— Приветик. Я ищу Сюзанну Райан, — говорит он. Гхр-р-р. Сарказм. Чертовски оригинально.

========== 8. Признания ==========

Он бродит по моей гостинной, осматриваясь. Я его даже не приглашала, но вот он здесь. Сканирую комнату на предмет признаков магии. Олли осталась в своей корзинке, но смотрит на Брайана с явным презрением — в конце концов, шишуги не любят магглов. Если бы я не приказала ей сидеть, она бы уже жевала его джинсы. К тому же, я более чем уверена: ему показалось бы странным то, что у моего «джек-рассела» раздвоенный хвост.

— Ты что-то хотел? — спрашиваю, не пытаясь скрыть грубость. Его появление тут не просто неловко, а полностью неприемлемо. Кроме того, я начинаю нервничать из-за мимбулус мимблетонии над камином и движущейся картины в углу. Надеюсь, что он не заметил. — Как ты вообще меня нашел?

— Заглянул в школьные документы, — он пожимает плечами, будто это в порядке вещей.

— М-да, это совершенно не пугающе, — сухо говорю я.

— Мне стоило догадаться, что ты назвалась выдуманным именем, — очевидно, он не пытается ходить вокруг да около. — То есть «Сюзанна Райан» звучало верибельно, но могла бы придумать что-то более реалистичное, чем «Скорпиус».

Я бы не смогла, даже если бы захотела.

— Вообще-то…

— Скорпиус, который женился на Дэйзи, — продолжает он. — Не живут ли они случайно на улице Сезам?

Не могу понять, сарказм ли это. Хотя, наверное, каждый судит по себе. Понятия не имею, где находится улица Сезам, потому что у меня пространственный кретинизм, но ему не стоит об этом знать. География — одна из многих моих слабостей.

— Э, нет, они живут на улице Холдэн… — замолкаю, когда он смотрит на меня. Что-то я не догоняю.

— Послушай, я подумал, что стоит прояснить ситуацию между нами, — серьезно говорит Брайан, запустив пальцы в свои вьющиеся темные волосы, вроде как нервничая.

— Ситуация и так понятна, — немедленно отвечаю я. — К тому же, не я одна назвалась выдуманным именем, Ричард.

— Технически это не так, — отвечает он. — Меня зовут Ричард Брайан Макдональд, — просто все называют меня Брайан, так как моего отца тоже зовут Ричард.

— Ну, как бы ни было приятно послушать твою семейную историю, мне нужно кое-что сделать, — говорю невежливо. — Так ты что-то хотел?

Его брови изгибаются. Теперь я чувствую себя стервой. Как будто недостаточно того, что у меня был чересчур стрессовый день из-за того, что у моего сына и моего… Скорпиуса… дислексия. Так что мне совершенно не в тему этот самодовольный тупица, из-за которого я чувствую себя не в своей тарелке в собственном же доме.

— Мне правда понравилось общаться с тобой в ту ночь, — говорит он. Я чуть не фыркаю, но сдерживаю себя. Кажется, я не слышала более откровенной лжи с тех пор, как Молли сказала, что весит сорок килограмм. — Мне просто стало интересно, вдруг ты хочешь…

— Слушай, Ричард, или Брайан, или как ты там себя называешь, — поднимаю руку, чтобы перебить его. — Мне не нужны отношения, и хоть ты довольно симпатичный парень, меня ты не привлекаешь.

— Но…

— И я уверена, что ты хороший человек, — продолжаю я, — и что ты будешь отличным бойфрендом, но я должна пресечь это в корне — ты меня привлекаешь так же, как кусок хлеба.

— Ты закончила? — спрашивает он, и я киваю. Возможно, я немного перегнула. — Я не собирался приглашать тебя на свидание. Без обид, но ты не в моем вкусе.

— Тогда что ты тут делаешь? — раздраженно спрашиваю я.

— Я принес тебе информацию о дислексии, — он достает большой коричневый конверт из сумки, — и просто хотел сказать, что если тебе захочется поговорить, или еще что-нибудь — мои номера на конверте, — он протягивает мне его. — Ты так быстро убежала из школы, у меня не было времени отдать тебе это.

Я смотрю на него с подозрением. За мои двадцать два года на этой планете я поняла, что мужчины не бывают милыми без причины. И они определенно не дают свои номера, чтобы просто поболтать.

— В чем подвох? — хмурюсь я.

