— Так, может, уничтожим её?
— Может, — ответила в губы Тома ведьма.
Том ухмыльнулся и разорвал пуговицы на блузке девушки, затем снял лифчик, толкнул её на спину и стащил оставшуюся одежду вместе с бельём. Не поднимая Гермиону, резко вошёл в неё, и она застонала. Он трахал её жёстко, от чего качался стол, а волшебница кричала от экстаза. Приподняв её за попку, прижал к себе, жадно врываясь своим языком в её податливый ротик. Впиваясь ногтями в спину Тома, она ещё крепче прижимала ногами его тело к себе, ещё сильнее кричала от удовольствия. И она обожала размер члена Волдеморта за боль и сладость, которые он приносил в равной степени.
Гермиона резко выкрикнула, впиваясь зубами в ключицу мага, и задрожала. Том в этот момент кончил в свою королеву, переводил дыхание и поглаживал её по волосам. Подняв голову, заметил стоящего у двери Макнейра. Глаза мага тут же стали красными от ярости, и Гермиона услышала шипение. Повернув голову, она сглотнула и скрыла лицо на груди мага, покраснев до кончиков ушей.
— Вон!
Макнейр не знал, куда ему подеваться. Его резко обездвижил Рабастан, вывел из комнаты, не заходя, чтобы не увидеть королеву милорда в неподобающем виде, в котором имел право её лицезреть только Реддл.
— Том…
— Только не говори, что он не заслужил наказание. Он увидел то, что предначертано судьбой видеть мне! Больше никому.
Гермиона улыбнулась и прильнула к губам мага, который резко аппарировал в спальню, уложив девушку на постель.
— Я вернусь минут через двадцать. Не скучай.
Том вышел из спальни и направился вниз. Гермиона решила принять ванную, чтобы смыть пот, а заглушку ставить не пожелала. Ей было интересно послушать, как будет наказан Макнейр за подглядывание.
Когда Том вошёл в гостиную, то Макнейр сидел на коленях, а Рабастан попивал огневиски.
— Как ты посмел войти без разрешения!? Да ещё и посмел пялиться на свою леди, пока мы трахались! — свирепствовал Волдеморт.
— Видно, чем она очаровала Вас! — выплюнул Пожиратель.
Такой наглости удивился даже Рабастан.
— Если бы не Лестрейндж, я убил бы эту грязнокровку, затуманившую Ваши…
Договорить он не успел, ведь с уст Тома сорвалось «Круцио», и Пожиратель закричал от боли.
— Раби, а ты чего вернулся?
— Заметил, что вернулся он, и пошёл за ним. Я уже был почти возле выхода из поместья, но я один из лучших, чтобы пропустить мимо глаз этого, — фыркнул Пожиратель.
— Ты давно трахался?
Лестрейндж улыбнулся, поставил стакан с огневиски на подоконник и начал расстёгивать брюки.
— Ты гей? — он удивился Гермионе и замер. — Продолжай, — она подошла к Тому. — Я хочу видеть, как его наказывают.
— Продолжай, Раби, – попросил Волдеморт, обнимая любимую, на которой были надеты только шёлковый красный халатик и домашние тапочки.
— Мне нравятся как женщины, так и мужчины, — коротко ответил Лестрейндж, подходя к едва живому после Непростительного Майнейру.
Тот хотел сопротивляться, но удар кулака в висок заставил застонать и сложиться напополам. Рабастан быстро поставил того на четвереньки, вынул свой эрегированный член и без растяжки вошёл. Майнейр закричал не своим голосом, а Гермиона ухмыльнулась. Том проследил за её тёмным взглядом и нежно поцеловал в щёку.
— Я тебя испортил, открыв в тебе тёмную сторону.
— Я не жалуюсь, мой Лорд.
Гермиона отошла от любимого, взяла недопитый стакан Рабастана с огневиски и направилась к мужчинам.
— Как трахается насухую?
— Не очень, — ответил Рабастан, понимая, что она задумала. — Помоги.
Девушка улыбнулась и вылила содержимое на анус Майнейра, который от боли и жжения закричал ещё сильнее. Том восхищался своей леди и возбуждался от такого её поведения.
— Кончай, Рабастан! — приказал Том, когда Гермиона вернулась к нему в объятия.
Через пару толчков Рабастан кончил и вышел из задницы предателя.
— Ты хотел убить мою девочку! Такое не прощается! Oculi contundito!
Майнейр закричал от боли, закрывая глаза пальцами. Волдеморт их просто выдавливал заклинанием, чтобы тот больше никогда ни на что не смотрел.
— Рабастан, отправь этого предателя в Азкабан. Пусть умирает голодной смертью, истекая кровью.
