В итоге все сводится к выбору между Софией и безответственным транжирой-отцом. Если он губит себя, то только по собственной глупости, почему же другие должны расплачиваться за его ошибки: Джулия, София, мама?

Она глубоко вдохнула, и дрожь слегка улеглась.

Джулия могла бы как-нибудь выплатить эти деньги, конечно, не все сразу, но по частям должно получиться. И если она выйдет замуж, то сможет обеспечить будущее и сестры, и мамы. Но прежде необходимо придумать, как избавиться от назойливого жениха.

Отец хочет, чаобы она устроилась в жизни? Если быть дo конца честной, это сейчас волнует ее меньше всего, и если ей необходимо выти замуж, она выйдет, по только не за Кливдена.

Г лава 13

Джулия покрепче запахнула плащ, съежившись у входа для слуг. Снаружи стеной лил дождь и хлестал ледяной ветер. Ей придется туда выйти, причем быстро, даже если это угрожает смертельной простудой.

Одним ухом она повернулась в сторону кухни, прислушиваясь к надвигающемуся року, или, в ее случае, к уверенным шагам Биллингза. Хоть он и слуга, но если заметит ее попытку к бегству, то сразу отправится наверх и доложит матери.

Звук шагов раздавался по коридору, ведущему к запасной лестнице. Ближе, ближе... больше откладывать нельзя. Собрав все свое мужество, Джулия выскочила на улицу.

Ревущий ветер швырнул в лицо обжигающие капли дождя и вырвал весь воздух из легких. Леди не появляются на улице в такую погоду, если их не ожидают карета и лакей, готовый раскрыть зонтик и защитить от стихии.

Но сегодня Джулия не леди. В этот момент ее поведение скандально. Но именно сегодня она берет будущее в свои руки.

Поскользнувшись, огибая глубокую до щиколоток лужу, разлившуюся по булыжному переулку, Джулия метнулась на Болтон-роу и торопливо зашагала в сторону Керзон-стрит в надежде поймать по дороге кеб. Остатки дневного света быстро таяли, и она ускорила шаг. Конечно, они живут в центре Мейфэра, да и людей на улице сейчас не встретить, но грабителей тут достаточно. Кроме того, появление на улице одинокой леди просто немыслимо.

По булыжникам загрохотали колеса. Джулия отступила в сторону, провалившись по щиколотку в ледяную лужу. Карета прогремела мимо, но при виде герба на дверце сердце ее подскочило прямо к горлу — Джулии показалось, что она узнала герб Кливденов.

Она торопливо зашагала дальше. Плащ промокал с такой скоростью, что еще чуть-чуть, и будет неважно, найдет она кеб или нет. Даже если придется всю дорогу идти пешком, вряд ли она доберется до места назначения уже более несчастной и испачканной.

Полчаса спустя промокшая насквозь Джулия дошла до дома Ревелстока, ее зубы стучали, а пальцы не чувствовали ручек ридикюля. Облегченно выдохнув, она зашлепала вверх по ступеням к внушительной дубовой двери, взялась за бронзовый молоток и один раз ударила. Затем обхватила себя руками, тщетно пытаясь согреться и молясь, чтобы дворецкий не принял ее за попрошайку и не прогнал прочь.

— Пожалуйста, поскорее. Пожалуйста, будь дома, — бормотала Джулия сквозь стиснутые зубы, а ветер трепал на ней одежду.

Джулия уже собралась постучать еще раз, как дверь распахнулась. На пороге появился Фиппс и, наставив на нее свой орлиный нос, стал внимательно всматриваться.

— Да? — Он нахмурил брови.

— Лорд Бенедикт дома?

— Я должен справиться. А кто, позвольте уточнить, его спрашивает в столь поздний час?

Из-под плаща Джулия вытащила намокшую визитную карточку. Дворецкий, презрительно засопев, взял ее. Мгновением позже он удивленно вскинул брови.

— Мисс Джулия, простите меня. Я не сразу узнал вас в таком виде. Вы одна? Это крайне необычно.

— Пожалуйста, Фиппс, мне бы спрятаться от дождя.

— Разумеется, мисс, разумеется.

Он отошел в сторону, позволив ей прошлепать в фойе городского дома Бенедикта. Точнее, дома, принадлежащего его старшему брату маркизу Энфилду, решившему на этот сезон остаться в деревне.

