— Думаю, я лучше постою. — Раз уж ей приходится вести этот разговор на его территории, то лучше иметь хотя бы слабое ощущение контроля, глядя на него сверху вниз.

Между бровями отца появилась моршина.

— Что-то неладно?

Джулия всплеснула руками.

— Неладно? Ты согласился на помолвку, даже не сказав мне, а теперь спрашиваешь, что неладно? О чем, ради всего святого, ты вообще думал?

Его грудь раздулась, и живот под ней тоже.

— А ну, послушай меня. Я достаточно терпел весь этот вздор от тебя и твоей сестры. Тебе двадцать два года — давно пора замуж.

— Ты по меньшей мере мог оказать мне любезность и позволить самой сделать выбор.

— Все эти годы я предоставлял вам с сестрой полную пюбоду выбора, и чем все закончилось? — Он привстал с кресла и посмотрел на нее сверху вниз. — У вас была тьма времени, чтобы найти женихов себе по вкусу. Но вы отвергали одного за другим. София, к примеру, имела возможность выйти за маркиза Питертона.

Мистер Сент-Клер помолчал, снова промокнув брови.

— За маркиза, ради всего святого, с десятью тысячами в год! Она ему отказала. Мне пришлось иметь дело с воплями и припадками твоей матери несколько недель подряд.. И позволь тебе заметить, что на такое я не подписывался.

Джулия уперлась руками в полированную столешницу, глядя ему в глаза.

— А ты знаешь, почему она отказала маркизу? Потому что любит Кливдена с самой первой секунды, как его увидела!

Отец громко фыркнул.

— Это не любовь. Просто нежные чувства, одержимость.

— Эта одержимость длится пять лет. Пять лет, папа! — Разумеемся, он ничего не замечал. Ведь это время он провел в своем клубе, проигрывая в вист и повергая семью в банкротство. — И мне приходилось утешать ее после каждого светского приема, где он не обратит на нее никакого внимания. Или, упаси господи, хоть как-то замечал. Тогда ее надежды воспаряли, но тут же падали обратно, стоило ему отвернуться, чтобы пофлиртовать с другой девушкой. А теперь ты ожидаешь, что я радостно соглашусь на этот брак, наплевав на чувства Софии? — Джулия зажмурилась и сглотнула. Этим утром сестра не сказала ей ни единого слова. — Я не могу, папа! Не могу вот так ее предать!

Мистер Септ-Клер отошел назад, морщина между бровями сделалась еще глубже.

— Если она, как ты говоришь, была влюблена в Кливдена, то почему приняла предложение Хайгейта?

Джулия стиснула зубы, чтобы не выпалить первое, что пришло ей в голову, — ругательства, которые бормотал Бенедикт, вытаскивая ее из передряг, и которые отец точно не одобрит.

— У нее не было выбора. Их застали наедине. Это единственная возможность избежать скандала.

Джулия вовремя замолчала, не успев проболтаться о том, что София планирует разорвать помолвку. Раз уж отец так твердо намерен выдать замуж сразу обеих, он, конечно, найдет способ заставить Софию предстать перед викарием, прежде чем она успеет опомниться. Особенно если обнаружит, что Хайгейт по-настоящему богат.

Мистер Сент-Клер потер подбородок.

— София не могла так сильно любить Кливдена, если позволила себе оказаться в таком положении. Но это уже неважно. Она выйдет замуж, причем за графа, и ты тоже. Ваша мать на седьмом небе от счастья, и я не допущу, чтобы вы разочаровали ее после стольких душевных терзаний, которые она вытерпела из-за вас. Вы обе будете замужем еще до конца сезона, и больше мне сказать нечего.

— Папа, ты не можешь...

— Еще как могу. Двое мужчин с титулами, оба графы, согласились взять вас с таким крохотным приданым, что и сказать стыдно. Такого шанса больше не выпадет никогда. — Он взял очки, водрузил их на нос, опустился в кресло и придвинул к себе гроссбух. — Все, иди отсюда.

Джулия смотрела на него с приоткрытым ртом. Отец просто выставляет ее из кабинета! Он не собирается принимать во внимание чувства дочерей, раз появилась возможность сбыть с рук сразу обеих. Кроме того, мама сможет хвастаться в обществе, что обе дочери стали графинями.

