— Спасибо, — он завороженно наблюдал за тем, как гладкий металл скользит по её пальцу. Драко медленно поднял голову и осторожно заглянул ей в глаза. Гермиона ответила испуганным взглядом и слегка вздрогнула, когда его лицо приблизилось. Его судорожное дыхание теплом касалось её подбородка. Драко не мог произнести ни слова, его взгляд пытался отыскать в глазах напротив желание или хотя бы согласие, но Грейнджер только дрожала, опустив ресницы. Малфой считал, что замершее сердце — чушь, бытующая лишь в любовных романах, но когда он сделал почти незаметное движение к её губам, оказалось, что оно действительно способно окаменеть на несколько коротких секунд.
— Нет, — слабые ладони уперлись в его грудь. Драко почувствовал, как застывшее в груди сердце беспокойно заныло. Её короткое «нет» коснулось его рта потоком теплого воздуха, но обожгло так, будто было слитком раскаленного железа. Разочарование, обида, злость, горечь — Драко вряд ли мог идентифицировать то, что захватило его в ту секунду, но испуганный взгляд Грейнджер говорил о том, что его лицо приняло враждебное выражение. — Не… — она не успела договорить, потому что в этот же миг откуда-то из-за поворота раздался пронзительный визг.
— Идем, — твердо выпалил он и, схватив её за ладонь, все еще лежащую на его груди, бросился вперед. Они успели сделать всего лишь несколько шагов, как вдруг сзади послышался высокий противный смех. Драко среагировал с быстротой опытного мракоборца: обернувшись, он одним движением завел Грейнджер за свою спину и вскинул палочку по направлению к темнеющей в конце коридора фигуре:
— Экспеллиармус!
Но Ванесса отразила его заклятье в метре от себя и тут же прокричала аналогичное заклинание. Палочка Малфоя отлетела в сторону и тут же перекочевала в кривоватые руки Кикимера, стоящего неподалеку от своей хозяйки.
— Грейнджер! — сквозь зубы прошипел он, чувствуя, как Гермиона пытается выйти из-за него. Темное пространство коридора осветилось вспышкой магии, и Драко, метнувшийся в сторону, плечом поймал неизвестное ему заклинание. Кожу закололо, и от точки удара по телу начала распространяться тягучая боль. Малфой оперся рукой на стену, но тут же покачнулся: от плеча к запястью распространялось онемение.
— Что с тобой? — испуганно зашептала Гермиона, пытаясь удержать его на ногах, но Драко только яростно дышал, не отрывая взгляда от Ванессы.
— Как трогательно! — звонко рассмеялась та, и звук её шагов начал приближаться. Кикимер, семенящий следом, растерянно смотрел на своего сраженного господина. — Даже немного жаль, что вам не видать «долго и счастливо», — надув губы в притворном сочувствии, она пронаблюдала за тем, как Малфой оседает на пол. — Не советую напрягаться. Чем больше ты дергаешься, тем быстрее заклинание парализует все твое тело. Сначала ты перестанешь чувствовать руки, потом — ноги. Затем, когда все твои конечности окаменеют, настанет очередь органов слуха и зрения. Застынут связки, язык, губы… И, наконец, последним прекратит работу сердце. Забавное заклинание, не правда ли? Мои предки выдумывали столько очаровательных способов мучительной смерти!
— Он тебе не нужен! — закричала Гермиона, нервно ощупывая руки Драко. Его кожа постепенно покрывалась синеватыми пятнами. — Отмени заклятье и отпусти его!
— Нет-нет, — огорченно нахмурилась она. — Он попытался помешать веселью, а это непростительно.
— Беги, — Малфой сжал зубы и попытался согнуть ногу в колене, но не смог.
— Нет! — яростно зашипела она и, на миг прижав ладонь к его щеке, вскочила на ноги. — Как это трусливо — нападать на волшебников без оружия!
Ванесса мгновенно ощетинилась, и её взгляд наполнился чистой яростью:
— Мне не нравится твой болтливый язык. Будет лучше, если я помогу тебе от него избавиться, — и подняла палочку. Гермиона судорожно сглотнула и воинственно подняла подбородок. Бежать было бессмысленно, но, даже если бы это могло спасти её, она бы не сдвинулась с места.
