— Ты это сделаешь, — говорит мне Глэдис. — Не собираешься же ты работать здесь вечно.

У меня нет на это времени. Скоро у меня начнутся занятия по аппарации, а еще нужно присматривать за Эйданом, поэтому я просто не могу позволить себе еще и вечерние занятия. Думаю, Глэдис ошиблась в этот раз. Мне кажется, что я буду работать здесь всегда.

*

К тому времени, как я отвожу Эйдана к миссис Тонкс, по Косому переулку во всю снуют люди. Здесь присутствует не меньше половины Министерства, помогая восстановить разрушения. Да и авроры, кажется, проделали большую часть работы под руководством дяди Гарри. Некоторые оставляют цветы возле разрушенных магазинов с фотографиям тех, кто погиб. Окна в Дырявом котле выбиты, а стены покрывает слой копоти, но похоже это весь основной ущерб, нанесенный зданию. Гринготтс, на противоположном конце улицы, кажется единственным местом, которое не задели взрывы.

Как и я думала, универмаг Зарии сгорел дотла. То, что было когда-то весьма оживленным местом, обеспечивающим палочками практически всех волшебников и волшебниц Англии (после смерти Олливандера), теперь представляет собой груду обломков. Некоторые люди зажигают свечи на улице в память о погибших, что лично мне кажется весьма ироничным, учитывая, что он сгорел дотла.

Магазин «ВВУ» стал… наверное, стоит уточнить, что располагался он как раз напротив универмага Зарии. Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагала. И пусть стены здания устояли, но больше ничего не напоминает о процветающем магазине дяди Джорджа. Замечаю Хью, стоящего напротив здания, засунув руки в карманы. Я так давно не видела брата. Забавно, но Ала, Джеймса, Дом я и то вижу намного чаще, чем собственного маленького братишку. Я сказала «маленького»? Хм, ну сейчас в нем уже шесть футов и четыре дюйма росту, и теперь посторонние думают, что это уже я прихожусь ему младшей сестрой. С момента, как ему исполнилось пятнадцать, он начал расти не по дням, а по часам, и я утратила возможность издеваться над ним, как случалось раньше.

— Привет, Хью, — приветствую я его, не в силах отвести взгляд от магазина. — Ого… и правда ничего не осталось.

— Ага, — грустно кивает Хью. Мы столько времени провели здесь в детстве. Дядя Джордж всегда давал нам бесплатно удлинители ушей и ириски «Гиперязычки» для родителей.

— Родители здесь? — спрашиваю я.

— Мама еще на работе, — отвечает он, — а папа и Гарри внутри.

Фред и Рокси выходят из того, что осталось от магазина их отца, и присоединяются к нам. Рокси выглядит так, словно готова расплакаться в любой момент.

— Все пропало, — говорит нам Рокси дрожащим голосом, — ничего не осталось.

— Если не считать тех неуничтожимых пауков, — говорит Фред, и Рокси даже передергивает от мыслей о них. Хью тоже заметно вздрагивает. Неуничтожимые пауки — это весьма натурально выглядящие игрушечные пауки, которыми можно довести до нервного срыва арахнофобов. Мне всегда нравилось оставлять их на подушке папы. И Хью.

— Твой отец в порядке? — спрашиваю я, зная ответ.

— Нет, — мрачно отзывается Фред, — никогда еще не видел его таким подавленным.

— Все из-за того, что сгорела колдография его и дяди Фреда, — говорит Рокси. — Ну помнишь, та, что висела за прилавком.

И правда там был большой портрет дяди Джорджа и его брата-близнеца дяди Фреда, который умер, когда им было по двадцать. Колдо было сделано в тот день, когда они открыли магазин, и их было совершенно невозможно отличить друг от друга, если бы они не носили свитера бабушки Молли с вывязанными инициалами. Не могу себе представить, что должен чувствовать дядя Джордж теперь, когда их с братом детище полностью уничтожено.

— Чем мы можем помочь? — спрашиваю я, доставая палочку.

