— Дамблдор ни разу не пропускал Самайн в школе. Думаю, он явится. Я беспокоюсь о тебе. Ради будущего он может убить тебя.

— И они не задали вопросов, почему Дамблдор будет недоволен нашей парой?

— Задали, — тяжело выдохнув, произнёс Том. — Я впервые в жизни говорил о том, что он творил со мной. Они в шоке, пошли снимать стресс.

Гермиона хотела спросить, не расскажет ли Том и ей, но видела, как ему трудно это вспоминать.

— Ты не пробовал заблокировать эти воспоминания?

— И не подумаю. Я должен помнить, почему стал таким. Ты говоришь, что убиваю тебе подобных, не удивлюсь, если этот кретин заявит, что раз я держусь чистокровных, то захочу уничтожить других. А дальше всё пойдёт своим чередом. Я расскажу тебе. Однажды расскажу. Обещаю.

— Я не заставляю.

— Ты должна знать.

Гермиона пересела на колени Тома и, запустив пальцы в его чёрные волосы, нежно поцеловала. Он отвечал отчаянно, почти любя. Она была его берегом покоя, и этот островок нежности он не отдаст никому.

***

Реддл проснулся от приятной тяжести на груди. После вчерашнего разговора Том и Гермиона просто легли спать. Вылезать из постели, когда на твоей груди спит шикарная девушка, не хотелось, но время уже подходило к завтраку.

— Герми, пора вставать.

— Уже утро?

— Утро. А мы хотели ещё Хогсмид посетить, Косой переулок и маггловский Лондон.

Ведьма только угукнула и снова провалилась в сон, обнимая парня. Том засмеялся и решил действовать радикально.

— Герми, а ты боишься щекотки?

— Не смей! — она приоткрыла один глаз, но не успела ничего предпринять — Том уже набросился на неё и начал щекотать.

Гермиона громко засмеялась, умоляя остановиться, но волшебник не собирался прекращать свои пытки. Спустя пару минут слизеринец сжалился над гостьей из будущего и нежно поцеловал её шейку, от чего по телу волшебницы пробежались мурашки по коже.

— Это запрещённый приём.

— Который из?

— Оба.

Том улыбнулся и резко выскочил из постели, говоря всем своим видом, что пора завтракать, переодеваться и уходить прочь из школы.

На завтрак они вошли, держась за руки, и девушка, как всегда, села возле Долохова. Слизеринцы были явно с похмелья и косились на Тома.

— Я вам всё рассказал, чтобы вы меня жалели, бросая косые взгляды? — прошипел парень. — Это всё прошлое.

— Извини, — буркнул Розье. — Просто в голове не укладывается.

— А вы разложите по полкам и перестаньте меня жалеть, — приказал Том.

— Я им говорил, чтобы вели себя поспокойнее, — произнёс Долохов. — Но совет влетел в ухо только Лестрейнджу.

— Правда? И что ты думаешь, Виктоар? — спросил Реддл.

— Что нужно делать выводы и мстить. Прошлое не вернуть.

— Хоть одна здравомыслящая голова помимо Антонина.

Гермиона молчала, но взгляд сразу перевела на Лестрейнджа. Он взглянул на девушку, и она вошла в его сознание.

«Не нужно меня бояться»

«Будущее показывает, что нужно. Такой преданной Тёмному Лорду семейки, как твоя, больше нет»

«И что в этом плохого?»

«Ты ненавидишь меня»

«Глупости»

«Ты ревнуешь Тома ко мне»

Ненадолго их диалог стих. Виктоар сглотнул слюну и перевёл взгляд на Тома, который в упор смотрел на друга, а затем специально нежно поцеловал Гермиону в висок. Лестрейндж опустил глаза, понимая, что Реддл был всё это время в его голове, просто молчал. Затем Пожиратель снова посмотрел на Грейнджер, призывая войти в его сознание, что и сделала ведьма, ведь маг не владел легилименцией.

«Это так. Курсе на четвёртом это осознал. Но ты не вызываешь ненависти»

«Почему?»

«Том никогда не смотрел на парней. Ему нравятся девушки. А желать ему одиночества слишком эгоистично. Я тебе завидую, но не ненавижу»

Гермиона улыбнулась, как и Виктоар. Реддл ухмыльнулся.

— Я рад, что вы выяснили отношения, — прошептал Том на ухо девушке. — Он мой друг. Надёжный друг.

— Я поеду на каникулы в мэнор Лестрейнджей.

Реддл благодарно поцеловал её в щеку, а Виктоар ухмыльнулся. К ним подошла Эйлин, которая покинула застолье минут десять назад.