Графинями!

— Я отказываюсь выходить за Кливдена. И ты не сможешь меня принудить.

Он оторвался от гроссбуха и начал покусывать губу, щеки покраснели.

— Ты за него выйдешь. Уж такую малость ты мне должна.

— Должна тебе? — Джулия всплеснула руками. — И как же я оказалась у тебя в таком долгу?

— Да ты знаешь, во сколько вы обе обошлись мне за последние сезоны? Платья, шляпки, дом в городе?

— А во сколько тебе обошлась последняя партия и двадцать одно?

Мистер Сент-Клер побледнел. Рука его сжалась в кулак, челюсть ходила ходуном. Джулия зашла слишком далеко. До сих пор она не позволяла себе таких дерзостей, в основном потому, что отец оставлял матери разборки со своенравными дочерьми. А сам предпочитал скрываться в этом кабинете и делать вид, что его финансы находятся в куда более приличном состоянии, чем на самом деле.

— Я не хотел об этом говорить, но ты не оставляешь мне выбора. — Он будто выплевывал каждый слог. — Я должен Кливдену пять тысяч фунтов.

— Пять ты...

Мистер Сент-Клер ударил кулаком по столу.

— Должен добавить, пять тысяч, которых у меня нет! Кливден может отправить меня в долговую тюрьму! И где тогда окажетесь вы все, без покровительства мужей?

Пол под ногами Джулии поплыл, она вцепилась в стол. Покровительство мужа. Отец, безусловно, отлично потрудился, покровительствуя своей жене. Если он отправится в долговую тюрьму, она, мама и София окажутся на улице.

— Мама знает?

— Ей не известна общая сумма моих долгов, и я устроил так, чтобы она и дальше оставалась в неведении.

— Как? — Джулия так сжала деревянную столешницу, что даже пальцы заболели. — Как ты смог скрыть от нее такое?

— У меня договор с Кливденом. Он согласился закрыть глаза на вексель, если я обеспечу ему подходящую жену.

Джулия открыла рот и снова его закрыла, руки превратились в ледышки. Несколько секунд она не могла вдохнуть, тем более произнести хоть слово.

— И ты выбрал меня? — слабым голосом спросила она. — Но почему не Софию?

— Все очень просто. Кливден захотел тебя.

Он захотел ее. Разумеется, она знает причину, но неужели слухи о ее репутации дошли даже до отца? А если дошли, то почему он не поставил сплетника на место?

— А ты не задался вопросом, почему?

Отец сердито посмотрел на нее из-под очков.

— «Почему» в данном случае никакого значения не имеет. Кливден предложил мне выход из положения, и я им воспользовался. Иногда необходимо принести жертву ради общего блага.

Жертву. Слово эхом отразилось в голове. Отец решил принести в жертву ее, чтобы исправить положение, в котором виноват только он один.

Джулия дошла до спальни, и гнев вырвался наружу. Ее возражения даже не тронули отца. Чем больше Джулия протестовала, тем упорнее он настаивал на том, что она обязана выполнить дочерний долг.

Джулия делала четыре шага по спальне — один, два, три, четыре, поворот; один, два, три, четыре, поворот — и при каждом развороте впивалась ногтями в ладони. Когда она пересекла комнату в десятый раз, из-под небольших полукружий показалась кровь. Придется пойти на это. Она вынуждена принять предложение Кливдена, наплевав на чувства сестры. И все из-за пяти тысяч фунтов. Какая гадость.

Отец все равно что продал ее.

Глаза защипало, и Джулия посмотрела вдаль, пытаясь сдержать надвигающийся потоп. Ей необходим план, а не слезы.

Взгляд упал на миниатюру с изображением их с Софией, где они такие юные и невинные. Еще ничего не знают о мерзостях жизни. Нет, невозможно стоять и смотреть на этих улыбающихся детей.

Джулия подошла к прикроватной тумбочке, схватила портрет и швырнула его в стену. Деревянная рамка с треском развалилась. То время ее жизни безвозвратно испорчено, как и миниатюра, как и отношения с сестрой.

Она подавилась рыданием, внезапно перекрывшим горло.

София никогда не простит ее, если Джулия согласится на замужество. Сестра будет тыкать ей в лицо Кливденом на каждом шагу.