Вздохнув, я перекатилась с одного бока на другой, увлекая за собой телефон. Чувствуя легкую сонливость, я засунула руки под холодную подушку и прикрыла глаза, все ещё слушая всё, о чем говорится в фильме, смысл которого я едва могла уловить.

Почувствовав лёгкую вибрацию телефона, я приоткрыла глаза, всматриваясь в густой полумрак комнаты. Появилось острое ощущение дереализации, будто я проспала до утра и пропустила уроки, хотя на самом деле я заснула всего лишь на несколько часов. Ватными пальцами я обхватила мягкий чехол телефона, нажимая на кнопку блокировки, и тут же поморщилась от яркого света экрана. Сердце невольно екнуло, когда в глаза бросился пропущенный вызов от Чонгука. Резко пропали оставшаяся сонливость и желание проспать до утра. Проведя пальцем по экрану, я с трепетом и страхом приложила телефон к уху, осознавая, как все-таки я мучалась и не знала, что делать с желанием быть рядом с Чонгуком.

— Алло? — я пальцами нащупала кнопку на ночнике и в следующую секунду он осветил уголок моей комнаты. Сердце, казалось, сейчас остановится, хотя это всего лишь обычный разговор.

— Я уж думал ты и не перезвонишь, — Чонгук начал разговор с привычной ему усмешкой в голосе. Только во всем этом читалась ещё одна, мимолётно проскальзывающая эмоция — радость. Не знала бы я его, то никогда бы не смогла этого заметить.

— Решила сжалиться над тобой, — улыбнувшись, я легла на спину, пытаясь унять появившуюся дрожь в коленях. В груди полыхало рвение броситься к нему, ощутить его губы на себе, коснуться шеи, плеч и груди, пройтись рукой по ощутимым кубикам пресса. Я думала, что сойду с ума, когда услышала мягкий, хриплый смех в ответ. Я в очередной раз поймала себя на мысли, что раньше даже подозревать не могла, что во мне возникнет настолько сильное влечение к такому человеку, как Чонгук. Поначалу даже признавать не хотелось, что просто однажды позволила ему поцеловать себя в актовом зале и впиться в свою жизнь острыми клешнями. Впиться настолько, что если вдруг он исчезнет на этих местах останутся огромные, ничем незалечимые дыры. И спрашивать саму себя, почему именно он, осточертело. Это был вопрос, который я задавала себе несколько раз за день. Почему я хотела именно его? Почему ни один парень, кроме Чонгука, не вызывал во мне подобного желания? Я прекрасно понимала, что чувствую эту похоть только лишь потому, что это Чонгук. Был бы это кто-то другой, я бы скривила гримасу отвращения только при одном упоминании о чужих касаниях.

— Ты спала?

— Да, немного, — я утвердительно качнула головой, выдерживая паузу, — Чем ты был занят?

— Ничем. День был скучным, в принципе как и все остальные без тебя, — Чонгук безусловно был мастером по тому, как легко вводить меня в ступор. Это ведь было долгожданное признание в том, что он скучает по мне. От чего то рьяно хотелось, чтобы его тоска была сродни моей невыносимой, от которой каждой клеточке моего тела выть хочется.

— Я тоже скучаю по тебе, — убрав появившуюся от волнения хрипотцу в голосе, я пальцами зарылась в волосах и сжала их, понятия не имея, как подавить возникнувший шквал эмоций. Сегодняшний разговор по телефону отличался от всех предыдущих, и я все никак не могла понять, в чем дело. Чонгук молчал в трубку, словно раздумывая над чем-то, а я тем временем чувствовала себя неловко после произнесённой мною фразы. Я поднимаю кисть руки вверх и рассматриваю её, вспоминая, как она держала тёплую руку Чонгука. Вздох парня даже через помехи телефона смог собрать кучу мурашек, пробежавшихся по позвоночнику.

— Может, я приеду к тебе? Ты ведь говорила, что твой отец дежурит до утра, — мне совсем не хотелось, чтобы Чонгук понял, насколько сильно я растеряна и беззащитна перед ним, но губы так и застыли, не в силах сказать и слова. Я смутилась, прикрыв глаза ладонью. Одни мы ночью в одной и той же комнате — одна только мысль все внутри будоражит и заставляет ещё больше дрожать от волнения. Пара его слов без какого либо подтекста свели меня с ума.