— Слушаюсь, мой Лорд.
Лестрейндж ухватил Майнейра за шиворот и поволок прочь из поместья.
— Биби, уберись здесь! — Том посмотрел на девушку и провёл пальцами по её влажным локонам. — Моя тёмная леди, я тебя хочу.
Гермиона смущённо прикусила губу и развязала пояс халатика. Перед взором Волдеморта предстало любимое тело, которое он подхватил на руки и припечатал к стене. Целуя Гермиону, невербально избавился от одежды, чтобы было легче её трахать. И ведьма стонала от удовольствия, царапаясь и забывая от наслаждения, где она находится. В этом мире никого не существовало, кроме их тел, которые сейчас совокуплялись как и где могли.
Утром Гермиона повстречала в гостиной репортёров «Ежедневного пророка», в том числе и Риту Скитер, которая как только узнала, кто ведьма Лорда Волдеморта, то сглотнула от страха. В камине вспыхнул огонь, и оттуда вышли Долохов и Джинни.
— Никаких вопросов, пока я не закончу рассказ, — приказал Том. — Я хочу, чтобы мою историю напечатали полностью, — он достал из кармана письмо от Дамблдора Ордену.
Всё затянулось надолго. Когда явился Снейп, Том всё ещё говорил. Завтрашний утренний выпуск должен был разнести Дамблдора в пух и прах, а Гарри заставить задуматься над тем, кто друг, а кто враг. И нужна ли ему эта война априори?
После интервью Волдеморт оставил поместье, желая подышать свежим воздухом. Вспоминать всё, что творил с ним Дамблдор, в подробностях было выше его сил. Даже Гермиона с Джинни пустили слёзы, пока слушали. Грейнджер никогда не слышала подробностей тех ночей, но, услышав их, поняла, что Том точно захочет побыть один. Когда она услышала рассказ Снейпа, её сердце готово было разорваться от несправедливости этого мира.
После интервью Гермиона провожала репортёров к точке аппарации и нашла Тома возле могилы отца.
— Я никогда не жалел, что убил его, но жалел, что не смог уничтожить Дамблдора пораньше. Пытался, и ничего не выходило, пока мой крестраж его не убил. Воскрешающий камень… Надо же.
— Думаю, он в снитче Гарри. Что ты сделал с Бузинной палочкой?
— Сломал и сжёг. Мне интересно твоё мнение: меня такого создал Дамблдор, или я таким родился?
— Ты таким стал, потому что захотел. И я не представляю тебя милосердным, как Гарри. Я бы не полюбила спокойного Тома Реддла. Твои дерзость, наглость, бесстрашие, обаяние влюбили меня в тебя.
Том обернулся к ведьме и нежно поцеловал её, после чего последовала вспышка колдокамеры. Оба резко обернулись на щелчок, и парень быстро аппарировал прочь. Волшебники переглянулись и засмеялись.
— Он хотел увидеть правду, — прошептала Гермиона, — и её запечатлели.
— Тебе понравился Рабастан?
— Ревнуешь? — он ответил улыбкой на улыбку, притягивая девушку к себе за талию.
— Я видел, как ты смотрела на его член.
— Я видела только насилие, которое мне понравилось. Я даже не смотрела на его фаллос. Я люблю твой.
— Хочешь его?
— Всегда хочу.
Том улыбнулся и обнял волшебницу. Её объятия дарили чувство защищённости и спокойствия. Он был уверен в ней так же, как в себе. И с каждым днём он создавал новую Гермиону, которая для всех становилась тёмной королевой, а для него оставляла истинное лицо, чтобы он мог лицезреть её любовь и нежность.
***
С самого утра Том бродил по уличной части мэнора. Ноги сами привели к кладбищу. Гермиона уже была возле него спустя полстолетия ожидания, а он всё ещё чего-то тут ждёт. Заметив сову с газетой в лапке, расплылся в улыбке. Весь магический мир узнал, почему появился Лорд Волдеморт и что он готов убрать тиранию. Конечно, он не собирался вдруг стать самым добрым и милым правителем, но решил, что убивать будет только в крайнем случае.
Гермиона обняла его со спины, и мужчина улыбнулся. Солнце уже освещало красоту весенней природы, но влюблённые не спешили уходить. Они одни в этом поместье, не считая запертого в подвале Петтигрю. Когда солнце осветило и кладбище, волшебники уже хотели уйти, но звук аппарации заставил остаться. На них смотрел Гарри Поттер с мечом Гриффиндора в руках. Он был напуган, а за ним резко раздались звуки аппарации, и в мальчика полетели заклинания из палочек Билла, Рона и Артура Уизли. Парень едва успел спрятаться за могилой отца Реддла.