— Никакого подвоха. Просто пытаюсь проявить дружелюбие. Скажи, ты всегда такая настороженная?

— А ты всегда такой дружелюбный? — резко спрашиваю я. Я уже спрашивала это однажды. Я знаю лишь одну дружелюбную особу, не включая Дэйзи, которую и за человека не считаю. Я просто не могу иметь дело с дружелюбными людьми.

— Да, — улыбается он. — Никаких подвохов, обещаю.

*

Январь и правда самый депрессивный месяц года, но есть в нем один день, который я жду с нетерпением с тех пор, как Джеймс попал в команду Пушек Педдл — ежегодная рождественская вечеринка. Да, двадцать второго января, но никто же на самом деле не знает, когда родился Иисус, не так ли? Мы должны праздновать его рождение каждый день — у нас есть один на триста шестьдесят пять (иногда шестьдесят шесть) шансов угадать.

Как бы то ни было, в этом году Джеймс устраивает праздник в своих апартаментах. Мне нравятся эти вечеринки, в основном потому, что туда приглашаются только приятные члены моей семьи, наряду с исключительно прекрасными членами команды (и, к сожалению, их исключительно прекрасными женами и девушками) и несколькими друзьями Джеймса. Даже Дженни с воодушевлением ждет вечеринку, несмотря на то, что беременна и обручена: ее диета для беременных не означает то, что она не может смотреть на меню без фолиевой кислоты.

Я решаю пригласить Лауру, хотя, может, это и не лучшая идея, учитывая их с Джеймсом историю. Да и с Дженни они не ладят. Ну и ладно, может, подерутся, если вечер будет слишком скучным.

— Я становлюсь толстухой! — жалуется Дженни, появляясь из своей комнаты в черном платье.

— Дженни, ты на какой… шестой неделе беременности? — спрашиваю я. — Поверь мне, ты еще не толстая, — она выглядит испуганной. Это весело. — Подожди, пока твой зад увеличится — и больше никогда не станет прежним. И твои пальцы опухнут. А сиськи станут огромными — и не в хорошем смысле…

— Прекрати! — кричит она. — Все же не так плохо, Роза? — не знаю, стоит ли продолжать дразнить ее. — Я имею в виду, ты получаешь в дар прелестного ребенка, в конце концов, оно того стоит, правда?

— Ну, полагаю, в конечном итоге — да, но ты не будешь так думать, пока гаденыш орет в четыре утра каждый день, высасывая из тебя энергию…

— Заткнись, — огрызается Дженни.

Мы встречаемся с Дом и Лаурой перед отправкой к Джеймсу. К нашему приезду все уже празднуют на полную катушку. Джеймс снова развесил рождественские украшения, и люди танцуют под рождественскую музыку. Это так грустно. Как я и подозревала, все симпатичные члены команды пришли с женщинами, которые выглядят как модели, и, вероятно, настолько же безмозглые. Уродливые члены команды пытаются замутить с любой девушкой, какая только попадется в поле их зрения.

— Привет, детка, — Тэйлор Харман, один из самых уродливых мужчин в команде — нет, во всем мире — пристает ко мне, как только я захожу. — Поцелуемся под омелой?

— Я бы не поцеловала тебя даже под анестезией, — отвечаю ему и позволяю Дом и остальным увести меня поздороваться с Джеймсом, который стоит на кофейном столике в шляпе волшебника и поет похабные рождественские песенки под улюлюканье своих друзей.

— Рыжая! — кричит Джеймс, спрыгивая со стола и подбегая ко мне. — Ты пришла! Я думал, ты со мной не разговариваешь, — он уже напился, хотя только полдевятого.

— Не разговаривала, но, думаю, жизнь слишком коротка, чтобы обижаться.

— Совершенно верно, — соглашается он. — И, к твоему сведению, я считаю, что Дэйзи — бревно.

Часть меня подозревает, что он говорит это, чтобы осчастливить меня, но я все равно обнимаю его. Я правда соскучилась по его туповатости.

— Я пригласила Лауру, — сообщаю я.

— А я пригласил Скорпиуса.

Мы принимаем совместное молчаливое решение не убивать друг друга. Не то, чтобы я против прихода Скорпиуса. На самом деле, я надеялась, что он придет — это как давнее бремя. Джеймс уходит поздороваться с Алом и Дженни. Лаура делает вид, что не смотрит на него, но я знаю, что смотрит. Она поступает совсем, как я, когда притворяюсь, что не смотрю на Скорпиуса.