— Том, Антонин, вас срочно вызывает Директор.

— Причина? — спросил Долохов.

– Я точно не знаю, но видела родителей Уизли.

Ребята переглянулись и ухмыльнулись, а Гермиона испуганно на них посмотрела.

— Не волнуйся. Я всегда сухим выхожу из воды. Присмотрите за Гермионой.

— Без проблем! — оживился Розье.

— Любители лягушек, — посмеиваясь, произнёс Нотт.

— Круассанов! — в один голос заявили Грейнджер и Розье, и все засмеялись.

Гермиона искренне веселилась в компании Пожирателей, что приводило её в восторг и ужас одновременно. Она понимала, что что бы ни задумал Том, он побеждает.

***

Том и Долохов шли абсолютно спокойные. Их совсем не волновали последствия их поступка, ведь насильники заслужили. Когда слизеринцы вошли в кабинет, то здесь были Директор Диппет, деканы Слизнорт и Дамблдор, Билиус Уизли и его родители.

— Доброе утро! — заявили в унисон слизеринцы.

— Мистер Долохов, скажите, у Вас есть нож из гоблинской стали? — спросил Директор.

— Конечно. Мне Чейсанор Эйвери подарил на пятом курсе. Это всем известно, — спокойно ответил русский.

— И он в школе? — в ужасе спросила мать Уизли.

— А что? Как будто я им убиваю. Им удобно резать яблоки, — пренебрежительно фыркнул русский.

— Директор, — тон Реддла стал почти бархатным, — что происходит?

— Я сейчас расскажу, что происходит! — шипел Альбус. — Мистеру Уизли отрезали на левой ноге пальцы гоблинской сталью! Он молчит, значит, дал Непреложный обет! Его пытали!

— Билл, тебя пытали? — ужаснулся Том, но рыжий молчал. — Если он дал Обет молчания, как Вы узнали, что у него нет пальцев, профессор? — Реддл сверкнул глазами, и этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Один и сокурсников мистера Уизли заметил и написал мне, — ответил Дамблдор.

Ещё один шпион! А чтоб их всех твоих прихвостней, Дамблдор!

— При чём тут Антонин? Мало ли, где ошивается Уизли. Может, он нарвался.

— Директор, я клянусь палочкой, что никогда не применял этот нож против воли Уизли. И нож этот никому в руки не давал.

И палочка засияла, говоря о правдивости слов слизеринца. Том победно улыбался, а ведь и не подкопаешься к словам Долохова. Они спросили Уизли, какую увечить ногу, и тот согласился на левую. Никакого насилия.

Билиус в ужасе посмотрел на свечение палочки и прикрыл глаза. Он сам догадался, почему он приняла клятву Долохова.

— Профессор Дамблдор, видите, мои мальчики невиновны, — улыбаясь, говорил Слизнорт. — Я доверяю Тому и его друзьям.

— Тогда кто? — крикнул Альбус.

— Спокойствие, только спокойствие, профессор, — попросил Директор. — Дети, все трое, можете идти. Остальных попрошу остаться.

Не успели студенты покинуть кабинет Директора, как Долохов прижал к стене Уизли, а Том недовольно цокнул языком.

— Имя, Уизли, или хуже будет, — шипел Антонин.

— Бренден Петтигрю.

Слизеринцы удовлетворённо ухмыльнулись и собрались уходить.

— Я не хотел, чтобы узнали! — в ужасе крикнул гриффиндорец, и слизеринцы вернулись к парню. — Я скрывал как мог.

— Это должно было вылезти, чтобы Дамблдор узнал, — решил смилостивиться Том. — Я обязательно ему расскажу подробности вашей пытки, но сейчас мне нужно взять пальто и забрать девушку. На сегодня у меня другие планы.

Слизеринцы ушли, оставив бедного Билиуса стоять у холодной стены. На его плечо упала тяжёлая рука Дамблдора.

— Ты был не один? — Уизли молчал. — Ты не знаешь, куда собрался Том?

— На днях я слышал, что он с девчонкой из будущего собрался за костюмами на Самайн в Косой переулок, а куда дальше, не знаю.

— Она грязнокровка, значит, захотят посетить маггловский Лондон. Там их и поймаю. Мой бедный мальчик, как ты настрадался. Кому больше досталось? Тебе?

— Нет.

— Бедный Игнотус, – Дамблдор догадался, что вторым был Пруэтт. — Значит, мы устраним эту ведьму. Теперь она угроза для будущего.