— Внутри и так полно народу, — говорит Фред. — Может быть, мы просто поможем прибраться снаружи…

Мы приступаем к уборке улицы. Некоторые родственники присоединяются к нам время от времени, снуя из магазина на улицу и обратно. Мы помогаем и другим потерпевшим, у которых нет такой большой семьи, как у нас. И несмотря на тот факт, что вокруг столько людей, сравнится со старым добрым Репаро не может никто. Кто-то вынес радиоприемник, чтобы нам было веселее работать. Министр магии Лука Ливингстон, довольно противоречивый старый чудак, который всегда делал драматические (а зачастую и неуместно-длинные) паузы в своих ужасающе-бездарных речах, комментирует вчерашнюю катастрофу. Стоит отметить, что он уже перешагнул столетний юбилей, и некоторые считают, что он уйдет в отставку с недели на неделю. Этот человек похож на того, кто готов в любой момент отправиться на тот свет.

— Вчерашний взрыв в Косом переулке был… несчастьем. Я выражаю соболезнования от имени всего Министерства магии семьям погибших. Гхм! Печально, когда люди умирают… и это… касается всех.

У меня закрадывается подозрение, что речи ему пишет его же домовик.

— Наши мысли с теми, кто… погиб. Смерть похожа… э-э…

Шуршание страниц. Я почти слышу, как он поправляет очки.

— … на последнее путешествие по пути в… ничто.

Мне его даже немного жаль. Даже в такой ужасной ситуации люди не могут не смеяться над беднягой.

— Смерть приходит ко всем нам… когда мы меньше всего этого ожидаем.

— Весьма воодушевляет, — говорит Джеймс, который только-только прибыл. Он выглядит заметно уставшим, вероятно, от того количества вечеринок, на которых он должен побывать в качестве члена первой команды Пушек Пэддл, которые выиграли Кубок Лиги впервые с 1892 года. Но все же он здесь. — Когда уже этот старикашка помрет и избавит нас всех от мучений?

Внезапно Ливингстон заходится в приступе кашля, а затем раздается громкий звук удара… и тишина.

— Ох, дерьмо! Кто-нибудь знает заклинание сердечно-легочной реанимации?

— Мне кажется, министр умер!

— Мерлин, он мертв!

— Мы все еще в эфире?..

— Похоже, твое желание сбылось, — говорю я Джеймсу, когда он оборачивается в сторону радио, выглядя виноватым.

— Эм… мы просим прощения у наших слушателей, — раздается голос ведущего программы, — но мне кажется… кажется, что министр магии только что умер, прямо в эфире!

— Ого, похоже все же случаются вещи, которые не каждый день можно увидеть или услышать, — пожимает плечами Хью, не выглядя сильно обеспокоенным внезапной кончиной Луки Ливингстона. — В любом случае, он уже давно был что тот ходячий труп.

— Ты бы мог проявить и больше уважения, знаешь ли, — заявляю я, когда люди вокруг принимаются обсуждать случившееся, — все же человек только что умер.

— Да ладно тебе, он ведь сам сказал — смерть приходит ко всем нам, когда мы меньше всего этого ожидаем. А потом упал замертво. Лично я нахожу это весьма забавным.

Спустя пару минут смерть министра подтверждается, и дядя Гарри, как глава Аврората спешно отбывает в Министерство, за ним следуют мама с папой. Но такое ощущение, что смерть министра никого не шокировала или расстроила, ведь некоторые и так удивлялись, как тот еще не помер. А некоторые, кажется, и вообще весьма обрадовались данному факту.

Однако мысли о Луке Ливингстоне быстро улетучиваются из моей головы, стоит только Скорпиусу появиться прямо возле «Волшебных Вредилок Уизли» в сопровождении Дэйзи. Похоже, я составлю компанию старине Луке раньше, чем думала.

— Дерьмо, — шиплю я, стоит мне только их увидеть. Джеймс тихонько ржет над моей реакцией. — Прикрой меня! — приказываю я и прячусь за его спину.

— Скорп, дружище, сюда! — кричит Джеймс, и я буквально втыкаю палочку ему в спину. — АУЧ!

— Я тебя ненавижу! — яростно шепчу я. Скрпиус и Дэйзи приближаются, и я покидаю свое ненадежное укрытие. Дэйзи не выглядит особенно злой, увидев меня, и, может быть, она все еще не в курсе, где Скорпиус провел прошлую ночь. Или, возможно, она просто хорошая актриса.

— Мы подумали, что могли бы помочь, — говорит Дэйзи. — Только сегодня услышали о магазине Джорджа. Я думала, что основной ущерб пришелся на другую сторону улицы.