– Успешных поисков, – пожелал ему вдогонку Лео.

– Без вариантов. Я ей обещал, – донеслось с лестницы.

– Ей или себе?

Игра слов… Всё непередаваемо больше, чем простые слова. Сначала едва уловимое, а теперь – непреодолимое и зовущее «Пора!» Выйдя на улицу, Этьен на ходу выбрал музыку в плеере: «Спейс», альбом «Только синева». Под «Слёзы грусти» в наушниках сумерки становились минорно-лиловыми. Золотой свет просыпающихся огней увлекал за собой. Залитый дождём тротуар вёл по ступеням в электрические лабиринты подземки. Поезд распахнул двери, приглашая войти. Этьен окинул взглядом вагон и, сняв наушники, замер, потрясённый. Это было настоящим чудом. Именно в этом вагоне, среди ничего не значащих пассажиров ехала… Она.

«Салют, Маева».

Маева прислонилась к поручню вагона метро и позабыла, где она. Перед её глазами стоял Этьен. Он больше не был туманным образом из её снов. Теперь память рисовала его с мельчайшими подробностями: милую родинку на щеке, тонкую нить шрама через бровь, каждую ресницу, каждую искорку взгляда. У него был удивительный взгляд, полный внимания и доброты. Маева мысленно вернулась в вагон поезда и затаила дыхание. Это невероятно! Этьен действительно смотрел на неё. Их разделяло всего несколько шагов. Осталось лишь преодолеть расстояние. Тени сомнений уходили за пелену дождя, который покинул город.

– Салют. Мне сказали в баре, что ты спрашивал обо мне. Ничего, если на «Ты»?

Аккуратные стрелки на веках и длинные ресницы притушили взгляд. Маева смутилась и уставилась себе под ноги, созерцая промокшие и видавшие виды кеды. Снова один на один. Дольше прежнего. Ближе близкого.

– На «ты» будет намного лучше. Рафаэль дал мне твою визитку с электронной почтой. Я написал тебе.

– К сожалению, ноутбук не со мной. Если решил заказать картину или постер, придётся подождать.

– Ты рисуешь только пейзажи?

– В основном, да. Я работаю акрилом, акварелью и пастелью.

Отпустив поручень, Маева принялась искать в сумке фотографии своих прежних работ. Внезапный толчок заставил её потерять равновесие. Она вновь угодила в объятия Этьена. Сквозь сознание пробежала яркая вспышка. Бездонная синева и надежда в карих глазах встретились в каком-то ином пространстве. Всё вдруг потеряло значение. Удары сердца слились в единый ритм. Один, два три…

– А если я попрошу тебя нарисовать портрет?

Маеве хотелось назвать Этьена по имени. Он до сих пор не представился и вряд ли подозревал, что она может его удивить.

– Я с удовольствием нарисую тебя, Этьен.

– Лучше, пусть это будешь ты. Нарисуй мне себя.

– Попробую, но не знаю, получится ли.

– Обязательно получится. Если никуда не спешишь, может, выйдем и посидим в каком-нибудь кафе?

Этьен не спешил разрывать их объятия, его спокойный голос звучал ласково и чарующе. Поезд замедлил ход, и Маева поспешила кивнуть ему в знак согласия.

– Только у меня одно условие. Пообещай, что ты больше не исчезнешь.

– Хорошо. Я постараюсь.

Он взял её за руку и потянул за собой, навстречу долгому вечеру и ступеням, ведущим вверх. Маева улыбнулась этим мгновениям. Какое-то время ей можно было тихо и послушно идти за Этьеном. Её мысли кружили в сумасшедшем хороводе. Странно, почему Этьен не удивился, что ей известно, как его зовут? А ещё, почему днём, в баре, она побоялась, что он прикоснётся к ней? Это даже глупее, чем оробеть перед ним, таким простым и искренним. Он впервые взял её за руку. И в том, как он это сделал, есть что-то неповторимое. Словно он никого и никогда ещё не брал за руку так… Кафе «Стефано», столик на двоих. Куда же, куда могли подеваться её рисунки? Неужели…

– … Не могу найти своё портфолио с рисунками. Неужели оставила в полиции? – Маева внимательно проверила содержимое сумки ещё раз и опустилась на стул в полной растерянности.

– Если это не тайна, что полиции было нужно от тебя?

– Они расследуют убийство. Один из посетителей бара звонил мне с номера убитого.

– Что-нибудь удалось прояснить?

