В мифологии был одна героиня, в которой девушка видела своего кумира и в какой-то степени даже учителя. Этой героиней была Игнис — известная девушка-элементаль стихии огня. Ее образ Эллиз был интереснее всего. Правительница Калидума — страны огненных магов, Игнис была мудрой, гордой, но в то же время жестокой, хотя и всегда справедливой. В отличие от Флумин — другой девушки-элементаля, Игнис меньше полагалась на магию и больше ценила в людях силу духа и воли. Олицетворяя тем самым тот идеал Эллиз, ради которого девушке хотелось быть лучше, Игнис пробуждала в Эллиз любовь не только к себе, но и к самому народу стихии огня, к их культуре и жизни. И поэтому, читая и перечитывая легенды из мифологии, Эллиз с особым вниманием и любовью погружалась в сказки о Калидуме. И как же ей все-таки было приятно осознавать, что именно финал — самая значимая неделя на Больших играх — была посвящена Игнис и стихии огня. В душе Эллиз ликовала, смотря на то, как преобразился Офрис, однако в данный момент эта красота ее совершенно не впечатляла, и даже наоборот, она морально давила на девушку еще пуще прежнего.
Эллиз верила в сказку о мифологии, Эллиз жила сказкой о мифологии, и именно эту сказку всего за пару минут разрушил для девушки Уилл. Словно гнойный нарыв на лице, Уилл портил потрясающую картину огненного Офриса. Своим присутствием он ее осквернил. А такого Эллиз простить не могла. Возможно, Большие игры были красивым приключением, но они никогда не могли встать в один ряд для Эллиз с ее любовью к мифологии, и поэтому в ту минуту на набережной все, что делала Эллиз, — это молчала. Молчала, потому что знала, что если откроет рот, то не отделается так легко, как это сделали Лия или Кристин. И все же просто бездействовать Эллиз тоже не думала, поэтому, когда Уилл сцепился с раненой Кристин в словесной перепалке, она невольно бросила взгляд на валяющийся в стороне Беллатрикс. На тот самый валяющийся в стороне Беллатрикс, который в один момент просто исчез.
Все произошло очень быстро. Мгновение за мгновением. Один взгляд на Беллатрикс — его исчезновение — и удар. Удар словно бы из глубины самого сердца — оттуда, где у людей прячется душа. Два человека. Быстро моргнув, стремясь избавиться от наваждения, Эллиз заметила не так далеко, на набережной, два человека. Парень и девушка. Еще секунду назад их здесь не было. Еще секунду назад Уилл кричал на Кристин, в то время как уже сейчас он недвижно стоял, а лицо его искажала гримаса злобы и ненависти. Звуки исчезли, сама динамика мира растворилась вместе со звуком, а время словно застыло. И только те два человека — парень и девушка — стояли и смотрели друг на друга. Парень держал Беллатрикс и быстро дышал, не сводя глаз с девушки по ту сторону реки, когда та в свою очередь беспокойно бегала взглядом, переводя его с незнакомого парня к Эллиз, и снова назад.
Кто были эти люди? Эллиз не знала. Что они делали здесь? Эллиз не знала. Почему они так резко возникли перед глазами, забрав в качестве платы саму жизнь из окружающего их времени и пространства? Эллиз не знала. Но, кроме этого, взгляд ее цеплялся за что-то другое. Их одежда. Парень выглядел просто, напоминая Эллиз своего ровесника, в то время как девушка, хотя и выглядела так же молодо, одета была совершенно иначе. Длинное небесно-голубое платье полупрозрачной дымкой струилось до самого пола, а руки ее — такие тонкие и фарфоровые —украшали серебряные браслеты, похожие на те, что рисуют в учебниках по истории. Два человека на первый взгляд — две эпохи, если подумать. И только у Эллиз промелькнуло это сравнение в голове, как вдруг та самая необычная девушка с молниеносной скоростью взмахнула своей рукой — и одно это движение, направленное даже не в ее — Эллиз — сторону, а в сторону незнакомого парня, вызвало пугающий результат.
