! — взволновано говорит Хью, игнорируя слова мамы. Новость разносится по Норе, поднимая настроение всем присутствующим, даже дяде Джорджу, который поздравляет маму. Она выглядит смущенной и отказывается дальше обсуждать эту тему, говоря, что недостаточно опытна для этой работы и вообще не готова. Она просто слишком скромная, как по мне, никто лучше нее не справится с этой работой. Тем не менее мне немного жаль Луку Ливингстона, которого забыли практически сразу же после его смерти. Но кто более всех взволнован, так это тетя Одри — она даже самовольно назначила себя менеджером маминой предвыборной кампании.

Бабушка печет для всех тыквенный пирог и булочки. Миссис Тонкс появляется на пороге вместе с детьми, которые весьма взволнованы творящейся в Норе суматохой. Похоже, мне предстоит та еще работенка — уложить Эйдана спать сегодня вечером. Дори засыпает легко, вот же идеальный ребенок (иногда, у меня даже возникает подозрение, а не робот ли она?), а вот Ремус такой же гиперактивный, как и мой Эйдан.

— Детишки, да?

Дэйзи присаживается рядом со мной в гостиной, когда я пытаюсь откусить пирога, одновременно наблюдая за мальчишками. В данный момент они затеяли шуточное сражение в углу.

— Ага, — неловко отзываюсь я.

— Послушай, Роза, мне правда хотелось с тобой кое-что обсудить, — серьезно начинает она. О Боже, вот то, чего я так опасалась. — Можем ли мы на несколько минут выйти?

Да, черт возьми, давай выйдем. Не хочу, чтобы Эйдан видел мою смерть. И не хочу испортить ковер бабушки Молли. Я киваю и следую за Дэйзи, делая глубокий вдох и проверяя, при себе ли у меня палочка. Она ведет меня к садовой скамейке и мы усаживаемся за маленький белый столик, за которым бабушка и дедушка проводят летние дни. Дэйзи не выглядит злой, скорее обеспокоенной. Может быть, это вовсе не то, что я себе напридумывала. Она молчит пару минут, и утихнувшее беспокойство снова обволакивает меня.

— Послушай, Дэйзи, что бы ты ни хотела сказать, — говорю я, — просто скажи уже?

Похоже теперь она точно уверена, что такта во мне ноль, но мне все равно.

— Верно, — кивает она и делает глубокий вдох. Честно говоря, я не понимаю, что Скорпиус нашел в этой женщине. Она такая мягкая и такая скучная. Да, она красива, но, похоже, ей не хватает внутреннего стержня. Или, быть может, я просто еще плохо ее знаю, проводя время в ее обществе только тогда, когда этого не удается избежать. — Речь пойдет об Эйдане.

Ладно, этого я не ожидала.

— И что с ним? — спрашиваю я.

— Ну, — отзывается она, выпрямившись, — я не думаю, что ваша со Скорпиусом система работает, если честно.

Теперь уже моя очередь выпрямиться.

— До того момента, как ты появилась, все работало идеально, — холодно замечаю я.

— Я не критикую тебя, — спокойно говорит она, и это звучит так снисходительно, — но мне кажется, что нужно разобраться в юридическом вопросе опеки. Эйдан постоянно мечется между твоим домом и нашим, и это совершенно не учитывая его желаний. Я считаю, что ему нужна определенность, некая рутина.

— Без обид, но сейчас очень похоже, что ты лезешь не в свое дело, — хмурюсь я, — и в этом есть закономерность. Наши дни давным-давно поделены, но иногда мы их меняем, если возникает такая необходимость. В чем проблема?

— Проблема в том, что нет стабильности! У Скорпиуса нет полноправного доступа к нему, и я считаю, что это необходимо изменить, — заявляет она мне. И в этот момент я действительно ненавижу эту женщину. — Я понимаю, что вовсе не нравлюсь тебе, — добавляет она, — знаю, что трудно принять тот факт, что я здесь навсегда, но теперь я тоже часть жизни Эйдана, нравится тебе это или нет.

— То, что Скорпиус женился на тебе из прихоти, вовсе не значит, что ты стала частью жизни Эйдана, как не стал им и бездомный, что живет около моего дома, — прямо заявляю я, стараясь не перейти на крик, чтобы никто из моей семьи не услышал. Похоже, эта женщина способна пробудить во мне самые худшие мои качества. — Перестань себя вести так, словно ты ему приходишься матерью.

— Может, тогда тебе стоит себя вести соответствующе, — быстро огрызается она в ответ, а затем ее лицо принимает выражение острого сожаления. — Прости, я не это имела в виду…

— Разговор окончен, — произношу я, поднимаясь. — У Эйдана все в порядке с его никудышней матерью. Спасибо за твою заботу.

На этих словах я разворачиваюсь и ухожу, зная, что уж теперь любые шансы на наше с ней нормальное общение улетучились в неизвестном направлении.

Как же все это ужасно.

========== 11. Разоблачение ==========

Иногда так приятно довериться незнакомцу. Именно поэтому я оказываюсь у дома Брайана МакДональда, стоит мне только покинуть Нору. Эйдан остается со Скорпиусом — сегодня как раз его ночь. И пусть я не слишком довольна тем, что одновременно с отцом он окажется еще и в обществе коровообразной миссис Малфой, но мне просто жизненно необходимо поговорить с кем-то, кто не знает о катастрофе в Косом переулке, чтобы мои проблемы в сравнении с этим не выглядели столь ничтожными. Да, я эгоистка, все верно.