— Рад видеть тебя здесь, — слышу знакомый шотландский говор позади. Это трепетание сердца уже слегка поднадоело: я слушаю его голос уже много лет, а эффект все тот же.

— Мистер Малфой, — я приветствую его. — Глинтвейна? — здесь только рождественские напитки. Иногда я, правда, переживаю за Джеймса.

— Нет, спасибо, — отвечает Скорпиус. — Я обещал Дэйзи, что не буду пить.

Ох, Мерлин. Интересно, где она прячет свой кнут?

— Ого, а она держит тебя в ежовых рукавицах, — я потягиваю вино.

— Мы завтра обедаем у ее родителей, мне нужно иметь свежую голову, — объясняет он немного пристыженно.

Не сдержавшись, я хмурюсь. С каких это пор Скорпиус делает то, что ему говорят? Он упрямый идиот. Не думала, что кто-то сможет это изменить.

— Сладкий, ты не забыл закрыть заднюю дверь? — стоило только вспомнить о ней, как Дэйзи появляется рядом и обнимает Скорпиуса за талию. — О, привет, Роза!

— Привет, — отвечаю, допивая вино одним огромным глотком. И наливаю себе еще один бокал.

— Да, не забыл, — отвечает Скорпиус, обнимая ее. Изо всех сил сдерживаю тошноту. Она называет его «Сладкий». Это даже хуже, чем тот раз, когда я нашла на чердаке подвеску со словами «Мой сладкий», принадлежащую папе — не могу поверить, что мама подарила ему что-то настолько уродливое. Наверно, она была пьяна. Или, может, нашла ее на помойке. Я допиваю бокал, наливаю себе следующий. — Эй, Роза, не стоит ли тебе притормозить? — Скорпиус выглядит немного обеспокоенным. Самую капельку.

— Я в порядке, не ворчи.

— Я не ворчу, — спорит он.

— Ты всегда ворчишь, — отрубаю я.

— Ладно! — прерывает нас Дэйзи, прежде чем Скорпиус успевает ответить. — Забудем об этом, хорошо?

— Отлично, — говорит Скорпиус.

— Отлично, — повторяю за ним я.

Я ухожу, не в силах больше терпеть мистера и миссис Малфой. Наливаю себе еще вина. Дом болтает с Тони Платтом, — запасным ловцом, чья девушка не смогла прийти. «У нее хламидиоз!» — сообщила она мне возбужденно перед этим. Я, правда, не понимаю, как такое может быть стимулом для общения с этим парнем.

Ал и Дженни уходят рано. В последнее время они стали такой престарелой парой. Раньше с ними было весело. Ладно, не так чтобы весело, но уж точно веселее, чем сейчас. Я провожу вечер за разговором с Лаурой, которая делает вид, что ее не волнует нахождение в квартире Джеймса Поттера — извините, в апартаментах. Я более чем уверена, что он единственный человек, к которому она зареклась подходить когда-либо в жизни.

— Цвет ее волос больше похож на солому, чем на блонд, — бормочу я Лауре, высказывая свои личные мысли о Дэйзи. После нескольких бокалов вина мои мысли не такие уж и личные. — Я знаю, у меня рыжие волосы, но я могу перекраситься. В любой цвет радуги.

— Ага, — скучающе отвечает Лаура.

— Красные… оранжевый… или розовый…

— Розовый — не цвет радуги, — сообщает она мне. — И твои волосы уже и так красно-оранжевые.

— Ладно, тогда зеленый! Вот посмотри, у Тедди может быть любой цвет волос, какой только пожелает. Хочу волосы Тедди. Раньше я хотела самого Тедди, а теперь только его волосы, — как хорошо, наконец, выговориться.

— Роза, ты пьяна, — говорит мне Лаура. — Впервые я чувствую себя рассудительной рядом с тобой.

— Я не пьяна, — спорю я. Ненавижу, когда люди говорят, что я напилась, когда я не напилась. — Ты пьяна.

— Принесу тебе стакан воды, хорошо? — она уходит на кухню.

Ладно, даже если бы я и была пьяна (а я-то не пьяна), мне и вполовину не так плохо, как большинству людей на этой вечеринке. Все, по меньшей мере, навеселе. Ты не можешь наслаждаться Рождественской вечеринкой посередине января, не надравшись. Скорпиус и Дэйзи танцуют, но не так, как люди вокруг них, а медленно. Я уверена, что это не идея Скорпиуса — он ненавидит танцевать, и, очевидно, теперь уже ничто не является идеями Скорпиуса. Наверное, в браке ты просто становишься единым целым со своей половинкой, теряя собственные мысли и мнение. Я никогда не выйду замуж. Беру еще один напиток — Лаура до сих пор не вернулась с водой для меня. Понятное дело, мне нужно еще немного вина.