И теперь наконец то я поняла, откуда взялось это никуда не желающее уходить напряжение. Я черт возьми хотела его. Слишком сильно, и всегда с особой тяжестью отгоняла от себя неправильные мысли. Пока ещё имея силы на то, чтобы ссылаться на остатки чистого разума, я первое время тешила себя надеждой, что когда Чонгук перешагнет порог моей комнаты, то я справлюсь со своим желанием. Но усмехнувшись самой себе, я поняла, что такая гребаная слабачка, как я, сдастся при первом же его взгляде, виднеющимся из-под опавших на лоб прядей и ничего не сможет с собой сделать. Он — чертёнок, раскрывающий все мои темные стороны, о которых прежде не знал никто. Даже я сама.

— Да, его уже нету дома, — я облизываю верхнюю губу, все ещё чувствуя неуверенность в своём решении вперемешку с терпимым возбуждением, но режущее желание увидеть его вживую сказало само за себя, — Я бы хотела, чтобы ты приехал.

— Тогда я буду через несколько минут. Я как раз проезжаю мимо.

— Проезжаешь? Где ты был? — удивленно спрашиваю я.

— Надирал другим задницу в баскетбол, а потом отмечал победу, — Чонгук коротко смеётся, и я тут же слышу пикающий звук поворотника.

— По твоему играть в баскетбол — это «заниматься ничем»? — с иронией в голосе хмыкаю я.

— Это не настолько увлекательно, чтобы я перестал думать о тебе, — кровь прилила к щекам, и дыхание участилось от слов, которые остриём прошлись по груди, вызволяя от туда заснувших бабочек.

— Ты ведь был уверен, что сможешь придти ко мне домой, верно? И едешь мимо ты тоже не случайно.

— Я не был уверен, но предполагал.

— Ты самый настоящий хитрец, Чон Чонгук.

— Это звучит, как комплимент, звёздочка, — я чувствую, как он улыбается, — Откроешь мне дверь?

— Постой там, пока я подумаю, — отключаюсь, кидая телефон рядом с собой. Закрыв лицо ладонями, я сдавленно смеюсь, чувствуя себя по настоящему счастливой.

Откинув одеяло, я быстро прохожусь расческой по волосам и, выйдя из комнаты, не спеша спускаюсь по лестнице, стараясь не шуметь и не разбудить маму. Преодолев последнюю ступеньку, я на кончиках пальцев подхожу к входной двери, чувствуя босыми ногами прилипающий к коже песок. Несколько раз повернув замок вправо, я аккуратно нажимаю на ручку и тут же сталкиваюсь с притягивающими к себе всё внимание глазами напротив. Наши тела сталкиваются, точно магниты, и я чувствую его тепло, согревающее мою прохладную кожу через ткань домашней футболки. Чонгук обнимает меня за талию, я его за шею. Вокруг тишина, которая разбавляется только шарканьем нашей одежды.

— Привет, хитрец, — шепчу я и прижимаюсь своим лбом к его, слыша, как щёлкает замок двери. В ответ он лишь лукаво улыбается и проводит дорожку ладонью с талии к моей шее, окидывая меня каким-то нечитаемым взглядом. Меня жутко радовало, что в эту встречу то отвратительное чувство отстраненности из-за нашей мелкой ссоры пропало, уступая место легкости и непринуждённости. Ещё несколько минут мы стоим в полном молчании, наслаждаясь обществом друг друга. Мы были лишены этого на слишком долгое время.

Оставив мягкий поцелуй на прохладных губах, я отстранилась, чтобы переплести наши пальцы и затем повести его вслед за собой к лестнице. Становится как то неловко, когда я осознаю, что на радостях даже не переодела домашнюю одежду. А ещё более неуютно стало тогда, когда в голову пришла мысль, что под ней ничего нет.

Чонгук заходит в комнату вслед за мной, и я за спиной слышу щелчок закрывающейся двери, а затем и щелчок замка. Я хмыкнула от этого жеста и повернулась, вглядываясь в глаза напротив. В них было столько эмоций, что я даже не знала за какую зацепиться. Хотя на лице снова маска напускного равнодушия, от которой всегда за километры веет холодом. Но сейчас именно его взгляд был блестящим, живее всех живых.

— У тебя и правда маленькая кровать, — кивает Чонгук мне за спину, но это только вызывает у меня порцию негодования. Он специально издевается надо мной.

— Если двуспальная кровать — маленькая, то даже страшно представить, на чем спишь ты, — я скрещиваю руки на груди и облокачиваюсь о компьютерный стол, наблюдая, как Чонгук медленно подходит к прикроватной тумбочке, задевая пальцами висящий на ночнике брелок. Две изящные бабочки начинают трястись из стороны в сторону, издавая еле слышный звук столкновения друг о друга. Я невольно улыбаюсь от того, что самая малозначительная деталь моей комнаты сумела привлечь его внимание.