— Я найду для тебя что-то, чем тоже дорожил Салазар.

— Он ненавидел магглорождённых, найди что-то из Гриффиндора или Когтеврана. Я умная и храбрая.

— Я знаю, что у Ровены Когтевран тоже были перстни. Дай мне пятьдесят лет, и я найду один для тебя.

Гермиона засмеялась и согласно кивнула. Том смотрел на перстень и понимал, что эту красоту нельзя осквернять. Этот подарок он оставит себе на память.

Сколько же ты сидела над книгами, скольким писала, скольких достала, чтобы найти перстень? Для тебя нет ничего невозможного, моя тёмная королева.

Этого Том не сказал ей вслух, а просто обнимал. Обнимал ту, которая подарила ему любовь, и эту любовь он считал своей слабостью. Он уже сейчас понимал, что, если Гермиону хоть пальцем тронут, он убьёт каждого, кто был к этому причастен. Впервые ему было страшно, что с его девочкой может случиться непоправимое. Дамблдор оставит напутствия всем, кто был ему предан, о Гермионе и её переосмыслении мира. Но как помочь ей выжить до того, как она попадёт к нему. Уизли точно её обездвижат.

Ничего. Я умён и хитёр. Уизли! Её подруга Уизли, которая нравится, по россказням Гермионы, Долохову. Это можно использовать. Да! Определённо, нужно использовать!

Когда они вернулись к друзьям, те уже гуляли на улице, с помощью магии слепили снежного Реддла и были по нему снежками. Причём все.

— Предатель ты, Долохов! — шутил Том, подходя к остальным.

— Знаешь, ты иногда бесишь! — ответил русский и попал снежком прямо по носу снежного Волдеморту. — Десять очков Слизерину!

— С кем я вожусь, а? — он посмотрел вопросительно на девушку, которая смеялась над проделками Пожирателей.

— Гермиона, брось снежком ему в лицо. Наверняка он заслужил. Если не сейчас, то в будущем точно, — предложил Эйвери, протягивая «оружие».

Гермиона ухмыльнулась и взяла снаряд, встав напротив снежного Тома.

— Только попробуй, — шутил Реддл, глядя на ведьму.

Грейнджер шаловливо замахнулась и резко развернулась, попадая настоящему Тому прямо в щёку. Все замерли, а Гермиона ухмылялась. Реддл хищно взглянул на неё и с разбегу набросился, закидывая девушку в сугроб. После этого все решили спасать волшебницу, поэтому били по Реддлу снежками в спину, но он будто не чувствовал, пока пытался защекотать Грейнджер, расстегнув её пальто.

— Маленькая нахалка! — шептал змееуст.

— Хватит! Мне щекотно! — кричала сквозь смех и слёзы ведьма.

— Гермионе нужна подмога! — крикнул Нотт, и они с Долоховым резко оттащили Тома от слизеринки, а остальные трое бросали в него снежками.

— Ну я вам устрою!

Том лепил снежок за снежком и кидался ими во всех, пока Гермиона сидела всё ещё в сугробе и смеялась. Возле неё встал Лестрейндж и протянул руку. Она ухватилась и резко дёрнула парня на себя, заставив его сразу же оказаться в сугробе.

— Изменники! — крикнул Реддл, подходя к смеющимся Виктоару и Гермионе. — Значит, вот как вы меня любите!

— Прости, не удержалась, — смеялась девушка, пока Лестрейндж отдыхал на снегу. — О чём задумался? — спросила Гермиона, присев возле Виктоара.

— Ты могла бы подумать, что будешь играть в снежки и валяться в сугробах с Пожирателями?

Ведьма звонко засмеялась и подала руку Тому, который помог подняться ей на ноги.

— И в самом страшном сне не додумалась бы до такого!

— Хозяин, Антонин, — пропищал эльф. — Мы подготовили шашлык, мангал и шампуры. Всё, что приказала мисс Гермиона.

— Отлично.

— Что за новые маты? — спросил Розье.

— Это маггловский способ жарить мясо на природе. Я научу. Тони, между прочим, так уже делал в России в детстве.

— Чистая правда, — подтвердил Долохов.

— Ребят, это хороший способ пообщаться и поесть шикарную еду. Не смотрите так, я рос в маггловском приюте, забыли?

— Точно, — ответил Розье. — Тогда проверим, как магглы проводят время на природе. Может, и нам понравится.

Гермиона улыбнулась, и они ещё долго играли, а после отдыхали, сидя на ступеньках мэнора, наложив на себя согревающие чары. На улице было темно, двор освещала почти полная луна, и сияли звёзды.