Люди постепенно начинают расходиться. К этому времени я уже слишком устала, чтобы стоять. Дом подцепила Тони Хламидию, к счастью, не переведя их знакомство в горизонтальное положение. Надеюсь, у нее есть хоть немного здравого смысла. Дэйзи тоже ушла, а вот Скорпиус остался. Наблюдаю, как он прощается с ней у входа и возвращается обратно.

— Ты в порядке? — устало спрашивает он, плюхнувшись на диван рядом со мной.

— Да, — отвечаю. — А не должна?

— Ты немного перебрала.

— Нет, — похлопываю его по голове. У него мягкие волосы. И мне даже немного хочется вдохнуть их запах.

— Ладно, нет — так нет, — ухмыляется он. — Ты в абсолютном порядке.

— Я люблю тебя, — выпаливаю я. Что-то мне подсказывает, что потом я пожалею. — Люблю Скорпиуса больше всех.

— Хорошо, — он смеется. — Я тоже тебя люблю, — говорит он шутливо.

— Нет, я, правда, люблю, — зачем-то шлепаю его по колену. — Я действительно тебя люблю.

— Роза, — он смотрит на меня своими глазами. Глазами, которые я хочу вырвать и хранить в коробке, чтобы смотреть на них, когда захочу. Это странно, не так ли? — Ты пьяна.

— Это ты пьян! Но я все равно тебя люблю.

Он посмеивается надо мной. Вот она я — раскрываю ему свое сердце, а он просто смеется!

— Ты безнадежна, Роза Уизли, — он качает головой. — Иди проспись.

— Скорпиус! — хмурюсь я. Ну почему он не понимает? — Скорпиус, Скорпиус! Скорп! Скорп-О!

— Рози-Роза, — отвечает он, пытаясь понять эту игру «как много вариантов имени ты можешь придумать». — Ты говоришь ерунду, когда пьяна, знаешь?

— А ты говоришь ерунду, когда трезвый. Но знаешь что?

— Что?

— Я люблю тебя.

— Ты вообще в хлам, да? — смеется он. — Я проведу тебя домой.

Мы отправляемся ко мне через камин. Это очень веселый опыт после нескольких бокалов вина, хотя, наверно, не для Скорпиуса, которому пришлось следить, чтобы я вышла через правильный камин. Мы вваливаемся в мою гостиную, разбрасывая сажу и пыль повсюду. Обычно я бы сразу убрала это, но сейчас мне хочется прилечь.

— Давай, иди в кровать, — говорит мне Скорпиус. — И выпей немного воды, это поможет сделать твое завтрашнее похмелье не таким тяжелым.

— Я в порядке! Сомневаюсь, что я настолько уж и пьяна, как ты думаешь.

Он ведет меня в спальню, и я еле сдерживаюсь, чтобы не поцеловать его и не затащить к себе в постель. Сбрасываю свою обувь и забираюсь под одеяло, не утруждаясь раздеться. Он призывает стакан воды и оставляет его у моей кровати, затем опускается на колени у изголовья и нежно гладит мои волосы.

— Роза, — тихо говорит Скорпиус, проверяя, не вырубилась ли я.

— М-м-м?

— Ты спала с тем парнем в новогоднюю ночь?

— Нет, — мой голос приглушен подушкой. — Только с тобой.

Он целует меня в лоб, встает и аппарирует.

*

Боль. Яркий свет. Боль. Ох, эта боль. Какого черта солнце такое яркое утром? Это же январь. Все должно быть печально, пасмурно и дождливо. Сажусь в кровати, осознавая, что до сих пор в том же зеленом платье, что было на мне вчера…

Твою мать.

О нет. Нет, нет, нет, нет! Неужели я могла… То есть я же не могла…

Я призналась Скорпиусу в любви, не так ли?

Меня стоит запереть. Я опасна для общества. Слоняюсь повсюду, признаваясь женатым мужчинам в любви. Больше никогда не буду пить. Никогда в жизни. Даже воду, на тот случай, если кто-то разбавит ее алкоголем.

Поворачиваюсь на кровати, чтобы проверить время — уже полдень. Не удивительно, почему так светло. Мне нужно немедленно обсудить это с Дженни, прежде чем я накручу себя и, в конце концов, взорвусь. Она найдет, что сказать. Не получаю от нее ответа, поэтому пытаюсь связаться с Дом и Лаурой, но и от них тишина. Я даже набираю Лили и Молли, но, очевидно, никто не хочет отвечать на свой сраный телефон! Привожу себя в порядок, отчаянно пытаясь вспомнить, что именно я сказала Скорпиусу и, что более важно, его ответную реакцию. Выпиваю немного антипохмельного зелья, оставленного здесь Дом несколько месяцев назад, — оно помогает от головной боли, но не от усталости.