– Скорее, наоборот. Всё ещё больше запуталось, а я слишком мало знаю, чтобы помочь расследованию. А твой друг… Он, кажется, тоже о ком-то меня спрашивал.

– Без фото всё равно не разобраться. Лучше скажи, какой кофе ты любишь? Не уверен, что смогу угадать.

Этьен пристроил свой рюкзак на свободный стул за столиком и сменил тему разговора. Если Маева не смогла вспомнить даже имя, которое назвал ей Лео, расспрашивать не имело смысла. Наверняка, она успела устать от всех этих расспросов. Во всяком случае, она выглядела усталой, и Этьену хотелось её приободрить.

– Мятный латте. Было бы здорово.

– Всё, что хочешь, только не грусти.

– Хотела показать тебе свои рисунки, а их нет.

– Ну, допустим, я видел кое-что на твоей странице, – Этьен извлёк из рюкзака свой макбук.

– Придумала. Я покажу тебе скрытые арты.

Этьен подключился к сети через вай-фай кафе. Забавно вышло, но ему даже не пришлось ничего выспрашивать у Маевы. К тому же откуда-то знала его по имени. От таких сюрпризов у него даже пробудился аппетит, и Этьен обратил внимание своей спутницы на предложение вечера.

– Закажем что-нибудь?

– Только латте. Я не ужинаю.

– А что, в полиции теперь кормят обедом?

– Ну, хорошо, тогда, что-нибудь лёгкое. Пусть будет брускетта.

К ним подошёл официант. Он принёс графин воды и поинтересовался, готовы ли они сделать заказ.

– Брускетту с артишоками, омлет с сыром, салат «Нисуаз», мятный латте и эспрессо, – Этьен попросил, чтобы напитки подали горячими, – Мы пока не определились с десертом.

– Значит, эспрессо, всё-таки, не двойной, и, на самом деле, я не угадала?

– Всё верно. Я беру двойной в первой половине дня.

Этьен набрал в браузере «ДевиантАрт» и развернул монитор макбука так, чтобы смотреть было удобно им обоим. Маева засмотрелась на его руки: загорелые, с длинными пальцами и красивой формой ногтей.

– Логин, пароль, – он уступил Маеве управление сайтом и отстранился, чтобы не смотреть.

– Добро пожаловать в мою скромную галерею, – она вошла на свою страницу. – Это мой первый оцифрованный арт. Вот продолжение. Эти два эпизода пока скрыты. Ждут своего часа…

Маева продемонстрировала четыре своих работы. Это были футуристические пейзажи с потрясающей цветовой гаммой. На первом арте вершину возвышающейся над разрушенным Парижем Эйфелевой башни позолотил закат. Его краски создали трагичное и захватывающее впечатление. Повсюду сновали инопланетные корабли. Слайд два. Стройный воин с сияющим луком за спиной остановился на краю скалы. Перед его взором простиралась панорама ночного города и бескрайнее небо, усыпанное звёздами. Город манил электричеством огней и загадочной геометрией улиц. Третий слайд. Глубокий разлом поделил деловой Ла Дефанс пополам. В бездне разлома зарождался новый мир. Воин замер, стоя на обломке Большой Арки и глядя в неизведанную бездну. Четвёртый сюжет. Протагонист миновал врата, увитые плющом, и устремился в тёмно-изумрудный лес…

– А там, в лесу, что его ждёт? – Этьен попросил показать всё сначала.

– Я, наверное, и так уже кажусь тебе странной.

– Мне нравится, что ты такая.

Этьен говорил, как чувствовал. Ему пришлись по душе задумчивость и серьёзность Маевы, её дерзость во взгляде, редкая и сдержанная улыбка.

– Я не знаю, какая я.

У Маевы не осталось выбора. Искренность Этьена требовали только правды взамен. Синева, окаймлённая длинными ресницами, подтверждала это.

– Зато ты не пытаешься никем казаться.

– Иногда мне вообще кажется, что меня нет. Есть только мои фантазии про иные миры и их обитателей.

– Как ты создаёшь эти фантазии?

– Зачем создавать? Они просто есть, я их вижу и рисую. Мне помогает музыка. Например, Идол. Конечно, он ещё мало кому знаком, но это очень необычный музыкант. Талантливый и таинственный.

– А по-моему, Идолу ещё предстоит стать музыкантом. В его треках яркий ритм, много эффектов, но почти нет мелодии.