При виде лужи у ног Джулии темные глаза Фиппса округлились.

— Я даже не знаю, что сказать, мисс. Вам совершенно необходимо переодеться во что-нибудь сухое, пока вы не заболели, но...

— Но в доме нет ни одной леди, которая могла бы одолжить мне свою одежду, — договорила за него Джулия. Вот так она признала, что делает — наносит визит холостяку. Одна. — Пока мне бы хватило огня в камине.

— Я сейчас же отправлю к вам горничную с чаем. А может быть, кухарка приготовит что-нибудь более подкрепляющее. Боюсь, что в последнее время лорд Бенедикт проводит больше времени в клубе, чем здесь.

Сердце Джулии подскочило.

— Так его нет дома?

Секундное замешательство, щеки дворецкого чуть покраснели — эти мелкие признаки и выдавали неловкость Фиппса. Человек, не знакомый с этим семейством, конечно, ничего бы не заметил, но только не Джулия. В конце конздов, она выросла по соседству с Бенедиктом и забегала в его дом так же часто, как в свой собственный.

— Я уточню. Подождите, пожалуйста, в гостиной.

Вспомнив о толстом персидском ковре в той комнате, Джулия уныло посмотрела на свои ноги. Верный себе Фиппс с непроницаемым лицом потянулся за ее промокшим плащом.

— Идите греться, мисс.

Как только дворецкий скрылся в коридоре, Джулия поспешила в гостиную. Подойдя как можно ближе к пылающему огню, она постепенно начала согреваться.

Джулия потихоньку оттаивала, но в голове бушевал вихрь тревожных вопросов. А что, если Бенедикт уже ушел? Что, если он откажется увидеться с ней? Затем она сообразила: пожалуй, достаточно и одного ее присутствия здесь. Главное, суметь распустить слух об этом, что будет сложно. Из-за отвратительной погоды, благодаря которой она смогла выбраться из дома, большинство разумных людей на улицу и носа не высунули, не говоря уже о том, чтобы заметить ее.

Разумных.

Джулия всегда считала себя разумной. Разумной, практичной, заботящейся о своей репутации. И так оно всегда и было, но только до той минуты, когда отец в переполненном бальном зале объявил о ее помолвке.

А теперь она в отчаянии и, возможно, слегка тронулась умом. Иначе вряд ли бы решилась выйти из дома в такую погоду.

В коридоре послышались шаги. Уверенная, что это горничная с чаем, Джулия не отвела глаз от огня. Звук шагов становился громче, но тележки с чаем почему-то не было слышно.

Шаги затихли. Джулия повернула голову и обнаружила стоящего на пороге Бенедикта. Он нахмурил брови, рассматривал ее с головы до ног.

— Какой дьявол в тебя вселился, что ты притащилась сюда сегодня?

Услышав этот холодный голос, Джулия резко повернулась. Мокрая юбка прилипла к ногам.

Бенедикт уперся локтем в косяк и стоял в небрежной позе, с пренебрежительным видом. Черные волосы упали на лоб и выглядели куда привлекательнее, чем растрепанная прическа любого денди, над которой несколько часов трудился лакей.

Он не потрудился надеть жилет или пиджак, рубашка висела свободно, с незастегнутым воротником, выставляя напоказ завораживающий клинышек обнаженной кожи. На кадык у основания шеи падала тень от небритого подбородка.

У Джулии перехватило дыхание. Ни один джентльмен не должен появляться перед леди в полуодетом виде, и теперь она поняла почему. От подобного зрелища сердце ее затрепетало и почему-то стало трудно дышать. Это согрело ее быстрее, чем огонь и камине.

Пока Джулия стояла, приоткрыв рот, он оттолкнулся от косяка и надвинулся на нее. Бриджи из оленьей шкуры облегали его мощные бедра, как вторая кожа. Она закусила нижнюю губу и задумалась: почему же раньше никогда не замечала игру мускулов на его ногах?

— Ты собираешься мне ответить или я должен думать, что ты явилась сюда полюбоваться мной?

— Возможно, я бы охотнее ответила на твой вопрос, будь он задан чуть вежливее.

— Вежливости хочешь? — От его саркастического смеха пробежал холодок. — Ничего удивительного. Насколько я помню, твои прощальные слова были всего лишь данью этикету.