Первое, что Эллиз почувствовала, была резкая головная боль, словно в виски ударили чем-то острым. Зажмурившись, девушка тут же отпряла от Кристин, быстро схватившись за голову и даже не заметив, что она наконец смогла двинуться. Боль была такой сильной и неприятной, что всего за секунду Эллиз успела забыть и о финале Больших игр, и о Уилле, и о тех неизвестных парне и девушке. Плюхнувшись назад, Эллиз испуганно поджала ноги к груди, мелко задрожав и вцепившись пальцами в волосы на голове. Боль не проходила еще пару секунд, как вдруг в одно мгновение она растворилась бесследно, а пугающую давящую тишину нарушил тихий всхлип где-то в паре метров от Эллиз. Замерев и не поверив своим ушам, девушка, все еще не оправившись после того неожиданного удара, открыла глаза, и то, что она увидела, впечатлило ее только больше.
Ночь. Финал Больших игр проходил днем, а вокруг стояла глубокая ночь, укрытая пеленой спустившегося с неба тумана, такого мутного и густого, что Эллиз, испуганно оглядевшаяся вокруг, сперва даже не узнала того места, где она находилась. Разум подсказывал девушке, что она все еще находилась на набережной в Офрисе: брусчатка, на которой Эллиз сидела, в точности походила на ту, которой и была устлана набережная, только вот на этом все очевидные сходства заканчивались. И поняла это Эллиз тогда, когда посмотрела в ту сторону, где она не так давно заметила незнакомых парня и девушку. Но никаких силуэтов Эллиз так и не увидела. Не увидела так же, как не увидела рядом Уилла, Кристин и Лию. Осознав, что она осталась одна, Эллиз быстро поднялась на ноги. Сердце в груди забилось быстрее, а руки непроизвольно сжались в кулак.
Что произошло? Где она оказалась? Почему вокруг была уже ночь, а ее — Эллиз — бросили здесь на набережной одну? Не имея возможности хорошо разглядеть улицу за завесой тумана, в конце концов Эллиз сделала шаг, а за ним еще один — и еще. Отступив, как она помнила до переулка рядом со своим домом, девушка ожидала увидеть знакомую стеклянную поверхность стены, однако вместо нее Эллиз наткнулась на камень. Нахмурившись и положив ладонь на поверхность, она почувствовала, что это ей совершенно точно не привиделось, а вместо стеклянной стена была каменной. И камень этот… Проведя по нему рукой, Эллиз почувствовала, как шершавая острая крошка бесследно оцарапала кожу. Не понимая, что могло здесь произойти, девушка на секунду застыла, пытаясь восстановить всю картину произошедшего.
Она была на набережной, на финале Больших игр, с Уиллом, Лией и Кристин, после будто из неоткуда возникло два загадочных человека — Он и Она: девушка взмахнула рукой, и вот все вокруг изменилось. Ночь сменила день, стеклянные дома Офриса стали вдруг каменными, а она сама — Эллиз — поначалу почувствовала непонятную боль в голове, услышала всхлип и затем…
Точно, она ведь услышала всхлип. Направившись уже увереннее назад, туда, где она и открыла глаза, Эллиз снова, на этот раз внимательнее, огляделась вокруг и воскликнула:
— Эй! Здесь кто-нибудь есть? — громко сказала Эллиз, однако ответом ей послужила лишь тишина. Нахмурившись, девушка шагнула, как она полагала, к реке и добавила: — Предупреждаю сразу, я не собираюсь играть здесь в типичную героиню ужастиков, поэтому, если кто-нибудь меня слышит, пусть он ответит мне — и немедленно! Кристин?.. Лия! Ну, пожалуйста! Я не… Я не шучу! Вы слышите меня?!
Почувствовав, как внутри все словно начало мерзнуть от страха, Эллиз подумала, что так и не добьется какого-либо ответа, как вдруг впереди, словно бы с другой стороны реки, до нее донесся чей-то тихий, опечаленный голос:
— Обещаю тебе, я заставлю каждого из них заплатить. Каждого. И не останется никого, кто бы… — неожиданно голос сорвался, и Эллиз снова услышала всхлип. Он был похожим. Сделав еще пару шагов, девушка наконец вышла из тумана к ступеням возле воды, которой мгла словно бы не достигала. И тогда же она увидела два силуэта на другом берегу, только вот сказать, кто это были Эллиз едва ли могла.
Первый человек — тот, кто и говорил, — был одет в длинный черный плащ, а лицо его было спрятано за капюшоном. Эллиз не сомневалась, этим человеком был парень. Только вот ни голос этого человека, ни его телосложение не выдавали кого-то знакомого. Эллиз не узнавала его, в отличие от девушки — второго силуэта, к которому этот незнакомый парень и обращался.
