Вот тоже великая придумка наших законодателей! Что бы мешало сразу определить твердую сумму штрафа за подобную оплошность, которая может произойти практически с каждым? Ну определили бы штраф в размере 500 или 1 000 рублей – и всем все ясно. Ан нет! Санкции поставили в зависимость от размера подлежащего оплате налога, да еще с определением нижнего предела, начисляя их за каждый пропущенный месяц. И вроде бы 5 процентов от суммы налога за каждый месяц – всего ничего, но если за первые полгода общая сумма штрафа «набегала» в размере 30 процентов от налогового платежа (в большинстве случаев уже поступившего в бюджет), то за каждый последующий месяц эти 30 процентов штрафа прибавлялись до месяца представления налоговой декларации.

Так и произошло с одним из учреждений культуры, которое, оплатив в бюджет 1 500 рублей налога на добавленную стоимость (и где они его выискали?!), не представило своевременно соответствующую декларацию. А когда ошибка была обнаружена, и декларация поступила в налоговую инспекцию, штрафные санкции перешагнули за 3 000 рублей. Благо, суд уменьшил их размер до 500 рублей.

А однажды представитель одного исправительного учреждения, тоже провинившегося в неисполнении данной обязанности, в судебном заседании просто умолял суд уменьшить размер санкций, объясняя свою позицию тем, что из-за штрафов будет уменьшено содержание лиц, отбывающих наказание – они могут и питание не дополучить.

Да-а-а, слышали бы они, эти красавцы, чем мотивирует представитель…

На вопрос о том, каким образом деньги, выделенные на питание заключенных и по своей сути являющиеся целевыми, могут вдруг пойти не на то дело, он, не моргнув глазом сказал:

– А что здесь удивительного? Не думаю, что я оригинален.

Последовала улыбка судьи и вопрос, касающийся последней реплики:

– А не боитесь, что налоговая инспекция после подобных слов, сказанных Вами, сообщит об этом? Ведь средства-то в таком случае и в самом деле расходуются не на те цели. Ничего вам не «прилетит»?

Видимо, иногда и судьям хочется проверить на крепость нервишки представителей государственных органов.

– Бог не выдаст, – мгновенно последовал ответ представителя.

Ого! Высоко же он поднял налоговиков. Но тем не менее приятно.

Честно говоря, лично я вообще против этих налоговых деклараций. Для чего они нужны? Чтобы занять людей ненужной работой? Налогоплательщик получает доход и платит с этого дохода установленные законодательством налоги. Если он это делает – для чего ему отчитываться об этом перед налоговыми и (в некоторых случаях) другими надзорными органами? Налоги оплачены – вопросов нет! «Забыл» внести деньги в бюджет – получай штраф. Для чего никому не нужные декларации, которые заполняются в соответствии с утвержденными формами, которые постоянно изменяются, причем изменения иногда касаются только смены цифр штрих-кода? Наверное, «наверху» тоже нужно каким-то образом показать свою работу, и совсем неважно – приносит она какую-то пользу обыкновенным субъектам бизнеса, или наоборот, усложняет их жизнь. Главное – показать, что не зря получаешь зарплату из бюджета, ведь работаешь, придумываешь что-то…

Налоговые санкции преследовали не только непосредственно налогоплательщиков, но и налоговых агентов. По большому счету таковыми являлись (да и сейчас являются) те же налогоплательщики, только в отношении выплат своим работникам.

Размер выданной заработной платы очень часто в разы превышал налоговые платежи организаций. Если размеры налогов удавалось хоть как-то уменьшить за счет расходных статей (и некоторые налогоплательщики весьма умело этим пользовались), то в отношении налога на доходы физических лиц такого не скажешь.

Недостаток денежных средств в те годы наблюдался практически у всех субъектов бизнеса, за исключением разве что всем известных представителей нефтяного и газового сектора, которые в прямом телевизионном эфире жаловались на то, сколько миллиардов рублей они не дополучат в результате уплаты всех налогов. И после выдачи заработной платы налог, удержанный с людей, не поступал в бюджет, а направлялся на иные цели. В основном – на оплату кредитов, а то и просто процентов по этим кредитам.

И здесь сотрудникам налоговых органов «фартило» – проверять правильность начисления, удержания и перечисления в бюджет НДФЛ всегда считалось самым легким делом для налогового инспектора в ходе выездной проверки. Результат был всегда ожидаемым.

Из множества дел по взысканию штрафов с налоговых агентов запомнилось следующее.

Штрафные санкции, наложенные на одно из предприятий лесоперерабатывающей промышленности за неперечисление в бюджет налога на доходы физических лиц, составляли немногим более 10 000 рублей.

В связи с тем, что судебное заседание по другому, назначенному на более раннее время, делу затянулось, присутствовать в судебном заседании против «лесников» мне не случилось. Но, как оказалось, и представителей налогоплательщика в суде не было.

Получив решение суда о частичном удовлетворении иска, в резолютивной части я с удивлением прочитал, что суд отказывает во взыскании штрафных санкций в размере … 54 рублей. Это никак не укладывалось в статьи налогового законодательства, дающие суду право уменьшать размер штрафа не менее чем в два раза.

При ознакомлении с текстом судебного акта выяснилось, что в ходе выездной проверки среди всего прочего проверяющий инспектор «обсчитал» налогом выплаты работникам, отправлявшимся в служебные командировки, связанные с их проживанием в «месте дислокации» (проще говоря – суточные).

Судья, рассматривавший дело, не без основания указал, что суточные выплаты предназначены для несения работниками расходов в связи с их проживанием в местах командировок, то есть по своему прямому назначению не являются доходами этих работников, следовательно, обложению налогом на доходы физических лиц не подлежат. Таким образом, штрафные санкции в данном случае налоговым органном заявлены ко взысканию неправомерно.

Впоследствии мне еще предстоит вспомнить эти 54 рубля…

А пока жизнь шла своим чередом, иски заявлялись, штрафные санкции взыскивались. Но вскоре пришел черед и более серьезным делам – судебным спорам с налогоплательщиками, которые оспаривали решения налоговой инспекции по результатам выездных проверок.

Самым первым действительно серьезным делом, где мне пришлось представлять интересы налогового органа, было дело с сельскохозяйственным предприятием, оспорившим результаты выездной проверки. Касалось оно, конечно же, начисления и уплаты земельного налога.

Но главным обстоятельством было то, что, являясь в области одним из крупнейших производителей молока, данное предприятие осуществляло (да и до сих пор продолжает осуществлять) свою деятельность в моих родных местах, а центр управления находится в моей родной деревне. Сложно отстаивать интересы против родного колхоза, как по старинке у нас до сих пор называют практически везде предприятия, осуществляющие деятельность в области сельского хозяйства (за исключением, пожалуй, фермерских хозяйств).

На протяжении более десяти лет до назначения выездной проверки продолжалась переписка предприятия с налоговой инспекцией по вопросам уплаты земельного налога. В то время как налоговый орган обращал внимание на обязанность предприятия оплачивать земельный налог, последнее в своих ответах говорило об отсутствии в собственности земель, а, следовательно, и обязанности оплачивать данный налог. Земля находится в собственности граждан, а мы ее арендуем – таков был главный аргумент всех ответов.

Наконец, терпение налоговиков не выдержало.

В ходе проведения выездной проверки колхоз не представил ни одного запрашиваемого документа. Все, чего удалось добиться налоговикам – это получить несколько документов со сведениями об обрабатываемых землях в органах статистики и в тогдашнем районном земельном комитете.