— В городе такого не увидишь из-за заводов, — тяжело вздохнув, прошептал Том.

— Верно, — ответила Гермиона.

Долохов хмыкнул и выпустил невербально Патронуса в виде сибирского тигра. Животное вальяжно прогуливалось, а после, набирая темп, перешло на бег.

— Эрьер, попробуй, — предложила Гермиона.

— После тебя. Мы твою выдру месяца два уже не видели.

Девушка улыбнулась и чётко произнесла «Экспекто Патронум». Но вместо выдры из палочки вырвалась королевская кобра. Гермиона резко спохватилась на ноги, не ожидая такого поворота.

— Нагайна! — чётко произнесла девушка.

— Азиатская змея? — спросил Эйвери.

— Какая змея? — удивилась ведьма.

— Маледиктус! — чётко произносит Эйвери. — В общем, это азиатские женщины, которые родились людьми, но во сне превращаются в змею. Наяву тоже могут, но это пагубно для них. Чем больше превращений, тем быстрее человеческую личность выталкивает змея. При этом змея всё помнит и понимает.

— Говорят, что возле Дамблдора сейчас есть некая Нагайна, — произнёс Нотт. — Я слышал разговор Уизли и Пруэтта.

— И каким образом она бросит Дамблдора и станет лучшим оружием…? — Гермиона умолкла, глядя на Волдеморта, как и все, а Том поднялся и подошёл к девушке.

— Значит, она станет змеёй, и Дамблдор её предаст. А я змееуст. Я приму её, если повстречаю, — Том улыбался.

— Она ударила меня носом, — Гермиона прикрыла глаза, но слёзы всё равно катились по щекам. — Том, она могла убить меня в Годриковой Впадине, а она ударила меня. Просто ударила!

— Тебя никто не тронет из моих людей, — он обнял еë, и ведьма вцепилась в его плечи.

— Чёрт, слишком много информации придётся скрывать в памяти. Ты уверен, что сможешь это сделать? — задумался Лестрейндж.

— Я лучший легилимент в мире — смогу.

— Поспорю. Будет получше, — Том удивлённо посмотрел на волшебницу. — Снейп, — ответила Гермиона.

— А может, его учителем был я!

— Может. Он не раскрывал секреты. Он меня ненавидел за то, что я зубрила, гриффиндорка и подруга Гарри.

— Почему? — спросил Розье.

— Не всё вам нужно знать, — ответил Том.

— Ставлю сто галеонов, что Патронус Тома — Василиск! — заявил Долохов. — Патронусы парные, если ты влюблён. Гермиона — влюблена, вот её Патронус и подстроился под нашего Лорда.

— Ставлю сотню, что его Патронус тоже королевская кобра, — поддержал Розье.

— У меня не получается Патронус, — признался Реддл.

— Неужели не появились прекрасные воспоминания? — грустно прошептав, спросила Гермиона.

— Их стало очень много, милая. И все связаны с тобой, но стóит мне подумать, что ты оставишь меня на пятьдесят лет, всё счастье куда-то уходит.

— Я вернусь, и сейчас рядом. Попробуй, Том. Один раз выбрось грустные мысли из головы. Больше не прошу. Один раз.

Том улыбнулся. Он помнил, что ради него Гермиона начала изучать тёмную магию, ради него согласилась на крестраж. Ради его тёмной души решила отказаться от семьи и друзей. Один раз осчастливить её не составит труда. Вспомнив, как она шептала ему о любви, как отдавалась каждый раз, как смотрела на него, он чувствовал, как сердце начинало биться чаще, а дышать становилось труднее.

— Экспекто Патронум, — прошептал ей на ухо Реддл, и из его палочки вылетел светлый луч, который превратился в огромного Василиска, обвившегося вокруг кобры, будто закрывая и защищая её от всех опасностей.

Розье почти завыл, а Долохов победно улыбнулся.

— В доме есть. Зайдём — отдам.

— Куда ты денешься, — протянул слова Антонин.

Все наблюдали за шикарными змеями: одна больше другой, он и она. Том обнимал девушку за талию и заворожённо глядел на Василиска и кобру. Сибирский тигр ластился вокруг ноги Долохова, пока русский не убрал его.

— Ты больше не гриффиндорка, Гермиона. Забывай прошлое, — шептал на ухо Реддл. — Ты — змея. Шляпа первый раз ошиблась, но во второй раз распределила тебя верно.