— Кикимер! — голос Драко надорвался, и он сжал зубы, чувствуя, как паралич постепенно охватывает зрение. Все потемнело, и только шумное дыхание Гермионы над головой все еще свидетельствовало о том, что он не потерял сознание. — Разве ты забыл?
Гермиона непонимающе уставилась на Драко, и даже Ванесса замерла с вытянутой в руке палочкой. Домовик сгорбился, воровато оглянулся на свою хозяйку и неуверенно пожевал губы.
— Я стою выше в фамильном дереве, и ты должен подчиняться мне, а не выскочке из низов!
— Кикимер! — взвизгнула Ванесса, заметив, что домовик сделал несколько шагов по направлению к Драко.
— Твоя задача — оберегать хозяина от опасности, так какого драккла ты до сих пор… — Драко не сумел договорить, чувствуя, как его горло сковывает заклинанием.
— Наконец-то заткнулся, — злобно прошипела Ванесса. — Теперь можно заняться тобой, — и, более не прерываясь на лирические отступления, выкрикнула заклинание. Гермиона упала, ощутив в животе сильную вспышку боли. Рядом, привалившись плечом к стене, лежал безмолвный, но все еще дышащий Малфой. Собравшись с силами, она поднялась на локтях и потянулась к нему.
— Драко, — шепотом позвала она и тронула его руку. Малфой не ответил, но под бледной кожей запястья ощущался слабый пульс.
— Кикимер, свяжи мисс Грейнджер. Я хочу растянуть удовольствие, — Ванесса опустила палочку и выжидающе сложила руки на груди.
Домовик медленно засеменил вперед, и его большие глаза то и дело виновато возвращались к недвижимому телу Драко. Наконец он остановился перед Гермионой, и она, оторвав взгляд от лица Малфоя, подняла голову. Кикимер медлил, теребя руками полы своей нелепой одежды, и нервно оглядывался на Ванессу.
— Ну же! — зарычала она, теряя терпение.
— Помоги нам, — одними губами произнесла Гермиона и подняла руку с кольцом. — Он умирает, Кикимер. Прошу…
— Что ты там шепчешь? — пронзительно крикнула Ванесса, и её шаги начали приближаться.
Кикимер совсем стушевался. Он переводил взгляд с Драко на кольцо Гермионы и беспрестанно хмурился.
— Ты меня слышал, Кикимер?! — завопила Ванесса, подойдя почти вплотную.
— Его мать — урожденная Блэк. Ты не можешь позволить ему умереть, — собрав оставшиеся уверенность и ярость, выпалила Гермиона. Кикимер резко выпрямился и, словно услышав приказ, вскинул руку вверх. Истеричный визг Ванессы отскочил от стен и унесся вглубь полуразрушенного особняка, когда её палочка оказалась в тощей руке домовика.
— Я не могу причинить вред одной из Блэк, — проворчал он и быстро передал палочку в руку Гермионы. Схватив её непослушными пальцами, Гермиона преодолела боль в теле и поднялась. Не задумываясь ни на секунду, она вскинулась вперед и одним точным движением отправила заклинание в сторону Ванессы.
— Петрификус Тоталус!
Ванесса успела лишь глупо открыть рот, прежде чем замереть и с глухим грохотом повалиться на пол. Гермиона почувствовала моментальную слабость: заклинание забрало остатки сил. Локти подогнулись, и она опустилась на пол.
— Кикимер! — все еще не поднимаясь, крикнула она. — Ты знаешь, как обратить действие заклинания?
Домовик уже бегал около своего господина, нервно заламывая руки.
— Нет времени, нет времени! — скулил он. — Проклятье слишком быстрое, я не успею его уничтожить.
— Чего же ты ждешь? — застонала Гермиона, с трудом поднимаясь на четвереньки. — Ретардо! — воскликнула Гермиона, и чужая палочка уколола её выбросом лишней магии. — Быстрее! Я не могу замедлять магию в его теле слишком сильно, иначе сердце остановится!
Кикимер протянул дрожащие руки к груди Малфоя и сосредоточенно зажмурился. Несколько раз домовик срывался и обреченно кряхтел, но наконец собрался с мыслями, и творимая им голубоватая магия охватила все тело Драко. Свечение, сначала яркое и почти ослепляющее, постепенно угасало, и Гермиона могла только нервно кусать губы и гадать, что это значит. Наконец все замерло, и Кикимер поднял на неё виноватые глаза. В груди все похолодело.
